Иерей Геннадий Егоров - Священное Писание Ветхого Завета. Часть 1.

Давайте пойдем далее с вами. По видимости повествования книги Бытия человек творится как бы вне рая и вводится в этот рай. О его местоположении нет каких-то однозначных толкований, но поскольку в тексте упоминается река Евфрат, то его условно размещают в Междуречье. Человек поставляется в раю для того, чтобы хранить и возделывать его. Опять же, толкования здесь есть самые разные, начиная от буквальных, которые говорят, что человек поставляется в раю для того, чтобы поучаться величию Божию из величия Его творений, и вплоть до таких, которые видят возделывание рая — это есть возделывание своей собственной души и приведение ее в богоподобное состояние.

Мы с вами видим, что в раю человеку даются некоторые заповеди и повеления. В частности, мы видим Адама, нарекающего имена созданиям Божиим, — из этого следует, что Адам способен постигать сущность сотворенных вещей, чего лишены, скажем, мы с вами сейчас. То есть назвать имя — значит постичь, что такое перед тобой. Мы сейчас этого сделать не способны.

И Адаму, помимо заповеди возделывать сад, говорится о том, что он может вкушать от всякого плода, который есть в раю, кроме плода древа познания добра и зла. Вот на этом дереве тоже я хотел бы остановить ваше внимание. Что это такое за дерево добра и зла? Как это посредством какого-то дерева человек может познать добро и зло? Есть у вас предположения на этот счет?

Что значит «познать»? «Познать», в библейском словоупотреблении, — это ведь не только узнать, то есть получить какую-то информацию, а приобщиться к чему-либо. И в данном случае вкушением плода этого древа, то есть через преступление заповеди Божией человек может реальным образом приобщиться к этому опыту зла, который для него еще не существует. Для него зло — это преступление заповеди Божией, и с помощью этого дерева он может ее преступить и таким образом приобщиться, то есть познать, испытать на себе, что такое зло.

И часто задаваемый вопрос: а зачем же такое дерево нужно было? Да, совершенно естественно: не сажал бы Бог такого дерева в раю, и все было бы хорошо: бегали бы такие счастливые люди довольные, и все было бы в порядке. Но свобода предполагает и свободу выбора, то есть человек, созданный свободным, призванный к тому, чтобы пребывать в любви Божией, призванный к тому, чтобы быть другом Божиим, эту свободу может употребить и в обратную сторону, то есть отказаться от Бога и отвернуться от Бога. И здесь как раз это дерево и дает возможность испытания, укрепления этой свободы. Отсюда и возможность реализации этой свободы во зло. Если бы у человека не было никакой возможности преступить заповедь Божию, если бы у человека не было никакой возможности от Бога куда-то скрыться, то его по настоящему нельзя было бы назвать и свободным. Как, скажем, в тридцатые годы у нас в стране была свобода пропаганды, но только твоя судьба достаточно определенно решалась в зависимости от того, что ты пропагандируешь. Да, если ты атеист ярый, то очень хорошо, а если ты вдруг Библию где-то читаешь, то пойдешь под расстрел именем той же свободы. Точно так же и здесь, поэтому древо познания — это неминуемое следствие того, что человек создается свободным.

Этим, конечно, толкование не исчерпывается.

Преподобный Максим Исповедник: «Так как видимое творение обладает и духовными логосами, питающими ум, и природной силой, услаждающей чувство, то она [природная сила] и названа древом познания добра и зла, то есть, как обладающая ведением добра, когда созерцается духовно, и ведением зла, когда воспринимается телесно. Ибо она становится учительницей страстей для воспринимающих ее телесно, навлекая на них забвение [вещей] божественных. Потому-то, вероятно, Бог и запретил человеку вкушение ее, отлагая это на время, дабы человек прежде — что было весьма справедливо — познал через благодатное причастие Причину свою и через такое вкушение укрепил данное [ему] по благодати бессмертие в причастии и непреложности, а потом уже, став как бы богом в силу обожения, безвредно и в безопасности вместе с Богом созерцал творения Божии и получил ведение о них как бог, а не как человек, имея по благодати одно и то же с Богом премудрое познание сущих, благодаря претворению ума и чувства к обожению» [23] 25, с. 25. (Схолия: «Видимая тварь, говорит он, обладает и духовными логосами для ума, и природной силой для чувства. И умозрения того и другого находятся, подобно древу, посредине сердца, образно понимаемого в качестве рая» [24] 25, с. 184. ).

В книге Премудрости Соломоновой есть такое выражение: « Завистью диавола вошла в мир смерть » (Прем. 2:24). На первых страницах книги Бытия ничего не говорится ни о диаволе, ни о каких-то духах, об ангелах. Впервые мы встречаем Херувима в тот момент, когда Адам изгнан из Рая, и охранять рай поставлен Херувим с пламенным мечем. Но, тем не менее, самые первые стихи: « В начале сотворил Бог небо и землю », — многие понимают так, что здесь идет речь сразу о сотворении и мира материального и мира духовного, и так что ангелы Божии были свидетелями творения мира, и что они сотворены прежде, чем сотворен человек. Подтверждение этому находится в книге Иова: « Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь. Кто положил меру ей, если знаешь? или кто протягивал по ней вервь? На чем утверждены основания ее, или кто положил краеугольный камень ее, при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости? » (Иов 38:4–7). Появление зла предшествовало появлению человека, а именно — отпадение Денницы и тех ангелов, которые ему последовали. Господь Иисус Христос говорит в Евангелии о том, что « диавол человекоубийца искони » (Ин. 8:44), — как объясняют отцы, поскольку видит человека, возводимого Богом туда, и даже выше того, что он имел прежде и от чего отпал. Поэтому в первом же искушении, которое находит на человека, мы видим действие диавола.

Причем многие обращают внимание на то, что эта заповедь была необычайно легкой. Свобода Адама и Евы нам труднопредставима. «Человек сотворен был в начале наделенный властью над собственными своими хотениями, обладая свободным стремлением к чему бы то ни захотел: ибо свободно Божество, по образу Которого он сотворен» [25] 21, с. 12. . Ни голод его не томил, ни какая-то нужда, ничто не толкало Адама и Еву к тому, чтобы вкусить от этого древа, а исключительно желание не послушаться голоса Божия, поступить по своей воле. Однако идея преступления возникла не сама по себе, человек следует лукавому предложению змия. Здесь не говорится о том, что это за змей, но нет никакого сомнения, что голос, который здесь звучит, — это не голос животного, поскольку змей есть тварь бессловесная, но голос диавола. Заметим, что отступив от воли Божией, человек не творит свою волю, но сразу покоряется диаволу.