Кирилл Александрийский - Творения

2. Очень легко было бы к сказанному прибавить и еще бесчисленное множество подобного же, а к тому присовокупить и слова святых пророков, из которых всякий может видеть, и очень ясно, что служение по закону неприятно Богу. Но чтобы не отвлечь слово от предположенной цели и не сделать длинною речь, переводя ее на другую как бы стезю, мы перейдем к самому божественному Аврааму. Он, когда узнал, что сын брата его Лот неожиданно подвергся опасности (а жил он в Содоме и уже попал в рабство, будучи пленен в войне), вооружает домочадцев своих и некоторых иных из союзников, — Есхола, Анну и Мамврия, выводит их против победителей не без мужества и освобождает человека из под власти их. И вместе с ним спасает великое множество других, обиженных и подвергшихся опасности так же, как он. Когда же он возвращался домой и нес славные знамения мужественно веденной против врагов войны, то к нему естественно вышли навстречу получившие пользу от его трудов. Об этом написано так: Когда он возвращался после поражения Кедорлаомера и царей, бывших с ним, царь Содомский вышел ему навстречу в долину Шаве (Быт. 14, 17). Это было поле царя. Прибавляет же, что и Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего, — и благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. [Аврам] дал ему десятую часть из всего (ст. 18–20). Замечай, как ясно блистают в Мелхиседеке образы совершенства, которое во Христе, и насколько ниже мера служения по закону. Несомненно, что всячески и во всяком случае меньший благословляется большим , согласно написанному (Евр. 7, 7). А между тем как бы корень происшедших от Израиля, божественный Авраам, а также преимуществующее и избранное в нем самом, — Левий увенчивается славою Божественного священства. Но ибо он был еще в чреслах отца (ст. 10): потому что блаженный Авраам был в возможности отцом имевших по времени произойти от него. И это, я думаю, значит мудро сказанное о Левие: ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его (там же). Итак, праведность по закону благословена от служения во Христе, прообразом которого служит Мелхиседек. А что несравненно превосходнее это благословение, нежели благословение, лишенное силы благословения, в этом разве может кто–либо сомневаться? Но на этом мы не надолго остановимся более тонким и отчетливым рассмотрением.

3. Быть может, кто–либо и прежде других желающий христианского научения, полюбопытствует о том, кто такой был Мелхиседек. Различные мнения о нем выдумывают некоторые, неразумно впадшие в пустую болтовню и не очень внимающие обычаям богодухновенного Писания. Так одни говорят, что победившему Аврааму встретился и ему одному явился в видении и только в образе человеческом Дух Святый. Другие же не так рассуждают. Опасаясь, как я думаю, уклонения в нелепость при этом мнении, они утверждают, что это была славная и превосходная сила из множества Ангелов. Но их привел к такому мнению недеятельный, как кажется, и презренный их ум. Поскольку, говорят они, Салим значит: мир (ср.: Евр. 7, 2); а царем Салимским наименован Мелхиседек, то под ним должен разуметься не человек, а Дух. Мир свойственен Богу, и Сам Он один есть начальник мира. Прибавляют же к сему: если он не имеет ни начала дней, ни конца жизни (Евр. 7, 3): то не было ли бы поводом к обвинению в безрассудстве усвоение человеку безначальности и бесконечности? Итак под ним должен разуметься Дух. Хотя он и уподобляется, говорят, Сыну Высочайшего, однако пребывает и священником вовек. Каким же образом мы не будем считать Мелхиседека во всех отношениях не человеком? Затем, приплетая к этим еще другие соображения, они думают утверждать истину, не знаю, на каком основании. Мы же необходимо должны говорить то, что приходит на ум, противопоставляя их предположениям наилучшее и правильное мнение. Прежде всего, если они хотят мыслить правильно, город, как и сами они признают, есть Салим, в котором однако Мелхиседек был не первым и единственным царем, но во всяком случае были и еще очень многие, частию прежде, частию после него. Если же кто подумает, что мы говорим ложь, тот пусть пойдет и покажет Мелхиседека и доселе царствующего в Салиме, так как и один есть город в Иудее, по всей вероятности переименованный в Иерусалим. (Это имя также значит видение мира .) Но никто не может доказать сего. Итак, неразумно было бы, основываясь на толковании имен, дерзать на уничтожение ясного и признанного. А что это неразумно и речь об этом полна была бы безрассудства, мы без труда усмотрим, приняв во внимание нижеследующее. Иерусалим, как я недавно сказал, значит видение мира или возвышающийся над смертию , Израиль — ум, видящий Бога ; а Иуда — похвала и воспевание . Но сколько было по времени нечестивых и скверных царей в Иерусалиме над Израилем и Иудою, об этом ясно гласит Священное Писание. Итак, земной царь не мог быть царем видения мира, похвалы и воспевания, или ума видящего Бога. Но человеку даже и не приличествует, основываясь на толковании имен, говорить, что царствовавшие по времени суть тени и образы, а совсем даже и не люди, но скорее — Дух, как и о Мелхиседеке сказано. А что сила имен или толкований никоим образом не вынуждает к признанию в них самой природы вещей, об этом ты можешь узнать из следующего. Разве не подумает кто–либо, даже более того, разве не сочтет во всяком случае и всячески за истинное, что если Иерусалим есть видение мира, то под ним нельзя не разуметь Христа? Ибо Он есть мир наш , по Писанию (Еф. 2, 14). Но он не видел очами ума Того, чрез Которого имамы приведение и прилепляемся в духовном единстве к Отцу (ст. 18), — Того, Который сотворил обоя едино и два народа создал в одного нового человека (ст. 14–15). Каким же образом он есть видение мира, если не видел Христа? И если он есть возвышающийся над смертью, то есть превосходнейший и высший ее, то каким образом он, несчастный, погиб за неверие во Христа? Сам Христос взывал к иудеям, говоря: истинно говорю вам, что вы умрете во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших (Ин. 8, 24 и 34). И если Израиль значит ум, видящий Бога, то почему он не видел славу Христа, чрез Которого и в Котором мы познали Отца? Почему он одержим мраком? или почему о нем и руководителях его сказано: оставите их: вожди суть слепи слепцем (Мф. 15, 14)? Какая может быть подразумеваема слепота в уме, видящем Бога? Итак, признаком полного невежества было бы, на основании качеств имен, всячески и во всяком случае усвоять силу и самим вещам. Таким образом, совершенно ничто, думаю, не может препятствовать тому, чтобы правильно и по надлежащему считать Мелхиседека человеком, царствовавшим в известное время в Салиме, хотя бы это имя и значило: мир .