Иоанн Кассиан - Творения

Короче и яснее можно сказать так по мнению всех, во всяком искусстве и науке от первых начал, от легких познаний нужно переходить к высоким и труднейшим

В древности, когда еще не было нынешней бумаги для письма, писали металлической, костяной или деревянной палочкой на дощечках, покрытых воском, на пальмовых листьях, на тонкой древесной коре, на папирусе (у египтян), на тонкой коже — пергаменте, изобретенном сначала в городе Пергаме, общественные записи делали на свинцовых листах, а частные писания писали на полотняных свертках.

Здесь монах сравнивается с ежом во–первых, по безвредности и простоте, во–вторых, по причине осторожности и смышлености, по которой он в случае опасности тотчас уходит в нору или щели скалы, свертывается в клубок, поднимает свою острую щетину и, покрытый ею как иглами, делается неприкосновенным и безопасным, а также по причине малости или униженного состояния.

Рассеяние помыслов бывает иногда от слабости человеческой, иногда — от нерадения, иногда — по нашей вине, когда произвольно вдаемся в излишние развлечения, а часто, особенно во время молитвы, и демоны сеют в нас разные помыслы — сначала благовидные, полезные. Если примем их, то за полезными — придурь и бесполезные, если и эти произвольно примем, то в наказание за свою вину будем оставлены, и поневоле увлечемся помыслами совершенно вредными. Потому и нужно бдеть за помыслами, не позволять им попусту рассеиваться по разным предметам и во всякое время, а особенно во время молитвы, нельзя принимать и те помыслы, которые сами по себе хоть хороши и в другое время пригодны, но во время молитвы не полезны, потому что отвлекают от главного предмета молитвы. Чтобы молитва была неразвлекаема, благоуспешна, следует заранее приготовляться к ней раз мышлением о нужнейших божественных предметах или о предметах молитвы, с устранением всех суетных помыслов. Частое размышление с принуждением себя к сосредоточению своих мыслей на одном спасительном предмете со временем облегчит этот труд, который сперва для не приучившихся к нему бывает весьма тяжел. Но как мы по своей немощи, одними своими силами не можем и этого достигнуть и ничего доброго сделать, то надо молиться Богу, чтобы помог суетные помыслы прогнать, сохранить неразвлекаемое внимание во время молитвы и дать чувства умиления.

Как понимать заповедь апостола о непрестанной молитве? Слабость человеческая не может вынести подвига — постоянно, без перерыва молиться, нужно время на подкрепление себя пищею, отдыхом, сном и на исполнение разных обязанностей. Апостол внушает, что необходимо молиться не только по временам, например в праздники, а ежедневно, не в известные только часы, а при всяком случае, при всяком деле, когда только нуждаемся в каком–либо благе духовном или вещественном, или в помощи Божией для какого–либо дела, днем и ночью. У апостола та же мысль заключается, что и в наставлении Спасителя должно всегда молиться и не унывать (Лк 18, 1), т. е. надо молиться постоянно, неотступно, настойчиво, не следует унывать, отчаиваться и оставлять молитву, если не скоро получаем то, чего просим, а постоянно более и более нужно усиливать молитву, настойчивее просить, пока Бог не подаст нам просимое хотя бы за неотступность нашу, если только это полезно будет нам. Подобные мысли выражаются и в следующих словах: бодрствуйте на всякое время и молитесь (Лк 21, 36). Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих (Пс 33, 2).

Гонорат был епископом Арелатским и вместе с тем настоятелем монастыря Евхерий был, вероятно, настоятелем монастыря, а впоследствии епископом Лионским.

Этот монастырь, как думают, был на остров Лерине, рядом с другим островом Леро, недалеко от Марселя Ныне последний называется островом Маргариты, а первый — Гонората.

Три Стихадских острова, радом расположенные, находятся в 60 милях от Марселя, недалеко от островов Лерина и Леро На этих островах, благоприятствовавших монашеской уединенной жизни, довольно было многолюдных монастырей.

См Кн. 5, гл 37.

Это означает не равенство, а подобие качеств, мы не можем сравняться с Богом, а только можем подражать, уподобляться Ему.

Услаждение нечистыми помыслами

Вожделение к женщине

См Соб 7, гл 1 и 2

То есть приобретет познания — что свойственно духу, что плоти, что согласно с их свойствами и потребностями, что нужно приписать одному, что другому и т. п.

Иаков значит запинатель, потому что он задерживал Исава при рождении и потом при получении благословения от отца Исаака, и означает борьбу со страстями и пороками; а Израиль значит зрящий Бога, и означает высшую духовную жизнь, созерцание Бога.

Хлебец в 1/2 фунта весом.

Это собеседование особенно подверглось критике Аквитанского епископа Проспера, который согласно с Августином думал, что первородный грех до того расстроил человеческую природу, что человек уподобился спящему, который сам не может пробудиться, или крайне больному, который не может производить никакого движения, не может желать своего исцеления, так что для пробуждения, для возбуждения в нем желания исцеления, ему необходима, так называемая у католиков, предварительная благодать. Проспер вместе с Августином в этом учении увлеклись дальше надлежащего, — отняли у человека всякое участие свободной воли его в деле обращения к вере и спасению, как будто одна благодать все делает за человека Но это неправда, — что человек в естественном состоянии вовсе не может ни желать, ни помыслить что–либо сообразное с волею Божией Хотя природа человеческая расстроена грехом, человек сделался болен, но не до бесчувственности· в нем осталось сознание и распознавание добра и зла, чувство своей болезни, раскаяние и желание освободиться от этой болезни, ибо образ Божий в человеке не истреблен грехом, а только помрачен; семена добра не истреблены в душе человека, а таятся в нем, как искры под пеплом Искры под пеплом без дуновения ветра не могут разгореться чистым пламенем, так и добрые мысли и желания не могут без благодати Божией раскрываться, возрастать, укрепляться; но и благодать Божия не без свободной воли человека возбуждает, развивает и укрепляет их, а смотря по тому, насколько сам человек желает этого и старается, так сказать, содействовать, или следовать действию благодати. Так преподобный Кассиан и учил, — говорил, что в душе нашей есть семена добродетелей (гл 12), что как только Бог усмотрит в человеке хотя бы слабое возникновение доброго желания, то возбуждает его к исканию спасения, укрепляет (гл. 8). А если бы все в человеке производила одна благодать без его желания, без содействия его воли, то от этого возник бы неразрешимый вопрос почему благодать одних обращает на путь веры и благочестия и спасает, а других не обращает, не сообщает им достаточных сил к обращению, и они погибают? От этого произошло у протестантов нелепое учение о безусловном предопределении одних к спасению, а других — к погибели, как будто всеблагой Бог желает кому–нибудь погибели. Согласно с преподобным Кассианом и восточные патриархи писали к протестантам. Потому Проспер, увлекшись горячностью в защите мнений блаженного Августина, напрасно подозревает преподобного Кассиана в склонности к мнению пелагиан, когда и сам одобряет мнение Кассиана о благодати, высказанное в третьей главе (Подробнее и в Кн. 12, гл 10 и сл ). Преподобный Кассиан сам себе противоречить не будет; скорее надо думать, что Проспер неверно понимал некоторые выражения преподобного Кассиана, по–своему истолковал, напрасно навязал ему свои мысли.