раздел сайта Православие.Ru - 1115 вопросов священнику

Уныние занимает шестое место в восьмичисленном списке страстей, ведущих к духовной смерти. Началом его является маловерие. Если оно овладевает человеком, то постепенно угасает в нем вера в Бога, надежда на Него и любовь к Нему, и человек приходит в отчаяние. Уныние — вид тяжелой духовной болезни. Грусть же и скорбь, если они не вкоренились в человека, болезнью не являются. Они неизбежны на многотрудном земном пути. «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин.16:33).

архимандрит Амвросий (Ермаков)

Уважаемая Наталья! Не случайно Вы слово «формальности» написали в кавычках: Вы сами чувствуете, что речь идет не о пустых условностях.

К примеру, при встрече мы говорим друг другу «здравствуйте», когда нам оказывают услугу — «спасибо». Может быть, это ненужные формальности, которые стесняют нашу свободу? В приличном обществе принято быть аккуратно одетым, не употреблять нецензурных выражений, не плевать себе под ноги. Может быть, все это излишние условности, не заслуживающие внимания? Вы понимаете, что этот список можно долго продолжать. Каким-нибудь аборигенам даже то, что мы каждый день чистим зубы, покажется «формальностью».

Есть хорошая китайская поговорка: «Чтобы указать на луну, нужен палец, но горе тому, кто примет палец за луну». Все внешнее в Церкви служит именно для того, чтобы мы увидели «луну», а точнее Солнце правды — Христа-Спасителя. Горе тому, кто примет внешние обряды за нечто самодостаточное.

Если же мы верим во Христа, то мы верим и каждому Его слову. А Он сказал: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». И еще сказал: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53). Причащение Телом и Кровью Христовыми происходит в Церкви, которую Он основал, завещал апостолам и которая пребудет непоколебимой до скончания века. Можно ли одновременно верить во Христа и не верить Христу? Можно ли верить во Христа и не быть в Его Церкви?

священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря

В Притчах Соломоновых (6:26) однозначно выражена мысль мудрого отца к сыну: если он свяжется с блудницей (слово «жена» означает не супругу, а женщину), то разорится и обнищает. Подтверждается правильность такого толкования двумя параллельными местами: «Человек, любящий мудрость, радует отца своего; а кто знается с блудницами, тот расточает имение» (Прит.29: 3) и «Не отдавай души твоей блудницам, чтобы не погубить наследства твоего» (Сир.10:6).

Вопрос о выборе невесты. С глубокой древности люди стремились к тому, чтобы невеста и жених подошли к великому событию в их жизни, сохранив невинность и чистоту. В новозаветных книгах часто говорится о целомудрии. Идеал этот остается. Однако в наше время блуд как заразная болезнь поразил значительную часть общества. Сохранившим чистоту сейчас уже не легко найти подобным себе. Однако надо помнить, что человек может нравственно исцелиться. Но для этого надо, чтобы он прошел через очистительное таинство покаяния, имел нелицемерную решимость исправить свою жизнь. Душа должна возродится через благодатно-молитвенную жизнь в Церкви. Тогда его прежняя нечистая жизнь не будет иметь над ним власть. Бог дает возможность человеку внутренне обновиться, начать новую жизнь. Без глубокого покаяния и исправления навык к блуду может потом разрушительно проявиться в семье.

Дорогой Алексей! Молитесь, чтобы Господь и Матерь Божия послали Вам верную союзницу на жизненном пути. Семейная жизнь не прогулка по Тверской, а совместное несение креста, который возложит на вас Господь. Стремитесь, чтобы невеста Ваша была благочестива, но прошлого специально не исследуйте, чтобы память о нем не мешала построить вам малую церковь на прочном фундаменте единой веры.

иеромонах Иов (Гумеров)

Монашество возникло через два с половиной века после святых апостолов, поэтому они не дали никаких предписаний о монашеской жизни. Принимающий монашеский постриг дает три обета: целомудрия, нестяжания и послушания. Святые отцы-основатели монашества не установили обета «не браться за оружие». Что касается заповеди не убий (Исх. 20: 13; Втор. 5: 17), то она общая как для мирян, так и для монахов. Господь наш Иисус Христос, заключив Новый Завет, подтвердил эту заповедь (Мф. 19: 18). Только священнослужителям, поскольку они приносят бескровную жертву, каноны безусловно запрещают всякое убийство и даже просто пролитие крови (Номоканон при Большом Требнике. Ст. 132). Ясно, что заповедь не убий запрещает человеку лишать жизни другого человека, руководствуясь личными мотивами. Никто, кроме Бога, не может дать жизнь человеку, и никто, кроме Него, не имеет права посягать на нее. Но когда зло укореняется и является опасным для многих, оно не должно оставаться безнаказанным. Выше всех заповедей стоит заповедь любить Бога и ближнего. Должны ли люди, живущие в христианском отечестве, защищать своих людей (женщин, детей, больных и т. д.), святыни и вообще свою землю от всех желающих напасть и ограбить ее? Если да, то как это реально сделать, не убивая вооруженных насильников?

Конечно, монах не должен хранить оружие или носить его, и тем более применять, когда речь идет о его безопасности. Это противоречит духу монашеского делания и традиции. Он вверяет себя в руки Божии. Многие древние монахи селились в необитаемых местах, где всегда была опасность нападения разбойников. Например, преподобный Харитон Исповедник был схвачен разбойниками. Но если какой-нибудь убийца хочет сделать зло ближнему, то не только мирской человек, но и монах должен проявить жертвенную любовь и защищать его. Тем более если опасность грозит христианскому отечеству со всеми его людьми и святынями. Это не отвлеченное утверждение. История дает нам примеры этому. В 976 году правитель восточных областей Византийской империи Варда Склир поднял мятеж и, захватив столицу, угрожал императорской семье. Царица Зоя послала письмо к преподобному Афанасию Афонскому, в монастыре которого подвизался известный грузинский военачальник Торникий, происходивший из рода эриставов (князей) Ксанских. Она писала: «Ныне молим вашу святость: помогите нам вашей силой и мужеством одолеть врага и освободить столицу». Торникий отказывался на том основании, что он монах. Но великий наставник монахов преподобный Афанасий сказал ему: «Мы все дети одного отечества и обязаны защищать его. Наша обязанность — ограждать отечество от врагов молитвами. Но если верховная власть признает нужным употребить на пользу общую и руки наши и грудь, мы беспрекословно должны повиноваться… Если ты не послушаешь царя, то будешь отвечать за кровь твоих соотечественников, которых ты не хотел спасти, и за разорение храмов Божиих…». Царь южной Грузии Давид († 1001) вручил Торникию отборное войско в 12 тысяч человек. Торникий, напутствуемый общими молитвами и благословениями, сел на корабль со всем войском в гавани Трапезунда и отправился сражаться против Варды Склира. В скором времени произошла ожесточенная битва на равнине, омываемой рекой Галисом, в Малой Азии. Торникий силой Христовой победил неприятеля и гнал его до пределов Персии, взял в плен знатных вельмож, державших сторону изменника, восстановил законную власть на всем Востоке и водворил мир в империи. Исполнив долг, Торникий вернулся в свою обитель.