Иоанн Дамаскин - Творения

Тебя преносили Ангелы съ Архангелами; твоего исхода устрашились нечистые, воздушные духи. Твоимъ прехожденіемъ воздухъ благословляется и эфиръ освящается. Твою душу, ликуя, принимаетъ небо. Тебя сретаютъ Силы съ священными песнями и светлымъ торжествомъ, говоря сіи или подобныя слова: кто сія восходящая, убеленная, проницающая, аки утро, добра, яко луна, избранна, яко солнце (Песн. 6, 9)? Какъ ты прекрасна, какъ пріятна! Ты цветъ полевой, какъ лилія между терніемъ! За то младыя девы возлюбили тебя. Мы стекаемся на запахъ благовоній твоихъ. Тебя Царь ввелъ въ чертогъ свой, где Власти окружають, Начала благословляютъ, Престолы воспеваютъ, Херувимы, радуясь, ужасаются, Серафимы славятъ тебя, соделавшуюся, по природе и по истинному домостроительству, матерію своего Владыки. Ибо не какъ Илія, взошла ты на небо, не какъ Павелъ, восхищена до третьяго небесе, но ты проникла даже до самаго царственнаго престола Сына своего, своими очами зришь (Его) и радуешься и съ великимъ и несказаннымъ дерзновеніемъ предстоишь Ему, ты Ангеламъ и всемъ премірнымъ Силамъ услажденіе неизреченное, Патріархамъ непрестанное веселіе, Праведникамъ радость неизглаголанная, Пророкамъ торжество постоянное, міру благословеніе, всемъ вещамъ освященіе, утружденнымъ покой, плачущимъ отрада, больнымъ врачество, обуреваемымъ пристань, грешникамъ прощеніе, опечаленнымъ дружелюбное утешеніе, всемъ просящимъ готовая помощь!

О чудо истинно преестественное! о дела изумительныя! Смерть, прежде столь ужасная и ненавистная, ныне восхваляется и ублажается! Прежде приносившая одне скорби и печали, слезы и горе, ныне явилась причиною радости и светлаго торжества! Впрочемъ, хотя для всехъ слугъ Божіихъ, коихъ смерть прославляется, съ кончиною настаетъ несомненная уверенность въ томъ, что они угодны Богу, и по сей–то причине смерть ихъ ублажается, ибо она усовершаетъ ихъ и являетъ блаженными, даруя неизменность ихъ добродетели, по написанному: прежде смерти не блажи никого же (Сир. 11, 28): однако жъ о тебе мы сего не скажемъ. Не смерть твое блаженство, не преставленіе соделало тебя совершенною, и не преселеніе даруетъ тебе безопасность. Ты сама, (твое) безсеменное зачатіе, божественное (въ тебе) вселеніе, (твое) нетленное рождество, — вотъ что было и началомъ, и срединою, и концемъ, безопасностію и истиннымъ утвержденіемъ всехъ благъ, превышающихъ умъ! Истинно сказала ты, что не съ кончины, а съ самаго зачатія тебя будутъ ублажать все роды. Итакъ не тебя смерть сделала блаженною, но ты украсила смерть, отъявъ отъ нея печаль, и явивъ ее радостію. Посему, когда твое священное и всенепорочное тело предаваемо было честному погребенію, Ангелы предшествовали (ему), окружали и сопровождали его, и не опускали никакой услуги, подобающей матери своего Владыки, а Апостолы и весь соборъ ( πληρομα ) церковный, водимые Духомъ, восклицали божественныя песни: исполнимся во благихъ дому Твоего: святъ храмъ Твой, дивенъ въ правде (Псал. 64, 5–6), и также: освятилъ есть селеніе свое Вышній (Псал. 45, 5); гора Божія, гора тучная, гора, юже благоволи Богъ жити въ ней (Псал. 67, 17–18). Тебя, истинный ковчегъ Господа Бога, ликъ Апостоловъ, возложивъ на рамена, какъ некогда священники — ковчегъ образовательный, и положивъ во гробе, чрезъ гробъ, какъ чрезъ некій Іорданъ, переправили въ истинную обетованную землю, т. е. въ вышній Іерусалимъ, отечественный городъ всехъ верныхъ, котораго художникъ и строитель самъ Богъ. Ибо душа твоя не была оставлена во аде, и плоть твоя не видела истленія (Псал. 15, 10). Не осталось въ земле твое пречистое и всенепорочное тело, но въ царственные чертоги небесъ переселилась Ты, Царица, Госпожа, Владычица, Богоматерь, истинная Богородаца!

О, какъ небо приняло пространнейшую небесъ! и какъ гробъ вместилъ вместилище Божества! Но они точно приняли, точно дали место. Ибо не по телесному составу она была пространнее неба (какъ телу, простирающемуся на три лакти и постоянно уменьшающемуся, равняться въ широту и долготу съ небомъ?), но преимущественно благодатію превзошла меру всякой высоты и глубины, ибо божественнаго ни съ чемъ нельзя сравнивать. О гробъ ( μνημα ) священный, дивный, достойный чести и поклоненія! гробъ, который и ныне окружаютъ Ангелы, предстоя съ великимъ благоговеніемъ и страхомъ, котораго трепещутъ демоны, къ которому люди прибегаютъ съ верою, воздавая ему честь и поклоненіе, лобызая его очами, устами и желаніемъ души, и отъ котораго почерпаютъ обильныя блага! Ибо, какъ драгоценное миро, бывъ положено на одежду или въ какое–либо место и потомъ взято назадъ, оставляетъ благоуханіе и тогда, какъ уже оно взято: такъ и здесь, божественное, священное, всенепорочное, исполненное божественнаго благоуханія тело, обильный родникъ благодати, бывъ положено во гробе, хотя и взято потомъ въ страну лучшую и высшую, однако же не оставило своего гроба безъ почести, но сообщило ему божественное благоуханіе и благодать, и соделало его для всехъ приходящихъ съ верою источникомъ исцеленій и всякихъ благъ.

Предъ тобою и мы председимъ ныне, Владычица, и снова скажу, Владычица, неискусобрачная Богородица! Къ надежде на тебя, какъ къ некоему крепкому и несокрушимому якорю, прикрепили мы свои души, тебе приносимъ самихъ себя всецело, умъ, душу, тело; тебя чтимъ по возможности (поелику достойно почтить тебя нельзя) псалмами и гимнами и песнями духовными. Если, какъ научило насъ священное слово, воздаваемая нами честь, подобнымъ намъ рабамъ служитъ доказательствомъ нашего усердія къ общему Владыке, то можемъ ли мы не чтить тебя, родившую Господа? Не должны ли, напротивъ, чтить тебя несравненно усерднее? Не должны ли почитаніе тебя предпочесть самому дыханію, столь необходимому для поддержанія жизни? Ибо такимъ образомъ мы яснее выразимъ усердіе къ своему Господу. Но зачемъ я говорю къ Господу? Для благочестиво–чтущихъ твою память истинно довольно драгоценнаго дара памятованіе о тебе: ибо оно даруетъ неотъемлемую радость. Въ самомъ деле, какого не исполнится удовольствія, какихъ благъ — тотъ, кто сделаетъ свой умъ хранилищемъ всесвятой твоей памяти? Во свидетельство нашей благодарности, мы приносимъ тебе съ своей стороны сіи начатки словъ, сіе возліяніе беднаго ума, подвигнутаго любовію къ тебе и забывшаго о своей немощи. Пріими благосклонно сіе наше усердіе, ибо ты знаешь, что ему не соответствуютъ наши силы. Призри на насъ, благая Владычица, матерь благаго Господа, управь дела наши, утиши порывы гнусныхъ страстей нашихъ; введи насъ въ безмятежную пристань Божественной воли, соделай достойными будущаго блаженства сладостнаго и непосредственнаго озаренія отъ воплотившагося изъ тебя Бога Слова, съ которымъ слава, честь, держава и величіе Отцу со святымъ и благимъ и животворящимъ Духомъ, ныне и присно и во веки вековъ. Аминь.