Ганс Кюнг - Христианский вызов

Был ли Иисус своего рода лекарем–самоучкой, который практиковал учение, науку о целительстве? Движение Christian Science [15] Христианская наука (англ.). — Прим. пер. действительно рассматривает Иисуса из Назарета как первого учителя и практика «христианской науки»: Иисус как пример новых методов исцеления силой веры. Было ли это преодолением всего несовершенного, всякой болезни и страдания — в конечном счете характеризуемых как иллюзия — посредством ума и духа, без всякого внешнего вмешательства?

Такой взгляд был бы ложным пониманием харизматических действий Иисуса. Исцеления и изгнания демонов никоим образом не происходили регулярно или даже запланированно. Часто Иисус уклоняется от народа и повелевает исцеленному молчать. Иисус не был чудотворцем, эллинистическим «человеком Божьим», который стремился исцелить как можно больше людей.

Изначальные простые повествования ставят в центр божественное полномочие Иисуса. Иисус видел свое призвание, свое исполнение Духом, свою весть подтвержденными своими харизматическими действиями, и на этом основании возник конфликт с его семьей и богословами. Важно было не негативное, а позитивное: Евангелия интересовались не нарушением законов природы, а тем, что в этих действиях проявляется сила самого Бога. Харизматические исцеления и изгнания демонов Иисусом не были самоцелью. Они служили благовестит Царства Божьего. Они истолковывают или подтверждают слова Иисуса. Исцеление паралитика доказывает правомочие обетованного Иисусом прощения грехов. Исцеления происходят не регулярно и тем более не организованно — изменение мира остается делом Божьим. Они происходят образно, символически — Бог уже начинает изменять проклятие человеческого бытия на благословение.

Важнее, чем число и масштаб исцелений, изгнаний демонов, чудесных деяний, то, что Иисус обращается с симпатией и состраданием ко всем тем, к кому никто не обращается — к слабым, больным, брошенным, исключенным из общества. Люди всегда старались проходить мимо них. Слабые и больные обременительны. Каждый держится на расстоянии от прокаженных и «одержимых». А благочестивые монахи Кумрана (как и часть раввинов), верные своим правилам, с самого начала исключали определенные группы людей из своего сообщества:

Безумный, лунатик, простак, глупец,

слепой, калека, хромой, глухой и несовершеннолетний

не войдет в общину,

ибо ангелы святости находятся с ними.

Иисус не отворачивается от всех них, он не отталкивает их. Он относится к больным не как к грешникам, но привлекает их, исцеляя. «Очистите путь сильным, здоровым, молодым» — не лозунг Иисуса. У него нет культа здоровья, молодости, успеха. Он любит всех людей такими, каковы они есть, и тем самым может помочь им: больным телом и душой он дает здоровье; слабым и старым — силу; бесполезным — пригодность; всем бедным, безнадежным существам — надежду, новую жизнь, уверенность в будущем. И разве все это — даже если при этом не нарушается ни один закон природы — не чрезвы–чайно необычные, из ряда вон выходящие, поразительные, удивительно чудесные дела? Креститель в темнице не знает, кем ему считать Иисуса. Согласно преданию, Иисус отвечает, используя образ Царства Божьего, который в своей поэтической форме представляет собой не точный список чудес (кое?что из него могло произойти и в присутствии посланников Иоанна), но мессианский гимн — поразительно контрастирующий с Кумраном:

Слепые прозревают и хромые ходят,

прокаженные очищаются и глухие слышат,

мертвые воскресают и нищие благовествуют.

Это означает: чудесные действия грядущего Царства Божьего ощутимы уже сейчас. Будущее Бога уже воздействует на настоящее. Речь идет не о том, что сам мир уже изменился — Царство Божье еще только грядет. Однако в нем, в Иисусе, в его словах и делах уже сияет его сила, уже положено начало. Если он исцеляет больных, если он изгоняет демонов Духом Божьим, то в Нем и с Ним Царство Божье уже пришло. Иисус своими делами еще не создал Царства Божьего. Тем не менее он дал знамения, в которых грядущее Царство уже блистает. Это символические, живые, типические прообразы того окончательного и всеобъемлющего телесно–душевного блага, которое мы называем «спасением» человека! Поэтому он мог сказать: Царство Божье уже посреди вас.

Истинное зло как сверхъестественного понимания чудес (чудо как божественное вторжение в законы природы), так и универсально–религиозной интерпретации (все в мире, в гармонии с законами природы, есть чудо) заключается в отделении утверждения чудес Иисуса и его слов. Не нарушение законов природы (которое исторически нельзя проверить) и не общее царствование Бога над миром (чего нельзя оспаривать), но он сам есть ключ к пониманию новозаветных повествований о чудесах: лишь исходя из его слов его харизматические деяния обретают свой ясный смысл. Поэтому в приведенном ответе Иоанну перечисление знамений грядущего Царства завершается проповедью Евангелия и восхвалением тех, кто не соблазнится о его личности. Харизматические действия разъясняют слова Иисуса, и наоборот, они требуют истолкования словами Иисуса. Лишь благодаря словам Иисуса они обретают достоверность.

Иисус не просто говорил, но также вторгался в область болезни и несправедливости. Он обладает не только силой проповеди, но и харизмой исцеления. Он не только благовестник и советчик, но также целитель и помощник.

В этом он также отличается от священников и богословов, партизан и монахов: он учил как имеющий силу. Что это такое: новое учение, полное силы? Так спрашивают и говорят люди у Марка после первого чуда. В нем проявилось нечто, что одни резко отвергали, даже проклинали как магию и что сообщало другим ощущение встречи с силой Божьей. Царство Божье, которое заключается не только в прощении и обращении, но также в спасении и освобождении тела, в изменении и исполнении мира. Тем самым Иисус открывается не только как благовестник, но также в слове и деле как гарант грядущего Царства Божьего. Теперь необходимо задаться вопросом: что же является его нормой?

Как бы ни было ограничено наше рассмотрение христианской реальности, необходимо ответить на один вопрос: чего в действительности человек должен крепко держаться? Если кто?то не желает связываться с истеблишментом, но и не желает поддерживать революцию, если он не решается на внешнюю или внутреннюю эмиграцию, но при этом отвергает моральный компромисс — чего же он, в сущности, хочет? Кажется, что в этой системе координат не существует пятой возможности, как и пятого угла в четырехугольнике. Чего, какого закона он должен придерживаться? Что здесь вообще должно быть нормой, высшей нормой? Этот вопрос имел принципиальное значение тогда и имеет сегодня. Что было для Иисуса высшей нормой?