Иоанн Кассиан - Творения

Итак, повелевается нам гневаться с пользою на самих себя или на приходящие дурные помыслы и не грешить, т. е. не приводить их во вредное действие. Этот смысл лучше поясняется следующим стихом: размыслите в сердцах ваших на ложах ваших, и утишитесь (в славянском — умилитесь) (Пс 4, 5), т. е. что вы думаете в сердцах ваших при внезапном нападении дурных помыслов, то, удаляя размышлением всякое смятение и смущение гнева, находясь как бы на ложе покоя, исправляйте и заглаживайте спасительным сокрушением. И блаженный апостол, воспользовавшись свидетельством этого стиха и сказав: гневаясь, не согрешайте , — прибавил: солнце да не зайдет во гневе вашем, и не давайте места диаволу (Еф 4, 26, 27). Если в гневе нашем вредно

\\130// заходить солнцу правды и, разгневавшись, мы тотчас даем дьяволу место в сердце нашем, то как уже выше он заповедал, чтобы мы гневались, говоря: гневайтесь, и не согрешайте ? Не ясно ли он высказывает такую мысль: гневайтесь на пороки и ярость вашу, чтобы при вашем потворстве им не заходило солнце правды (Христос) в омраченных душах по причине гневливости вашей, и чтобы после удаления Его вы не дали дьяволу место в сердцах ваших.

Об этом солнце Бог через пророка ясно напоминает, говоря: а для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его (Мал 4, 2). Еще говорится, что для грешников, лжепророков и гневающихся оно закатится в поддень, как говорит пророк: закатится для них солнце в полдень (Ам 8, 9). А в иносказательном смысле под солнцем можно понимать разум, который справедливо называется солнцем, что освещает все сердечные помыслы и суждения; он да не погашается гневом, чтобы после захождения его мрак возмущения с виновником своим, дьяволом, не занял все чувства нашего сердца, и нам, объятым тьмою гнева, как в темную ночь, не остаться в неведении, что нам нужно делать. В таком смысле это изречение апостола передано нам старцами (поскольку необходимо было сказать, как они думали о гневе), которые не позволяют ему проникать в сердца даже на минуту, всячески соблюдая заповедь Евангелия: гневающийся на брата своего подлежит суду (Мф 5, 22). Но если бы позволительно было гневаться даже до заката солнца, то ярость могла бы увлечь до совершения мщения прежде, чем солнце закатится [22]. //

\\131//

А что сказать о тех (чего не могу подумать без стыда), зложелательству которых уже и закат солнца не кладет предел, но продлевает его на многие дни и, сохраняя в сердце злобу на тех, на которых раздражились, хотя на словах отвергают, что гневаются, а на самом деле из поступков открывается, что они сильно досадуют . Ибо не заводят с ними приличной речи, не говорят е обычной ласковостью и думают, что они в этом вовсе не грешат, потому что не домогаются отмщения по своему раздражению; однако, поскольку не имеют возможности или не могут явно выказать и, исполнить отмщение, а тайно питают его в сердце, то обращают ад гнева в свою погибель, когда горечь скорби не выгоняют, а только затаивают в себе на время.

Думают, что вышесказанным не должно окончиться мщение, а достаточно удовлетворят своему гневу и скорби тогда, когда по внушению гнева исполнят, что смогут. Так делают те, которые возмущение свое сдерживают не по желанию миролюбия, а из–за неудобства мщения. Ибо ничего больше не могут причинить тем, на которых прогневались, как только не говорить с ними с обычной ласковостью, как будто гнев нужно обуздывать только на деле и нет нужды изгонять его из сокровенности нашего сердца. Омрачившись тьмою его, мы лишимся света знания и здравого совета и никакие сможем быть храмом Св. Духа, пока будет обитать в нас дух гнева. Удерживаемый в сердце гнев хоть и не оскорбляет присутствующих людей, но исключает светлое сияние Св. Духа.

\\132//

Бог не хочет, чтобы мы удерживали гнев даже на короткое время, потому что Он не позволяет приносить и духовные жертвы наших молитв, если мы сознаем, что кто–нибудь имеет хоть какую–нибудь обиду на нас, говоря: если принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что–нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф 5, 23, 24). Следовательно, как же мы позволим себе, не говорю, на многие дни, но даже до заката солнца удерживать обиду на брата, тогда как нам не позволяется приносить наши молитвы Богу, если кто–нибудь имеет обиду на нас? И апостол заповедует: непрестанно молитесь (1 Сол 5, 17); желаю, чтобы на всяком месте произносили, молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения (1 Тим 2, 8). Итак, остается или никогда не молиться, удерживая ад в сердцах своих, и быть виновными в нарушении этой апостольской заповеди, которая повелевает непрестанно и везде молиться, или если, обманывая самих себя, хотим приносить молитву вопреки ее запрещению, то должны знать, что будем приносить Господу не молитву, а упрямство в духе противления Ему.

Поскольку мы по большей части презираем обиженных и оскорбленных братьев или, говоря, что они оскорбились не по нашей вине, пренебрегаем ими, то врач душ, знающий все сокровенное, желая с корнем исторгнуть из наших сердец поводы к гневу, велит нам прощать, примиряться с братьями нашими и не иметь памяти об обиде или оскорблении не только когда мы оскорблены ими, но и когда знаем, что они имеют нечто против нас, справедливо ли или несправедливо. Также заповедует нам, чтобы мы, оставив свой дар,

\\133// т. е. прекратив свои молитвы, поспешили сначала принести удовлетворение им и таким образом, сперва исцелив брата, приносили чистые дары наших молитв. Ибо общий всех Господь не благоволит к нашему служению, когда Он что в одном приобретает, то в другом теряет от возникшей скорби. Ибо во вреде всякого человека одинакова бывает потеря для Того, Кто одинаково желает и ожидает спасения всех Своих рабов. И потому, когда брат имеет что–то против нас, молитва наша будет недейственна, все равно, как если бы и мы в раздраженном духе питали вражду против него.

Но что нам долго останавливаться на заповедях евангельских и апостольских, когда и древний закон, который, кажется, имеет некоторое снисхождение, тоже самое запрещает, говоря: не враждуй на брата твоего в сердце твоем (Лев 19, 17), и опять: пути злопомнителей в смерть (Притч 12, 28)? Видишь, и там злость запрещается не только в деле, но и в тайных мыслях, когда повелевается с корнем исторгнуть из сердца злобу и не только не мстить за обиду, но даже и не помнить о ней.