Иоанн Дамаскин - Творения

Должно знать, что книг Ветхого Завета двадцать две, соответственно буквам еврейского языка. Ибо евреи имеют двадцать две буквы, из которых пять имеют двоякое начертание, так что их (всех) оказывается двадцать семь. Двояко пишутся буквы каф, мем, нун, пе и цаде. Поэтому и книг Ветхого Завета таким же образом считается двадцать две, но оказывается двадцать семь, потому что пять из них заключают в себе по две. Так, книга Руфь соединяется с книгою Судей и (вместе с ней) считается у евреев за одну книгу; первая и вторая Царств — за одну книгу; первая и вторая Паралипоменон — за одну книгу; первая и вторая Ездры — за одну книгу. Таким образом книги соединены в четырех пятикнижиях, и (еще) остаются две других книги, и расположены они в таком порядке. Пять книг закона: книга Бытия, Исход, Левит, Чисел и Второзакония; это — первое пятикнижие, законоположительное. Затем второе пятикнижие, называемое Γραφεια, а у некоторых Αγιογραφεια, состоит из следующих книг: Иисуса Навина, Судей вместе с Руфью, первой книги Царств вместе со второю, считаемых за одну книгу, третьей вместе с четвертою — также за одну книгу и двух книг Паралипоменон — тоже за одну книгу; это — второе пятикнижие. Третье пятикнижие составляют книги, написанные стихами: Иова, Псалтирь, Притчи Соломона, Екклезиаст его же и Песнь Песней его же. Четвертое пятикнижие — пророческое: двенадцать пророков, как одна книга, Исайя, Иеремия, Иезекиль и Даниил; наконец, две книги Ездры, соединяемые в одну, и Есфирь. Παναρετος же, т. е. книга Премудрости Соломоновой и книга Премудрости Иисуса, которую отец Сираха изложил по–еврейски, а внук его Иисус, сын Сираха, перевел по–гречески, хотя они назидательны и прекрасны, но не входят в (это) число и в ковчеге не хранились. Книги Нового Завета — следующие: четыре Евангелия — от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна; Деяния святых Апостолов, записанные евангелистом Лукою; семь соборных посланий: одно — Иакова, два — Петровых, три — Иоановых и одно Иудино; четырнадцать посланий Апостола Павла, Апокалипсис евангелиста Иоанна, Правила святых Апостолов, (собранные) Климентом.

Глава XVIII (91)

О речениях, употребляемых о Христе.

Речений, употребляемых о Христе — четыре рода. Одни приличествуют Ему до вочеловечения; другие — в соединении (естеств), третьи — после соединения, четвертые — после воскресения. Речений, (приличествующих Христу) до вочеловечения, имеется шесть видов. Первые из них обозначают нераздельность естества и единосущие с Отцем, как напр.: Аз и Отец едино есма (Иоан. X, 30). Видевый Мене, виде Отца (Иоан. XIV, 9). Иже во образе Божий сый (Фил. VI, 6) и подобные им. Вторые речения обозначают совершенство ипостаси, как напр.: Сын Божий и образ ипостаси Его (Евр. 1, 3) Велика совета Ангел, чуден Советник (Иса. IX, 6) и тому подобные.

Третьи обозначают взаимное проникновение ипостасей, как напр.: Аз во Отце и Отец во Мне (Иоан. XIV, 10), и неразлучное пребывание (одной ипостаси в другой), как напр. (выражения): слово, премудрость, сила, сияние. Ибо слово — в уме (я разумею слово в его сущности), а также и премудрость, сила — в сильном, сияние — в свете пребывают неразлучно, изливаясь из них [197] Кирилл Александр. Сокровище, 34. .

Четвертые обозначают, что Христос — от Отца, как Своего Виновника, напр. Отец Мой болий Мене есть (Иоан. XIV, 28). Ибо от Отца Он имеет бытие и все, что имеет; бытие через рождение, а не через создание: Аз изыдох от Отца и приидох (Иоан. XVI, 27 — 28). И Аз живу Отца ради (Иоан. VI, 57). Все, что Он имеет, имеет не через уделение и не через научение, но как от Виновника; напр.: не может Сын о Себе творити ничесоже, аще не еже видит Отца творяща (Иоан. V, 19). Ибо если нет Отца, то нет и Сына. Сын — от Отца, во Отце и вместе со Отцем, а не после Отца. Равным образом и то, что делает, делает от Отца и вместе с Ним; ибо одно и то же, не подобное только, но то же самое хотение, действование и могущество Отца, Сына и Св. Духа [198] Григорий Богослов, слово 29. .

Пятые обозначают, что желание Отца исполняется через действование Сына, но не как через орудие или раба; но как через существенное и ипостасное Его Слово, Мудрость и Силу, потому что во Отце и Сыне созерцается одно движение; напр.: вся Тем быша (Иоан. 1, 3). Посла Слово свое, и исцели я (Пс. CVI, 20). Да знают, яко Ты Мя послал ecu (Иоан. XI, 42).

Шестые (употребляются о Христе) пророчески из них одни (говорят) о будущем, как напр.: яве приидет (Пс. XLIX, 3); и изречение Захарии: се Царь твой грядет Тебе (IX, 9), также Михея: се Господь исходит от места Своего: и снидет, и наступит на высоты земные (1, 3). Другие же говорят о будущем, как о прошедшем; напр.: Сей Бог наш. Посем на земли явися и с человеки поживе (Варух. Ill, 36, 38). Господь созда Мя начало путей своих в дела Своя (Прит. VIII, 22). Сего ради помаза Тя. Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих (Пс. XLIV, 8) и тому подобные.

Речения, приличествующие Христу до соединения (естеств), конечно, могут относиться к Нему и после соединения; а приличествующие по соединении никоим образов неприложимы к Нему до соединения, разве только пророчески, как мы сказали. Речений, приличествующих Христу в соединении (естеств), три вида. Когда ведем речь, (исходя из понятия) о высшей части (Его существа), то говорим об обожествлении плоти, соединении с (предвечным) Словом и превознесении (ее) и т. п., показывая (этим) богатство, сообщенное плоти через соединение и тесную связь ее с высочайшим Богом–Словом.

Когда же (исходим из понятия) о низшей части, то говорим о воплощении Бога–Слова, вочеловечении, истощании, нищете, уничижении. Ибо это и подобное приписывается Слову и Богу вследствие соединения Его с человечеством. Когда же (имеем в виду) обе части вместе, то говорим о соединении, общении, помазании, тесной связи, сообразовании и т. п. На основании этого третьего рода (речений) употребляются и предыдущие два. Ибо через соединение показывается, что имеет каждое (естество) от соприкосновения и теснейшего сочетания с другим. Так, говорится, что вследствие ипостасного соединения, плоть обожествилась, сделалась Богом, причастная по Божеству Слову; а Бог — Слово вопло–1ился, сделался человеком и был называем тварью и зовется последним, не потому, что два естества преложились в одно сложное естество, ибо невозможно, чтобы в одном естестве были одновременно противоположные естественные свойства, но потому, что два естества ипостасно соединились и имеют проникновение друг в друга неслиянно и неизменно. Проникновение же произошло не со стороны плоти, но со стороны Божества; ибо невозможно, чтобы плоть проникла через Божество, но Божеское естество, однажды проникшее через плоть, дало и плоти неизреченное проникновение в Божество, что мы и называем соединением [199] Григорий Богослов, слово 32. .