Кирилл Александрийский - Творения

4. Человек сотворен был в начале наделенный властью над собственными своими хотениями и обладая свободным стремлением к чему бы ни захотел: ибо свободно Божество, по образу Которого он сотворен. Так, думаю, а не иначе он был бы достохвален, если бы являлся свободным делателем добродетели и чистоту в делах имел бы, как плод расположения, а не как последствие естественной необходимости, которая совершенно не позволяла бы ему выходить из пределов добра, хотя бы он захотел делать и не то, что таково. Итак, человек в начале получил свободное и непринужденное стремление ума ко всему тому, что должно было делать; но по обольщению от змия неразумно обратился к тому, что не следовало делать, и за ничто почел совершить преступление. За это и осужден был на смерть и тление, так как Бог, думаю, предвидел имевшую быть от происшедшего большую пользу: ибо как скоро человек однажды уклонился ко греху и естество его стало недуговать стремлением к порочному, почти наподобие того, как и естество нечистых духов, он постоянно изобличаем был во зле, совершаемом им на земле. Итак, с пользою придумана смерть плоти, не к совершенной погибели приводящая животное, но скорее к обновлению и, так сказать, к будущей переделке соблюдающая его, как бы разбитый сосуд. А что живому существу придется потерпеть нетление, этого не не ведал Зиждитель, но напротив знал, что вместе с этим последует и разрушение непотребных дел, и уничтожение тления, и возведение к лучшему состоянию, и восприятие первоначальных благ. Он знал, что пошлет по времени Сына Своего в человеческом образе, имевшего умереть за нас и разрушить державу смерти, дабы обладать и живыми и мертвыми. Но что же? Если не все уверовали, то уже самое бесчисленное множество спасенных как бы ослабляет значение погибели оных и являет пустою печаль о них, едва не говоря так: вкушать от плодов путей своих (Притч. 1, 31): потому что, имея возможность, если бы захотели быть спасенными и избежать зла, в которое впали, они не приемлют Искупителя, то есть Христа. Так если бы какой садовник наполнил свой сад превосходнейшими деревьями, но затем не всем деревьям по разным причинам случилось бы избежать повреждения, то не подумает никто, чтобы решившийся заняться садоводством не хотел правильно вести это дело. И никто, думаю, не стал бы порицать его. Даже и напротив: он прилагал всю должную заботу о посаженных деревьях, а они пострадали от своей слабости. Неужели мы скажем, что лучше бы он совершенно не приступал к садоводству и не усаживал бы сада превосходнейшими растениями, но напротив уничтожил бы совсем способы садоводства, чтобы не потерпели вреда некоторые из посаженных растений? Не совершенно ли неразумно было бы считать это правильным?

5. Итак, если мы будем здраво судить, то не Зиждителя, приведшего нас в бытие, обвиним, а напротив себя самих, от своего произволения терпящих вред. Что приводя человека в бытие, Бог имел ввиду и то, что он подпадет тлению, но знал и способы врачевания, в этом ясно убеждает нас божественный Павел, свидетельствуя о том, что спасение чрез Христа издавна предуведено было Духом. Именно так пишет он в Послании к ученику своему Тимофею: не стыдись свидетельства Господа нашего Иисуса Христа, ни меня, узника Его; но страдай с благовестием Христовым силою Бога, спасшего нас и призвавшего званием святым, не по делам нашим, но по Своему изволению и благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен, открывшейся же ныне явлением Спасителя нашего Иисуса Христа (2 Тим. 1, 8–10). И к другим опять: любящим Бога, призванным по [Его] изволению, все содействует ко благу. Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прослави (Рим. 8, 28–30). Слышишь ли, как говорит, что благодать во Христе дана прежде лет вечных и что предуведены и предопределены ясно от Бога и Отца те, которые будут сообразными образу Сына Его? Ибо предуведен, как я сказал, образ вочеловечения. А в надлежащее время совершено и разрешение от немощей, чему свидетелем будет опять Павел, так написавший: Могущему же утвердить вас, по благовествованию моему и проповеди Иисуса Христа, по откровению тайны, о которой от вечных времен было умолчано, но которая ныне явлена, и через писания пророческие, по повелению вечного Бога, возвещена всем народам для покорения их вере, Единому Премудрому Богу, через Иисуса Христа, слава во веки. Аминь (Рим. 14, 24–26). Тайна была умолчана, но явлена ныне посредством закона и пророков, по изволению Бога и Отца. И во Христе мы восстановлены в первоначальное состояние, с ниспровержением того, что потом привходило к нам вследствие лести диавольской. Ибо Павел опять так сказал о Спасителе всех нас Христе: в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его, каковую Он в преизбытке даровал нам во всякой премудрости и разумении, открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он прежде положил в Нем, в устроении полноты времен, дабы все небесное и земное соединить под главою Христом. В Нем мы и сделались наследниками, быв предназначены [к тому] по определению Совершающего все по изволению воли Своей, дабы послужить к похвале славы Его нам, которые ранее уповали на Христа (Еф. 1,7–12). Вот опять мы предопределены (прежде наречены) по предположению (по прозренью) Отца; да и самым упованием мы обогатились как бы раньше, нежели бытием, так как Бог имел о сем предведение и в Своих советах преднаписал то, что имело совершиться с нами. Ибо после того как изобретатель греха обольстил в начале Адама и сделал его повинным греху легкомыслия, он приведен был к смерти, и тогда осуждение перешло на всех людей, так как страсть переходила как бы от корня на ветви: потому что она царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама (Рим. 5, 14). Зиждитель промышлял о созданиях Своих и устроил нам как бы второй корень рода, возводящий нас в прежнее нетление, чтобы как образ первого и земного назнаменал нас необходимостью смерти и уловлением в сети тления, так, наоборот, второе после оного начало, то есть Христос, и уподобление Ему духом назнаменал о нас свободою от погибели; и чтобы как в том (Адаме) непослушание привело нас к наказанию, так в этом (Христе) уступчивость и благопокорливость во всем явила нас причастниками благословения свыше и от Отца. Так и сказано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий (1 Кор. 15, 45). И еще иначе разъясняет нам это Апостол, говоря: Первый человек — из земли, перстный; второй человек–Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного (ст. 47–49). И опять: Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (Гал. 3, 13). Смирил Себя , как написано (Флп. 2, 8), и добровольно снизошел до всего того, что есть в нас, Единородный — Слово Божие, не для того чтобы вместе с нами быть в подданстве царству смерти, так как бы и на Него Адам перенес смертность (ибо Он Сам есть все оживотворяющий), но для того чтобы, явив вид подчиненным тлению, перевести его к жизни. Поэтому–то Он и стало плотию (Ин. 1, 14). Так и премудрый Павел пишет: Ибо, как смерть через человека, [так] через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут (1 Кор.15, 21–22). Ибо неразумно было бы думать, что земнородный и простой человек Адам силу положенного на него проклятия, как бы какое наследство, естественно переходящее, распространил на весь род; а Тот, Который свыше и с небеси, Который есть Бог по естеству, Еммануил, восприявший на Себя подобие нам и соделавшийся для нас вторым Адамом, в свою очередь, не соделал в избытке причастными Его жизни тех, которые захотели бы приобщиться к родству с Ним по вере. Мы соделались сотелесниками Его чрез таинственное благословение. Соединены мы с Ним и иным способом, поелику соделались общниками Божественного естества Его чрез Духа: ибо Он обитает в душах святых, и как блаженный Иоанн говорит: А что Он пребывает в нас, узнаём по духу, который Он дал нам (1 Ин. 3, 24). Итак, Он Сам есть жизнь наша, Сам и оправдание. Написано также еще: Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни (Рим. 5, 18). И еще: Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие (ст. 19). Итак, ясно, что и в первом Адаме прообразуемо было тогда таинство Христа, не во всем сходные черты образа сохраняющее, но различные и даже противоположные. Именно тот был для рода человеческого началом к смерти, проклятию и осуждению; а Сей — ко всему противоположному: к жизни, благословению и оправданию. Тот принял жену и будут одна плоть (Быт. 2, 24) и чрез нее погиб; Христос же, соединяя с Собою Церковь духом, избавляет и спасает, и делает ее победительницею лести диавольской. Поэтому Апостол и убеждает вопиять: ибо нам не безызвестны его умыслы (2 Кор. 2, 11). Праотец Адам в возмездие за грех и в наказание за преступление получил тление; Христу же вменена была в вину праведность, по безумию иудеев. Посему за страсть смертную Он и увенчивается честию и славою , по слову блаженного Павла (Евр. 2, 9; сн.: Флп. 2, 9). И Адаму едва подчинено было одно то, что есть на земле: Христу же все; ибо Ему преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп. 2, 10–11). Аминь.