Ганс Кюнг - Христианский вызов

Здесь необходимо добавить и второе замечание: также можно назвать случайностью то, что сегодня, через 20 лет, я несу не служение приходского священника, к которому я чувствовал тогда влечение, но нахожусь в академическом учительном служении, к которому я не стремился. Пастырские интенции не изменились с тех пор, как я был капелланом Collegium Germanicum, позднее — викарием в Люцерне и духовным наставником в общежитии в Мюнстере, хотя последние пятнадцать лет я должен был выполнять работу академического преподавателя и исследователя в Тюбингене. То есть работу богослова, чьей будничной и чрезвычайно тяжелой задачей является «бого–словие», «слово о Боге»: как можно говорить о Боге и о божественном в сегодняшнем мире таким образом, чтобы люди не просто непонимающе повторяли все это, но действительно поняли, о чем идет речь. Причем это не просто какое?то, но «христианское» богословие: как можно говорить об Иисусе Христе таким образом, чтобы люди не только повторяли традиционные христианские формулы, но могли убедительно жить и действовать на основании христианской вести в сегодняшнем обществе. Тем самым речь идет о богословии, понятом как «служение» людям, которые, как становится все более и более ясно в нашем сегодняшнем индустриальном обществе, имеют не только материальные нужды.

В эту книгу вошли двадцать лет богословия. Книга, несмотря на первые сообщения в прессе, не является гневным взглядом назад, но реалистически взирающим взглядом вперед. Это не просто сведение счетов с прошедшими двадцатью годами; у меня нет необходимости преодолевать богословское прошлое. Это анализ двадцати лет, в течение которых мне постепенно становилось все яснее, что может означать человеческое и христианское бытие: исходя из евангельского истока для человека нынешнего времени. Эта — во многих отношениях, безусловно, очень критическая — книга написана не против Рима, но для Рима, а также для Всемирного совета церквей. Она написана для защиты и оправдания, для разъяснения и пробуждения христианской веры и жизни в ту эпоху, когда церкви скорее потеряли, чем обрели свою достоверность. Она хотела бы представить для нашего нынешнего времени изначальную христианскую весть и особенно личность Иисуса Христа. Однако она стремится не только богословски провозглашать, декламировать или декларировать. Она желает обосновать: что, почему, как человек (в том числе критически мыслящий) сегодня может дать отчет перед своим разумом о христианском бытии. Возможно, эта книга наконец дезавуирует дешевые клише о Кюнге как о деструктивном критике церкви, враге папы и разрушителе догм. Эта книга хотела бы — не больше и не меньше — сообщить мужество для христианского бытия.

Конечно, эта книга не оставляет ничего без критических вопросов, однако через всю негативную критику она всегда стремится к позитивным ответам. И поскольку повсюду она, по возможности, желает всеобъемлюще анализировать и в решающих моментах, по возможности, точно дифференцировать и интерпретировать, она не могла быть короткой. Она рассматривает материал, который может быть помещен во многих томах.

Поэтому не ожидайте от этой книги дешевых сенсаций. Настоящая сенсация — это то, что здесь и сегодня, для индивидуума и общества сам Иисус из Назарета может сказать о Боге и людях своим словом, делом и жизнью. То есть это просто еще одна книга об Иисусе? Никоим образом. Но в чем же тогда ее оригинальность? Конечно, не в рассуждениях о чудесах, истинных и неистинных словах Иисуса, девственном рождении, пустом гробе, вознесении и схождении в ад, основании церкви и разнообразных новозаветных формах церковного устройства — все это при желании уже давно можно было прочитать у ведущих протестантских и католических экзегетов.

Оригинальность ее заключается в другом. В этой книге сделана попытка:

затронуть не только отдельные вопросы и отдельные области богословия, но представить христианскую весть как целое на фоне сегодняшних идеологий и религий: во всеобъемлющем, согласованном и вплоть до деталей единообразно проработанном систематическом синтезе, к которому необходимо стремиться специализации богословских дисциплин;

без церковно–политических опасений, не заботясь о богословских фронтах и модных направлениях, прямо сказать правду; на основании новейшего состояния научных исследований и интеллектуально добросовестной аргументации представить неурезанную богословскую критику, связанную с непоколебимым доверием христианскому делу;

последовательно исходить не из прошлых богословских постановок вопроса, но из обширных и многоуровневых вопросов современного человека и на этом основании при всей полноте информации во все новой концентрации стремиться к центру христианской веры: так, чтобы все человеческое, общерелигиозное, внецерковное осознавалось более глубоко, чем ранее, и все же одновременно яснее, чем ранее, выкристаллизовалось отличительно христианское, а существенное отделялось от несущественного;

без библейских архаизмов и схоластических догматизмов, однако и без модного богословского жаргона говорить на языке сегодняшних людей: прилагая все возможные языковые усилия, чтобы быть простым и понятным для не имеющих специфической богословской подготовки современников, и все же одновременно формулировать точно, дифференцированно и увлекательно;

на основании личной исследовательской работы интегрировать конфессиональные различия от учения об оправдании до христологии и экклезиологии и тем самым выявить общее для христианских конфессий в качестве нового призыва к необходимому практически–организационному пониманию: это не новая теория в ряду других, но возможный сегодня основополагающий консенсус не только между христианскими церквями, но и важнейшими богословскими течениями;

выразить часто едва ощутимое единство богословия — на основании экзегетического и исторического исследования в рамках основного богословия, догматики, этики и практического богословия — таким образом, чтобы, начиная с вопроса о Боге до вопроса о церкви, более не терять из виду связь достоверной теории и живой практики, индивидуального и социального, критики эпохи и критики церкви, личного благочестия и реформы институтов.

В заключение необходимо предупредить возможный вопрос: как автор этой книги о христианском бытии для современного человека я абсолютно не считаю себя образцовым христианином. Поэтому следует процитировать одно предложение из нее: «Автор написал книгу не потому, что он считает себя хорошим христианином, но потому что он считает, что быть христианином — самое прекрасное дело».