Иван Ильин - Основы христианской культуры

«Круг чтения», II, 18–21.

«Круг чтения», II, 18–21.

Л. Толстой, «Закон насилия», 152; «Круг чтения», II, 56–59, III, 14.

«Круг чтения», II, 18–21; срв.: жить «без отпора». «В чем счастье», т. XI, 212.

Л. Толстой, «Закон насилия», 152. «Перестать заботиться о делах внешних и общих». «К вопросу о свободе воли», XI, 581.

«Круг чтения», II, 162–165. Срв. «Закон насилия», 54, 108, 109.

«Закон насилия», 80.

«Закон насилия», 134.

Там же, 147.

Там же, 147.

«Закон насилия», 53, 80, 129, 134, 139, 147.

Там же, 80.

«Закон насилия», 143.

См. главу вторую.

Срв. у Толстого: «Стóит людям только понять это… для того чтобы… каждый отдельный человек достиг высшего блага…», «К вопросу о свободе воли», XI, 581. По-видимому, Толстой считает, что люди несвободны только в «делах внешних и общих» (там же).

Срв. у Толстого, XI, 617. «Часовщик»: «только обращайтесь, как часовщик: нежно, осторожно…»

Срв. у Толстого: «весь сложный механизм наших учреждений, имеющих целью насилие», «В чем моя вера», с. 47. «Царство Божие», гл. V, VI, VII, VIII; или еще: «власть есть приложение к человеку веревки, цепи… кнута… ножа, топора», «Царство Божие», с. 61; «основа власти есть телесное насилие», там же, с. 61.

Срв. «Закон насилия», 139; «Круг чтения», I, 238–240, III, 101–103.

Срв. Толстой. «Закон насилия», 3, 139; «Круг чтения», III, 14, 101, 103. Срв. «Крестник», XI, 187; «Стыдно», XI, 629–634.

Срв. «Круг чтения», I, 15: «Когда услышишь о дурных делах людей — не дослушивай до конца и старайся забыть то, что услышал».

Срв. Толстой. «Закон насилия», 129; «Царство Божие», 66.

Срв. два правила, выношенные и формулированные Афинагором и Татианом, в которых Л. Н. Толстой любит усматривать своих единомышленников по «непротивлению»: «презирай мир» и «помышляй о смерти».

«Круг чтения», III, 101–103; срв. «Крестник», т. XI, с. 187; «Царство Божие», 13, 14.

Срв. У Толстого его полемические фразы о невозможности бесспорного определения зла. «Царство Божие», 13, 18; «В чем моя вера», 66–67.

Срв. даже у Марка Аврелия, «Наедине с собою», VIII, 55: «порок вообще ни в чем не вредит миру…».

Толстой, «Закон насилия», 129,138,139. «Круг чтения», III, 101–103.

«Закон насилия», 1–3.

«Круг чтения», III, 101.

Напр., «Стыдно», XI, 629–634.

Там же.

«Круг чтения», III, 14.

«Круг чтения», III, 103.

«Закон насилия», 3.

«Круг чтения», I, 15; срв. III, 14.

Срв. «Круг чтения», I, 68, III, 13, 14, 220.

Дословно: «истинная любовь… исключает возможность мысли о каком бы то ни было насилии». I, 3. «Закон насилия», 173.

«Круг чтения», II, 261.

Срв. «Закон насилия», 53, 110. «Круг чтения» III, 14.

Срв. «Закон насилия», 1–2, 53, 152. «Круг чтения», II, 18–21 и сл.

Срв., напр., все учение о соотношении «истины», «красоты» и «добра». «Что такое искусство?», XIII, 330–331, 454. «Истина» и «красота» определяются субъективистически и релятивистически и признаются лишь «средствами достижения добра». В статье «Что такое искусство?», XIII, 417, прямо разъясняется: «Религиозное сознание нашего времени в самом общем практическом приложении его есть сознание того, что наше благо, и материальное, и духовное, и отдельное, и общее, и временное, и вечное, заключается в братской жизни всех людей, в любовном единении нашем между собой». И далее (417–418): «На основании этого сознания мы и должны расценивать все явления нашей жизни и между ними и наше искусство, выделяя из всей его области то, которое передает чувства, вытекающие из этого религиозного сознания».

«Уяснение нравственного закона есть не только главное, но единственное дело всего человечества». «Так что же нам делать?», XI, 284. «Часовщик», XI, 615–616; «Что такое искусство?» XIII, 442: «высшее же в нашем мире, доступное людям благо жизни достигается единением их между собой».

Срв.: «Я не заробел перед выводами разума». «О назначении науки я искусства», XI, 385; «Я ужасался своим выводам, хотел не верить им, но не верить нельзя было». «Послесловие к Крейцеровой Сонате», ХII, 441; срв.: «наше разумное сознание». «Царство Божие», 137.

«Любовь есть единственная разумная деятельность человека». «О жизни», XI, 417.

Обычно у Толстого противопоставляется «разумное я», «духовный человек» — «животному я», «животному человеку», «животной личности», которая для своего блага готова пожертвовать «благами всеми мира». Срв., напр.: главы «О жизни», XI, 415–430; «Послесловие к Крейцеровой Сонате», XII, 433–444; «Воскресение», XIV, 63; «Страх смерти», XI, 443.

Срв.: «Послесловие к Крейцеровой Сонате», XII, 437: «а идеал только тогда идеал, когда осуществление его возможно только в идее», 438; «указание никогда не достижимого совершенства», 439; «спустить требования идеала значит»… «уничтожить самый идеал». «Царство Божие», 37.

«Жизнь есть только то, что я сознаю в себе». «Разные мысли», XIII, 522; «истинное знание человека кончается познанием своей личности, своего животного. Это свое животное… человек знает совершенно особенно от знания всего того, что не есть его личность». «Все, что находится вне этого своего я, человек не знает, но может только наблюдать и определять внешним, условным образом». О других людях человек имеет «некоторое внешнее представление, но не знает их», XIII, 525; «вполне знаем мы только нашу жизнь, наше стремление к благу и разум, указывающий нам на это благо», 527; «нужно нам знать и мы знаем только себя», 529.

Л. Н. Толстой настаивает на блаженстве праведных, и притом именно в здешней, земной жизни, и согласно этому излагает и учение Христа. См.: «В чем счастье», т. XI, 201–203. Оказывается, что учение Христа есть разновидность гедонистической морали: «Христос учит именно тому, как нам избавиться от наших несчастий и жить счастливо», с. 203; еще более плоско звучит другая формула: «Христос учит людей не делать глупостей», с. 210; срв. «В чем моя вера», с. 193; срв. «Так что же нам делать», XI, 300; о «полном удовлетворении» см.: «О жизни», XI, 428; «любовь — жизнь блаженная и бесконечная», там же; «то, что делает жизнь человеческую доброй и счастливой». «Предисловие к статье Карпентера», XIII, 484.