Александр Грицанов - Раджниш Ошо

Приверженцы индуизма осуждали его за гедонизм, коммунисты клеймили его за спиритуализм и идеализм, журналисты того времени квалифицировали его как «секс-гуру», а один ученый-публицист назвал Ошо «Хью Хефнером духовного мира» (Хефнер основал знаменитый журнал «Playboy»). Мыслитель категорически отвергал подобные ярлыки: «Я материалист-спиритуалист... Я учу чувственной религии... Я хочу, чтобы Гаутама Будда и Грек Зорба становились ближе и ближе: мой ученик должен быть Зорбой-Буддой. Человек - это тело-душа вместе. Обе части должны быть удовлетворены».

В одной из бесед (цикл «О мужчине») Ошо пояснил это сравнение: «Читал ли ты книгу Грек Зорба? Прочти ее! Зорба говорит своему боссу: Тебе чего-то не хватает, босс. Немного сумасшествия! До тех пор, пока ты не порвешь со старым, ты не сможешь жить по-настоящему.

Небольшое сумасшествие дает человеку новое измерение, наделяет его поэтическим даром и дает смелость быть счастливым в этом несчастливом мире.

Зорба по-своему красив. Казантцакис, автор романа Грек Зорба, является одним из лучших романистов нашего столетия, и он сильно пострадал от Церкви.

Зорба - это вымышленное имя, а не историческая личность. Когда Казантцакис написал роман Грек Зорба, он подвергся проклятию Церкви. Автору выставили ультиматум: Либо ты отказываешься от романа, либо Церковь будет вынуждена отлучить тебя. Так как автор не отказался от своей книги, его отлучили от христианства и обрекли на муки ада.

Зорба - это истинная сущность Казантцакиса, которую христианство подавляет; он хотел жить в согласии со своей внутренней природой, но не мог. Ту часть своей жизни, которую ему не давали проявить, автор воплотил в образе Зорбы. Зорба - прекрасный человек, он не боится ада, не стремится в рай, живет полноценно, наслаждаясь мелочами жизни... едой, питьем, женщинами. После трудового дня он берет в руки музыкальный инструмент и часами танцует на пляже.

В романе описывается и другая часть жизни Казантцакиса, которую ему позволяли проявлять в реальности... Зорба - это слуга; а другая часть - это хозяин, нанявший Зорбу на работу в качестве прислуги. Хозяин всегда печален, он сидит в офисе, ведет делопроизводство, никогда не смеется, никогда не выходит в свет и всегда чувствует зависть по отношению к Зорбе, так как тот зарабатывает недостаточно, совсем мало, но живет как император, не думая о завтрашнем дне, о том, что может случиться. Он вдоволь ест, пьет, поет и танцует. А его хозяин, очень богатый человек, сидит печальный, напряженный, страдая, мучаясь, переживая.

Зорба - это непроявленная, подавляемая часть жизни каждого так называемого религиозного человека.

Почему же Церковь так ополчилась против Зорбы, когда книга вышла из печати? Это был просто роман, Церкви незачем было особенно волноваться. Однако в нем недвусмысленно указывалось, что в каждом христианине есть другой христианин, которому не позволяют жить так, как ему втайне хотелось бы; поэтому книга могла стать опасной. И она действительно опасна.

Но Зорба просто прекрасен. Казантцакис посылает его в город за покупками, но тот обо всем забывает. Он пьет, посещает проституток, веселится, иногда вспоминает, что уже прошло несколько дней, но у него все еще не перевелись деньги. Как можно вернуться, если еще есть немного денег? Хозяин будет злиться, но с этим ничего не поделаешь, это его проблемы. Через три недели, - а ему показалось, что прошло всего лишь три дня, - Зорба возвращается, ничего не купив из того, за чем его посылали. Но он вернулся, полный впечатлений: Какая это была поездка, тебе стоило там побывать. Какие там девочки... а какое вино!

Хозяин разозлился:

- Где покупки? Уже три недели я сижу как на иголках.

- Да кто думает о такой ерунде, когда вокруг столько прекрасного? Можешь сократить мою еженедельную зарплату вдвое, пока я постепенно не погашу свой долг. Извини, но я не мог приехать раньше. Ты должен быть счастлив, что я вернулся. Я был вынужден вернуться, потому что деньги закончились. Зато в следующий раз я обязательно куплю все, что ты скажешь.

- А ты больше никогда не поедешь, я пошлю кого-нибудь другого.

Жизнь Зорбы - это жизнь нехитрой плотской радости, лишенной волнений, чувства вины, раздумий о грехе и добродетели.

Никос Казантцакис представляет тебя, он представляет каждого из нас. Он был выдающимся человеком, но стал жертвой прошлого. Казантцакис обладал большой чувствительностью, вот почему разделение стало для него таким очевидным. Будучи достаточно умным, он смог осознать свое разделение, ставшее причиной его внутренних страданий.

Быть разделенным - это адская мука, бороться с собой - непрекращающаяся пытка. Человеку захотелось что-то сделать, в этом проявляется одна его часть, а другая часть говорит: Нет, этого делать нельзя. Это грех. Как же в таком случае достичь внутреннего спокойствия? Тот, кто не может быть в ладу с самим собой, не может быть и в ладу с обществом, с культурой и, в конце концов, с самой жизнью. Индивидуум - это кирпичик мироздания.

Мне бы хотелось, чтобы такой Зорба жил в каждом из нас, ведь Зорба выражает истинную природу человека. Но на этом останавливаться нельзя. Зорба - это лишь начало.

Я бы хотел, чтобы человек был Греком Зорбой и Гаутамой Буддой вместе, одновременно. Только в таком единстве можно добиться намеченного. Зорба представляет землю со всеми ее цветами, флорой, горами, реками и океанами. Будда представляет небо со всеми его звездами и облаками, радугой. Небо без земли было бы пустым. Небо не может смеяться без земли. Земля без неба была бы мертвой. Соедини их вместе - и родится танец. Земля и небо танцуют вместе... и всюду смех, веселье, праздник.

Если человек действительно может быть Зорбой, то ему уже недалеко и до Будды. Он прошел уже половину пути. А первая часть пути самая трудная, ибо все религии выступают против нее. Все религии тянут человека куда-нибудь в сторону, подальше от этой первой половины; и если им удастся сбить человека с пути, то ему уже никогда не стать Буддой, ведь к Будде ведет только одна дорога.

Зорба - это путь к Будде».

Согласно Ошо, «моя задача в том, чтобы создать поле Будды - особое энергетическое поле, где сможет родиться новое. Я - повивальная бабка, помогающая новому прийти в этот мир, где его пока не хотят принимать. Новому потребуется поддержка со стороны всех, кто понимает, кто мечтает о революции. Время пришло, наступило время родов. Самый подходящий срок, плод уже созрел. Сейчас новое уже может утвердиться, прорыв стал возможным. Я учу новой религии, но совсем не похожей на христианство, иудаизм или индуизм. У этой религии не будет названий. Это религия - сугубо религиозное свойство человеческой целостности».