Алексей Лебедев - Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом

______________________

* Киприан. О падших (Твор. его в рус. пер., ч. II). С. 144. 1–е изд.

** Письмо № 34 Киприана. С. 122; Fechtrup. Der. heil. Cyprian. Miinster, 1878. S. 45–46.

*** Peters. Der heil. Cyprian. Regensb., 1877. S. 123–124.

**** Евсевий. Церк. ист. IV, 40. Примечания Валезия к этому месту Евсевия.

***** Дионисий в послании к Фабию, у Евсев. VI, 41.

****** Письмо № 52 Киприана к Сергию и другим заключенным в темнице. С. 244–245.

******* Письмо № 13 Киприана к клиру. С. 58.

******** Fechtrup. Op. cit. S. 59.

********* Письмо № 24 Киприана к клиру. С. 88–89.

********** Письмо № 25 Киприана к клиру. С. 90.

*********** Fechtrup. Op. cit. S. 64, 65.

______________________

Но оказалось, что они пришли с другим намерением: чтобы освободить его от ареста. Напрасно Дионисий убеждал их отказаться от этой мысли, они схватили его, связали, посадили на осла и невредимо доставили в безопасное место*. Некоторые ученые, впрочем, полагают, что этими услужливыми поселянами были христиане**. Но это невероятно: нельзя представить себе, чтобы Дионисий христиан собственной Церкви принял за разбойников: число христиан в его Церкви не было так велико, чтобы Дионисий не мог узнать своих собственных пасомых;*** притом странно, что христиане беспечно празднуют свадьбу, когда открылось гонение против них, когда епископ уже взят: значит, это были не христиане, а язычники; странно, далее, что епископ Дионисий обращается с такими словами к поселянам, как если бы они были христианами:"Отсеките мне голову и тем предупредите воинов, меня сопровождающих". Другой факт, который может доказывать нашу мысль о благодушии, с которым языческий народ относился к христианам, еще внушительнее; он состоит в следующем: воины, разумеется язычники, так поражены были при одном случае жестокостью проконсула в отношении к христианам, что в посрамление властей сами себя исповедовали христианами, чем привели его в изумление*****. Из этих фактов видно, что в гонение Деция народ далеко не так свирепо относился к христианам, как это было, например, в гонение Марка Аврелия в Лионе, Вьенне, Смирне и других местах.

______________________

* Дионисий в послании к Герману. См.: Евсев. VI, 40; а также в послании к Домицию и Дидиму. См.: Евсев. VII, 11.

** Mohler. Patrologie. S. 625.

*** Поселяне, оказавшие услуги Дионисию, были жители Мареотиды, пригородного поселка около Александрии; если бы они были христиане, то Дионисий должен бы знать их, так как христианское народонаселение Мареотиды составляло приход, принадлежавший к городской, т. е. Александрийской церкви.

**** Дионисий в поел, к Фабию. См.: Евсев. VI, 41. Шампаньи (Les Cesars du III — siecle. Т. II. Paris, 1878. P. 286.) вообще замечает о языческом народе времен Деция:"В течение продолжительного мира народ приучился жить с христианами по–человечески; народная инициатива не имеет никакого значения в этом гонении; гонение было чисто правительственное; народ оставался индифферентен". В этом отношении заслуживает внимания замечание актов мученика Дециева гонения, смирнского пресвитера Пиония. По этим актам языческий народ, окружавший Пиония, убеждал его послушаться и принести жертву, прибавляя:"Ты достоин жизни, ты заслужил ее как своим образом поведения, так и кротостью". См.: Ruinart. Acta martyrum. P. 190.

______________________

Нужно сказать, что и христиане в это гонение со своей стороны отличались благоразумной осторожностью. Пример такого благоразумия показывали сами великие пастыри Церкви. Заслуживает внимания, как черта, отличающая это гонение от предыдущих, то, что некоторые пастыри Церкви, чтобы избегнуть грозящей им опасности, удаляются из среды раздраженных языческих властей и пребывают в каком‑либо тайном месте до самого окончания гонения. Так поступил Киприан Карфагенский, Дионисий Александрийский, Григорий Неокесарийский–Чудотворец*. Конечно, они делают это для того, главным образом, чтобы своим присутствием среди паствы не разжигать лютости гонения, но также и для того, чтобы, сохраняя неповрежденность своей веры, сохранить свою жизнь на пользу Церкви и общества на будущее время. Киприан Карфагенский, на которого за такое удаление смотрели некоторые неодобрительно, — например, его порицали за это римские христиане,** - говорит в защиту своего удаления*** и вообще удаляющихся на время гонения:"Господь повелел избегать и удаляться от преследований; так Он учил, так и Сам делал. Венец, — рассуждает Киприан, — даруется от благодати Божией, и его не могут получить, если не наступил еще час принятия его; поэтому тот отнюдь еще не отступает от Христа, кто, пребывая верным Христу, удаляется куда‑либо, ожидая своего времени". Даже более — Киприан в подобном удалении видит своего рода степень исповедничества и не находит в этом ни малейшего преступления. Вот как он говорит об этом:"Попасть в руки язычников и там исповедовать Господа — это первое победное отличие; осторожно скрыться, чтобы чрез то сохранить себя для Господа — это вторая степень к славе. Там исповедание всенародное, здесь тайное. Тот побеждает судью мирского, а этот, довольствуясь своим Судьею — Богом, сохраняет свою совесть чистою в непорочности сердца, там виднее мужество, здесь покойнее самое беспокойство"."Только Христа оставлять не нужно, только потери спасения и утраты вечного жилища бояться надобно"****. Но лучше всего, лучше всяких рассуждений тот же Киприан доказал значение удаления пастырей во время гонений своей бдительной распорядительностью, которой он заявил себя в отношении к пастве, весьма удобно из своего уединения. Его письма, написанные из его уединения, служат памятниками его заботливости о духовном благе пасомых. В этих письмах, по его собственному свидетельству, одним он"подавал советы", других"увещевал", иных"обличал"; одних"укреплял и утверждал", других"обращал к заповедям Господним", иных"обуздывал"*****. Киприан в это время очень ревностно заботился и о материальных нуждах как исповедников, так и странных, и бедных в Карфагене. Он оставил духовенству в Карфагене деньги для содержания исповедников, заключенных в тюрьму******, приказывал поддерживать с материальной стороны и бедных, в том соображении,"дабы, — как он выражается, — чего не могло сделать преследование с верующими, того не сделала бы нужда с неимущими"*******, т. е. не заставила бы их отречься от своего исповедания. Сам Киприан также тратил и свои деньги с той же целью — поддержать исповедников и бедных. Он не раз посылает из своих средств деньги в город из своего уединения********. Полагают, что Киприан еще до времени открытия гонения скрыл имущество (он был человек не бедный), и потому конфискация не коснулась его, хотя, как мы уже знаем, все удалившиеся и скрывшиеся христиане лишались своего имущества*********. Нужно сказать, что примеру Киприана в бегстве от гонений последовали и многие другие карфагенские христиане; они оставили город. Некоторые даже пускались в очень далекий путь. Так, более 60 человек убежало за море********** в Рим. Подобно Киприану и его пасомым, которые не считали зазорным удаляться от жестокости гонителей, поступали и другие епископы, а за ними и миряне. Дионисий Александрийский свидетельствует, что из среды Александрийской церкви скрылись от гонения, подобно тому, как и сам он, некоторые епископы и простые верующие, и так как многие из них в этом бегстве от различных причин скончались, то Дионисий не прочь видеть в них мучеников за веру. Следовательно, он судил подобно Киприану. Вот подлинные слова епископа Александрийского:"Что сказать о множестве тех, которые, блуждая в пустынях и горах, погибли от голода и жажды, от холода и болезней, разбойников и зверей. Свидетели их избрания и победы, — замечает Дионисий, — суть уцелевшие между нами. Для удостоверения я приведу, — говорит Дионисий, — один пример в этом роде. Херемон, глубокий старец, епископ Никополя, ушел вместе со своей женой на Аравийскую гору и уже не возвращался. Братия сколько не искали их, не могли найти — ни живыми, ни мертвыми. На Аравийской горе многие забираемы были в рабство варварами–сарацинами — и иные из них выкуплены за большие деньги, а другие так и остались не выкупленными. Люди более меня знающие, — замечает Дионисий, — могли бы рассказать об этом гораздо более"***********.