Церковь христиан адвентистов седьмого дня - Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12

В эллинском мире слово парусия употреблялось в двух значениях. Оно означало как присутствие, так и прибытие, восполняющее отсутствие. Это слово также употреблялось в значении богоявления. Христиане переняли этот термин и наполнили его новым содержанием.

Новый Завет по–разному характеризует пришествие Христа. Павел использует выражение «день Господень» как синоним слова парусия (1 Фес. 4:15; 5:2). Петр употребляет оба этих термина, когда говорит о «парусин (пришествии) дня Божия» (2 Петр. 3:12). Таким образом, парусия становится эсхатологическим термином, связанным с «днем Яхве» в Ветхом Завете.

Парусия также указывает на царский характер этого события. Эмоциональное употребление титула Куриос (Господь) в связи с парусией, также относится к правилам императорского этикета (1 Фес. 4:16,17). В этой связи мы находим ссылки на корону, радость (2:19) и собрание верных Богу людей, которые выходят навстречу царственной процессии (4:17). Царственное значение этого слова продолжает развиваться в Новом Завете: парусия уничтожит все начальства и враждебные власти, включая лукавого и саму смерть. После истребления всех врагов все покорится Христу (1 Кор. 15:24–26). В Новом Завете парусия — это славное и царственное явление Христа.

Глагол эпифайно (показывать, являть) и производное от него существительное эпифанейя (явление, откровение) довольно часто встречаются в Новом Завете. У этих слов множество значений, которые помогают нам понять, как первые христиане относились ко Второму пришествию Христа. Два из четырех случаев употребления глагола указывают на свет, сияющий во тьме (Лк. 1:79; Деян. 27:20). Два других подчеркивают видимый характер Божьей благодати и любви в лице Иисуса Христа во время Его Первого пришествия (Тит. 2:11; 3:4).

Данное существительное употребляется в пасторских посланиях для описания явления Христа до Пятидесятницы (2 Тим. 1:10) и во время Его Второго пришествия в конце времени (1 Тим. 6:14). Таким образом, эти слова говорят о воплощении Христа, о Его явлении при воскресении из умерших и о Его Втором пришествии.

Контекст, в котором слово эпифанейя употреблено во 2 Тим. 4:1, 8, подчеркивает эсхатологический характер ожидания неотвратимого события. Как исповедание веры, явление Христа сопряжено с последним судом. Ассоциативная связь между такими понятиями, как элпис (надежда), эпифанейя (явление) и докса (слава) в Тит. 2:13, подчеркивает ожидание видимого события. Если учесть, что к этим свидетельствам добавляется сообщение о появлении беззаконника непосредственно перед Вторым пришествием Христа (2 Фес. 2:8), то слово эпифанейя также указывает на видимый характер явления Христа в конце времени.

Термин апокалипсис (откровение) используется в Новом Завете для описания того, что ранее было сокрыто. Этим словом описывается тайна спасения, Евангелия (Гал. 1:12) и плана, которому нужно следовать (2:2).

Этот термин также означает «явление». Это значение становится очевидным всякий раз, когда данным словом обозначается славное Второе пришествие Иисуса Христа с небес. Христова слава пока еще сокрыта (Лк. 17:30), и ее можно увидеть лишь взором веры (Еф. 1:17, 19), но однажды она будет явлена миру (Деян. 3:21). Вернется Тот, Которому надлежит прийти. Он сойдет с небес во славе (2 Фес. 1:7; 1 Петр. 4:13). Верующие живут ожиданием этого дня (1 Кор. 1:7; 1 Петр. 1:7).

Это исследование лексики и основных тем Ветхого и Нового Завета, связанных с концом мира, явно свидетельствует, что надежда на пришествие Бога в Ветхом Завете и возвращение Иисуса Христа в Новом Завете суть кульминация всей библейской эсхатологии.

Повсюду в Новом Завете присутствует жажда пришествия Иисуса Христа. Она связана с надеждой на праведность (Гал. 5:5), славу (Кол. 1:27), воскресение (Деян. 24:15), спасение (1 Фес. 5:8) и вечную жизнь (Тит. 1:2) и основана на Самом Боге (1 Тим. 4:10). Иисус придет опять (Ин. 14:3, 28). Он объявляет о Своей славе (Мф. 24:30) и обещает не быть неправедным судьей, который пренебрегает теми, кто вопиет к Нему денно и нощно (Лк. 18:6–8). Терпение тех, кто уповает на Него до конца, не будет напрасным (Мф. 10:22).

Однако «блаженное упование и явление славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:13) не следует путать с обычной человеческой надеждой. В обычном значении «надежда» — это устремление, желание добиться чего–то в будущем. Она жаждет чего–то такого, что в настоящее время не имеет.

С другой стороны, библейская надежда имеет безопасный якорь (Евр. 6:19). Она заключается в великих делах Бога в прошлом: Бог избавил Свой народ из египетского рабства; Иисус Христос «пришел к своим» (Ин. 1:11), умер за наши грехи и воскрес для нашего оправдания (Рим. 4:25). Библейская надежда или упование стоит на этой скале; она есть сила Божья, «которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах», превыше всех земных властей (Еф. 1:20, 21). Это живая надежда, основанная на нынешнем владычестве Христа, ставшего Господом и Христом (Деян. 2:36). Он стал «предтечею за нас» в небесном святилище (Евр. 6:19,20).

Христианская надежда основана на чем–то уже свершившемся, о чем свидетельствует Сам Христос (1 Кор. 15:19, 20). Посредством Святого Духа (Рим. 5:5) Бог надежды призывает избранных (Еф. 1:18) и наполняет их сердца надеждой (Кол. 1:27). Без Бога для нее не было бы никаких оснований (Еф. 2:12); с Богом надежда укрепляет веру и мобилизует любовь (Кол. 1:4, 5).

Эсхатологическая надежда всегда была дорога сердцу христиан. На это указывает устойчивость древнеарамейской фразы марана фа (1 Кор. 16:22) в церковной традиции. Эта молитва о «пришествии Господнем» сохранилась в оригинальном звучании подобно той молитве, которую Иисус произнес по–арамейски (авва «Отче», Мк. 14:35). В Откр. 22:20 Марана фа переводится на греческий.

Важность этой молитвы в богослужении ранней Церкви показывает, как долго Церковь жила ожиданием Второго пришествия. Это возвращение также предвкушалось в служении Вечери: апостол Павел сказал, что вкушение хлеба и чаши во время причастия суть демонстрация веры в пришествие Господа (1 Кор. 11:26). Таким образом, Второе пришествие нашло свое место в самом сердце литургии ранней Церкви — как в смысле его ожидания, так и в смысле его возвещения.

Благодарение также занимало важное место в литургии ранней Церкви — в частности, в служении Вечери. Апостол Павел использовал благодарения в качестве вступления к своим посланиям. Благодарение содержало элементы веры, присущей всем, кто возвещал ее. Когда апостол обращался к церквам, он писал о благодарении, на которое его читатели могли бы сказать «аминь».