Иоанн Кассиан - Творения

\\542// Однако тому не радуйтесь, говорит Он, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах (Лк. 10, 20).

Наконец, Творец знамений и чудес, призывая учеников к принятию Своего учения, ясно показывает, чему особенно должны научиться от Него истинные Его последователи. Придите, говорит Он, и научитесь от Меня не тому, чтобы небесной властью изгонять демонов, очищать прокаженных, давать зрение слепым, воскрешать мертвых; ибо хотя Я творю и эти чудеса через некоторых рабов Моих, но человек не должен хвалиться ими; слуга и раб не может иметь никакой части той славы, которая принадлежит одному Божеству. Вы же, говорит Господь, научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф 11, 28, 29). Ибо этим добродетелям вообще все могут учиться и приобретать их; совершение же знамений и чудес не всегда необходимо и не для всех доступно. Смирение есть наставник всех добродетелей; оно eсть крепчайшее основание небесного здания; оно есть собственный и великий дар Спасителя. Кто следует кроткому Господу не в явлении высоких знамений, а в добродетели терпения и смирения, тот совершает все чудеса, сотворенные Христом. А кто желает повелевать нечистый ми духами, или чудесно подавать здоровье недужным, или являть перед народом какое–либо из дивных знамений, тот хоть и призывает имя Христово, но бывает чужд Христа; поскольку, надменный гордостью, не следует учителю смирения. Даже отходя к Отцу, Иисус Христос оставил ученикам Своим, как бы некоторый завет, следующую заповедь. Заповедь новую, говорит Он, даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. И тут же присовокупил: по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь

\\543// любовь между собою (Ин 13, 34, 35). Не сказал: если будете, подобно Мне, творить знамения и чудеса; но говорит: если будете иметь любовь между собою, которую, известно, могут сохранять только кроткие и смиренные. Потому–то отцы наши никогда не называли добрыми и свободными от заразы тщеславия тех монахов, которые хотели слыть заклинателями и для того с величайшей надменностью разглашали, что они уже заслужили или надеются скоро получить эту благодать. Многие удивлялись им, но напрасно. Кто утверждается на лжи, тот пасет ветры, тот гоняется за птицами летающими (Притч 9, 12). Без сомнения, с ними случится то, о чем говорится в Притчах: что тучи и ветры без дождя, то человек, хвастающий ложными подарками (Притч 25, 14). Итак, если кто перед нами сделает какое–либо знамение, то мы должны хвалить его не за чрезвычайность знамения, но за его добродетель, и обращать внимание не на то, повинуются ли ему демоны, а на то, имеет ли он те свойства любви, какие описаны апостолом (1 Кор 13, 4—8).

Действительно, истребить в собственной плоти нечистое вожделение — это есть большее чудо, нежели изгнать нечистых духов из чужих тел; силою терпения укротить мятежные движения гнева — это есть славнейшее знамение, нежели повелевать князьями, владычествующими в воздухе (Еф 2, 2; б, 12); избавить собственное сердце от мучительных недугов уныния — это гораздо важнее, нежели исцелить телесные немощи и болезни другого; вообще врачевать болезни собственной души есть славнейшая добродетель и высшее совершенство, нежели врачевать болезни чужого тела. Ибо чем душа выше тела, тем важнее ее здоровье, и чем существо ее драгоценнее, тем тяжелее и гибельнее ее падение.

\\544//

О чудесных исцелениях святым апостолам сказано: не радуйтесь, что духи повинуются вам (Лк 10, 20). Ибо эта власть над демонами не была их собственная, но происходила от силы призываемого имени Христова; а потому и внушается им, чтобы они не смели полагать своего блаженства или славы в том, что совершается могуществом и силою одного Бога, а видели бы ее в той внутренней чистоте жизни и сердца, за которую имена их удостоятся быть написанными на небесах.

Чтобы сказанное нами подтвердить свидетельством древних отцов и свидетельством Св. Писания, мы теперь изложим, что блаженный Пафнутий думал о чрезвычайности знамений и о благодатном даре чистоты, и что он узнал из беседы с ним ангела; представим его слова и опыты. Много лет проводя жизнь особенно строгую, Пафнутий стал считать себя совершенно свободным от плотских вожделений. Ему казалось, что он преодолел все вражеские нападения демонов, с коими вел продолжительную и открытую войну. Однажды пришли к нему святые мужи, и он, приготовляя пишу из чечевицы, обжег руку огнем, пылающим в печи. Крайне огорчась этому, он начал рассуждать сам с собою. Отчего, думал он, этот огонь находится со мною во вражде, когда отказались от жестокой войны и сами демоны? Если теперь вещественный, временный и малый огонь этот не пощадил меня, то не коснется ли меня и тот неугасимый огонь, который искусит дела каждого в страшный день испытания? Когда Пафнутий, волнуемый такими размышлениями и скорбью, внезапно погрузился в сон, то приступил к нему ангел Господень и сказал: для чего скорбишь, Пафнутий, что еще не примирился с тобою этот земной огонь, когда в

\\545// членах твоих остается еще не полностью укрощенный мятеж плотских вожделений? Пока корни их будут оставаться в твоем сердце, до тех пор не позволят они и этому вещественному огню быть в мире с тобою. Итак, только тогда можешь ты надеяться не потерпеть вреда от него, когда испытаешь, что все внутренние вожделения в тебе угасли. А для этого поди, заключи в свои объятия нагую прекрасную девицу, и если, держа ее при себе, ты будешь чувствовать, что покой сердца твоего остается непоколебимым и в плоти твоей не происходит мятежного волнения, тогда и этот видимый пламень тихо и безвредно будет прикасаться к тебе, как к трем вавилонским отрокам. Старец, пораженный этими словами ангела, не решился подвергнуть себя столь опасному искушению, на которое сделано было ему указание; но, спросив собственную совесть, испытав чистоту своего сердца и познав, что сила его целомудрия не может равняться силе такого испытания, сказал: неудивительно, что и после того, как нечистые духи уступили мне победу над собою, огненные разжигания, которые я считал слабее жестоких демонских нападений, еще свидетельствуют против меня. Ибо нужна большая добродетель и высшая благодать для того, чтобы погасить внутреннюю похоть плоти, нежели для того, чтобы нападающих на нас злых демонов покорить Господним знамением (т. е. крестом) и могуществом Всевышнего, или чтобы изгнать их из тел призыванием божественного имени.