Иерей Геннадий Егоров - Священное Писание Ветхого Завета. Часть 1.

« Я благословлю ее и дам тебе от нее сына; благословлю ее, и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее. И пал Авраам на лице свое, и рассмеялся, и сказал сам в себе: неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родит? И сказал Авраам Богу: о, хотя бы Измаил был жив пред лицем Твоим! Бог же сказал: именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак; и поставлю завет Мой с ним заветом вечным [и] потомству его после него » (Быт. 17:16–19). В этих словах есть черты, напоминающие Благовещение. Прежде чудесного рождения сына уже дается имя и обещается поставление вечного завета.

Шестое богоявление произошло у дубравы Мамре (т. е. Принадлежавшей Мамре аморреянину, союзнику Авраама — Быт. 14:13), где поселился Авраам после разделения с Лотом.

« И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего » (Быт. 18:1–3). Во время этого явления Авраам получает подтверждение того, что именно от Сарры, меньше чем через год, родится сын.

Святитель Амвросий Медиоланский считал, что в виде трех ангелов явились три лица Святой Троицы, — кажется, это единственное такое святоотеческое мнение. Блаженный Августин считал, что это были просто три ангела. И, наконец, целый ряд отцов — это Иустин Философ, Ириней Лионский, Святитель Иоанн Златоуст считали, что это было явление двух ангелов и Сына Божия. Одним из главных аргументов в пользу этого мнения является то, что уже после этого Богоявления говорится, что два мужа « пошли в Содом; Авраам же еще стоял пред лицем Господа » (Быт. 18:22). И еще, что именно со Вторым Лицом Святой Троицы — с лицом Сына в Писании и связывается имя ангела. Мы потом этому некоторое подтверждение увидим в последующих книгах.

Святитель Филарет Московский говорит о том, что «обыкновение Церкви представлять на иконах тайну Святой Троицы в образе трех Ангелов, явившихся Аврааму, показывает, что благочестивая древность точно в числе этих ангелов полагала символ Святой Троицы, ибо, впрочем, в лицах их нельзя искать сего символа, поскольку Бога Отца и Бога Духа Святого никогда никто не представлял в образе ангелов» [39] 37, ч. 2, с. 122. . Не случайно, что на известной иконе преподобного Андрея Рублёва отмечается схожесть ликов трех ангелов, так что толкователи иногда предлагают разные изъяснения, какой ангел какое лицо Святой Троицы собой представляет. Этот факт подтверждает справедливость мнения святителя Филарета.

В связи с историей гибели Содома и Гоморры хочется сделать следующие замечания. « И сказал Господь: утаю ли Я от Авраама, что хочу делать! » (Быт. 18:17). Эти слова проливают свет на тайну пророческого служения. Почему бы и не утаить? Такова Его воля. « Ибо Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам » (Ам. 3:7). « Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего » (Ин. 15:15). Итак, Авраам есть друг Божий.

Обратите внимание еще вот на какое обстоятельство. Когда Бог собирается поразить Содом и Гоморру, Он проявляет как бы некоторую нерешительность и незнание всех обстоятельств дела. Нас с вами это уже не должно удивлять, поскольку подобная ситуация уже не в первый раз встречается на страницах книги Бытия. И каждый раз она связана с тем, что человеку тем самым дается какая-то новая возможность. В данном случае, благодаря этой «нерешительности» Авраам получает возможность выступить ходатаем к милосердию Божию. Он молит Господа пощадить город, и ради десяти праведников Господь согласен помиловать Содом и Гоморру, но даже и десяти там не находится, хотя города, казалось бы, были большие. Так что каждый из нас должен о своей праведности заботиться, вдруг он окажется тем самым десятым, которого не достанет.

В Содоме и Гоморре и десяти праведников не обрелось. Спасся оттуда только Лот с дочерьми, от которых берут начало Моавитяне и Аммонитяне.

После рождения Исаака, « увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается. И сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком. И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его. Но Бог сказал Аврааму: не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке наречется тебе семя. И от сына рабыни Я произведу народ, потому что он семя твое » (Быт. 21:9–13). Измаил отсылается, а наследником обетования делается Исаак.

Очень интересен пример толкования Священного Писания, который мы встречаем в беседах святителя Филарета относительно трех последовательных наследников Авраама: Елиезера, Измаила и Исаака. В их лице он видит изображение трех периодов жизни Церкви — патриархальный, подзаконный и новозаветный.

Кроме того, в них можно увидеть три вида устроения человеческой души по отношению к Царству Небесному.

Елиезер изображает собой естественно благоустроенную жизнь, то есть человек начинает трудиться, делая какие-то первые опыты самоотвержения, но пребывает в недоумении и неизвестности относительно своего спасения. И утомившись от этой неизвестности, человек начинает считать свое природное состояние за благодатное. Он опирается на естественные добродетели: человеколюбие, милосердие, чтобы на них основать все право наследия Вечного. Делается сие из простоты, и если человек молится Богу, то ему открывается, что эти добродетели, порождение плоти и крови, Царство Божие не наследуют. Нередко приходится слышать о ком-то: он в Бога не верует, в церковь не ходит, но он хороший, добрый, всем помогает, никого не обижает — разве он не спасется? Так вот, оказывается, что естественная легкость характера, хорошее воспитание, приятность в обращении еще не делают нас сыновьями Благодатного Царства, как Елиезер, которому Аврам сначала собирается оставить весь свой дом, действительно не стал наследником обетования.

Следом Измаил, который стал результатом неплодства Сарры и родился от Агари. Это рождение толкуется следующим образом. Бездетность Сары и Аврама являет собой пример души, которая долго не чувствует спасительных плодов возрождения и уверенности в истине благодатных обетований, и по нетерпеливости стремится усиленными действиями способствовать пришествию скорейшему благодати. Эти усилия, эта деятельность проявляются в каких-то делах внешних, в делах внешнего благочестия или, как в Ветхом Завете, делах законных. И вот это смешение Аврама с Агарью есть смешение животворящего духа веры с убивающей буквой закона, свободы веры, которую изображает Авраам, с рабством закона (ср. Гал. 4:24–25).