Ефрем Сирин - Творения. Том 4

Далее, что он (юноша) был опечален, и не притворно, но на самом деле опечален, это явствует из того, что и Господь видел, что он опечален. Ведь если бы лгал, то не был бы опечален, потому что в таком случае не был бы подготовлен (к этому) соблюдением заповедей. Но как человек, мнящий себя совершенным, он приступил к Господу, чтобы его похвалу Господь сделал явной (для всех). Усмотрев, что у него есть недостатки, опечалился, видя, что похвала его умолчана, так как праведность свою он сообразовал с восхвалением закона и уже получил за нее блага. С любовью же посмотрел (Господь) на него для того, чтобы научить, сколь угодны Ему те, кои домогаются совершенства. Ибо кто любит, тот служит тому, кто ниже его; тому, кто выше его, повинуется. Возлюбил его, чтобы научить, сколь возлюблен (Ему) тот, кто стремится к высшей степени (совершенства).

Словами: «Учитель благий» (богатый) предпослал как бы некоторый подарок, потому что сначала пытался подкупить Господа дарами (языка). Но Господь отверг повод к лицеприятию, дабы научить, что нам должно говорить и слушать то, что справедливо. И с любовью посмотрел на него, чтобы таким образом привлечь его и возвести к тому совершенству, какое установлено было Господом и в самом деле тогда предлагалось ему. Но так как его правда сообразована была с законом, по которому люди поступали праведно в надежде на блага земные, то он надеялся на имения свои, как если бы они были наградой за его праведность. Посему «трудно» богатым и тем, которые возлагают надежду на подобного рода вещи, так как думают, что то, чем они обладают, есть награда и воздаяние за их подвиги. Ибо не могут оставить своих богатств те, которые думают, что они суть награда их праведности. Затем, чтобы (богатый) не сказал: «уже с самого начала встретил меня с неблаговолением и посему, воспользовавшись предлогом, отверг меня», для сего (Господь) говорит: «один только благ». Если это так, то разве Сам Он не благ, коль скоро называется Сыном Благого? Потому также с любовью и посмотрел на него, чтобы сделать явным, что этот богатый не восхвалил сам себя. И тот также был богат, который одевался в порфиру (Лк. 16:19). Из того, что этот (последний) говорит: «отче Аврааме» (Лк. 16:24), и еще: «там есть Моисей и пророки» (ср.: Лк. 16:29), ясно следует, что он был Израильтянином.

«Никто не благ, как только один». Но Ты, Господи, разве не благ? «Только один, — говорит, — благ». А пришествие Твое разве не есть пришествие благости? «Но Я , — говорит, — пришел не Сам от Себя» (Ин. 7:28). А дела Твои разве не благи? «Отец Мой, — говорит, — пребывающий во Мне, Сам творит сии дела» (ср.: Ин. 14:10). А Твоя новая проповедь разве не есть проповедь благости? «Пославший Меня , — говорит, — Сам дал Мне заповедь, что сказать и что говорить» (Ин. 12:49). Если пришествие Твое, и слова Твои, и дела Твои от Отца, то разве Ты не Благий от Благого? Но и пророк сказал о Духе: «Дух Твой благий да ведет меня» (Пс. 142:10). Итак, уходящему богачу Господь не доставил повода к тому, чтобы он удалялся (от Него), дабы удаление его оказалось достойным порицания. Желая дать новую заповедь, Господь подтвердил закон и почтил Господа закона, дабы богатый не сказал, что Христос противник их [закона и Бога закона] и вводит новое учение о Боге чуждом; потому что ясно показал, что бедность уже ранее Его была одобрена, поскольку «Ангелы отнесли его на лоно Авраама» (ср.: Лк. 16:22).

«Что… называешь Меня благим?» (Мф. 19:17). Этими словами предложил образец Своего смирения, чтобы почтить Отца, хотя в других местах называл Себя благим, говоря: «глаз твой лукав, а я добр» (ср.: Мф. 20: 15), и еще: «пастырь добрый полагает душу свою за стадо свое» (ср.: Ин. 10: 11). Говоря же: «что… называешь Меня благим?» — (этим) своим ответом отверг помышление спрашивавшего, так как он думал, что Христос от сей земли и есть как бы один из учителей Израильских.

Итак, поскольку богатый считал Христа (простым) человеком, и назвал Его благим, как Бога, потому говорит: «что… называешь Меня благим?» — то есть если бы действительно тебе так думалось, что Я пришел свыше и есть Сын Благого, то правильно называешь благим; если же Я от этой земли, как ты думаешь, то худо называешь Меня благим. Ведь если бы он назвал Христа Благим Богом и Христос отверг бы это имя, то тогда слово Его [62]могло бы быть уместно. Но он назвал Его учителем, а не Богом. Каким же образом отверг это имя Тот, Кто Сам сказал о Себе: «пастырь добрый полагает душу свою за овец своих?» (ср.: Ин. 10:11). И все учители, передавшие святое учение, и все праведные и честные называются благими. «Благотворит Господь благим» (ср.: Пс. 124:4), — говорит (Писание). Еще: «сеющий семя святаго хлеба есть Сын Человеческий, а семя добра суть сыны Царства» (ср.: Мф. 13: 37–38). Каким же образом семя может быть добрым, а тот, кто сеет, худым? Или: каким образом (здесь) отверг наименование благого, а в других местах сделал Себя причастником Божественного владычества и поклонения? Всякое зло дерзко входит в род человеческий через господство страсти; потому Господь объявил гордость нечистой пред Богом, так как она делает человека нечистым пред Богом. Смирение же всем людям дал, как бы некоторую узду, так как (и Сам) в смирении повиновался воле и закону предков Своих [«Superiorum Suorum» — Моисея и пророков; или же: «высших Себя», — то есть Отца (ср.: Ин. 14:28)].

Смерть богатого и Лазаря (Лк. 16:19–26) была одинакова, но различно оказалось воздаяние по смерти Лазаря. Тот, к которому некогда не желали подойти даже слуги, был прославлен мышцами Ангелов. Поскольку богатый не дал ему места в доме своем, то лоно Авраамово сделалось местом его упокоения. Для богатого (это) было двойным наказанием, во-первых, потому что он сам мучился, а, во-вторых, потому что видел Лазаря в радости. Священников народа Господь сравнил с богатым, одетым в порфиру, которого никто не превосходил по знатности; учеников же Креста сравнил с Лазарем, который был ничтожнее всех. Имя друзей Своих обозначил именем Лазаря, возлюбленного друга Своего (Ин. 11:3, 11), а имя врагов Своих хотел обозначить словами: «если Моисея и пророков не слушают» (Лк. 16:31). Итак, не те живы, которые живут, и не те мертвы, которые похоронены.

Рассмотри же: насколько богатый изнежен был роскошью, настолько жалко он был унижен потом, и чем более жалок и беден был Лазарь, тем выше оказался и его венец. Но почему (богатый) увидел только Авраама и Лазаря на лоне его, а не других праведников? А так как Авраам был благодетелен к бедным, то посему и увидел его, дабы научить нас, что мы не должны надеяться на прощение по конце (жизни), если у нас не окажется дел милосердия. Ведь если Авраам, который был другом чужестранцев и показал милосердие к содомитянам, не мог умилосердиться над тем, кто не умилосердился над Лазарем, то каким образом мы могли бы надеяться на прощение? Ибо хотя богатый называл Авраама отцом своим и Авраам говорил ему «сын мой», однако помочь ему не мог. «Вспомни, — говорит, — сын мой, что ты получил доброе свое в жизни своей, а Лазарь — мучения свои» (ср.: Лк. 16:25).