Алексей Карпюк - Вершалинский рай

— И тоже полиция была бессильна! — подхватили бывшие громадовцы.

— Даже с топорами шли. Полицейские тогда побросали свои постерунки! Сколько смеху было, когда Клеманский дал тягу через окно в одних подштанниках, а потом приказал обить двери железом и сделать засовы!

— Дадим клич — и айда в Соколку!

— Гуртом и батьку бить сподручнее!..

Молчавший дотоле Ломник осадил:

— Пересажали потом и ваших волошиных, и городокских, и васильковских забастовщиков! Не туда гнешь, брат Павел, одумайся! На кой ляд нам с полицией связываться? Пусть цацалисты с нею грызутся, у них руки чешутся, а нам, мужикам, все надо делать с умом. Что поделаешь, иногда и черту лысому поклонишься!..

— В тринадцатой главе послания апостола Павла к римлянам сказано, — издалека начал Давидюк, — что всякий должен покориться высшей власти. Аще несть власти не от бога, истинно вам говорю! Начальство грозно для плохих дел, а не для дел хороших! Делай добро, и тебя похвалят! Вот почему наш отец и пророк Илья удостоился получить орден от самого маршала Пилсудского!

— Против власти не попрешь, холера, правду он говорит! Власти всегда поддерживали нас, нам нужно этим дорожить! — сказал Майсак. — Ласковый теленок двух маток сосет, так говорили наши деды и прадеды!

— Я хорошо помню тот поход бессарабов, брат Павел! — поднял голову Ломник. — Ну, поднялись они, пошли — и что?! Сколько их от тифа умерло, сколько тысяч померзло, сколько было посажено в тюрьмы?! Нет, это не выход, мужики, как хотите!

Крестьяне задумались.

— А что, если подсунуть сокольскому старосте взятку? — подал идею Ломник. — Деньгами и в камне дыру просверлишь.

— А он возьмет? — засомневался Майсак.

— Все паны на деньги падки. Им нужно много — то на курорты, то на шампанское, то на паненок и игры там разные… Сотней, конечно, от такого не откупишься, не станет он и рук марать. Надо, мужики, дать столько, чтобы он не смог отказаться!

— А вдруг возьмет, но Альяша не отпустит?!

— Порой и черт совесть имеет…

— А чем рискуем? Деньги общественные у нас имеются! — рассудил Ломник. — Да и для панов Альяш что-то значит — золотой орден от самого Мостицкого получил! Будут считаться!

После недолгих дебатов апостолы остановились на годовом окладе уездного начальника, на глазок определили его в двенадцать тысяч злотых. На всякий случай округлили его до двадцати тысяч. Ответственную миссию возложили на осторожного дипломата и бывалого человека — Давидюка.

Утром главный Альяшев апостол запряг буланчика. Убитая горем Тэкля вынесла ту самую конскую торбу и завернутые в суровый холст деньги. Апостол Александр холстину вернул, толстую пачку купюр сунул в торбу, вскочил на повозку и тронул с подворья. Тэкля вспомнила про узелок с едой и бросилась в халупу, от растерянности забыв попросить возницу, чтобы он придержал буланчика.

Когда она выбежала с передачей, Давидюк был еще недалеко — рыжая корова с поломанным рогом трусила перед ним, не догадываясь сойти с дороги. Из-за заборов настороженно выглядывали грибовщинцы, и Тэкля не отважилась окликнуть апостола. Она уже догоняла повозку, но раздосадованный Давидюк, хлестнув коня, объехал безрогую скотину, пустил буланчика галопом, и Тэкля, тихо заплакав, поплелась домой.

Получая от епископов и ксендзов подробную информацию о том, какие страсти разгорелись по белорусским селам, кардинал и примас Польши, ксендз, доктор Август Хленд понял, что сам всевышний дает ему возможность нанести решающий удар по ненавистному православию. Уездному и воеводскому начальникам кардинал строго-настрого приказал не спускать глаз с общины и держать его в курсе всех грибовщинских событий.

Выезжая по сигналу из гмины в Грибовщину, сокольские следователи старосту в известность почему-то не поставили. Узнав, что за узник сидит в его тюрьме, уездный начальник перепугался не на шутку и помчался в Белосток. С воеводой Генриком Асташевским они дозвонились до Варшавы. Кардинал потребовал немедленно приехать к нему.

— Настало время уничтожить этого грибовщинского Иисуса Христа, героя дураков, ваша экселенция! — уверенно начал излагать свою точку зрения пан воевода. — Опасный черт! Без солдат, без призыва к битвам и забастовкам он разворошил мне целое воеводство! Да и соседние, я думаю, от него не в восторге… Сейчас мы ликвидируем его через суд! Тем более что против факта убийства он в свою защиту ничего выставить не сможет!

Облаченный в пурпурную мантию примас Польши, внимательно выслушав воеводу, удивился:

— Панове, этот мужик с таким характером? Неслыханно! Это именно то, что нам нужно. Не будем спешить, пане воевода!

И поразил собеседников неожиданным выводом:

— Не надо быть, мои дорогие, излишне строгими к людям. И у самих экономки есть! Да и вина этого мужика не столь уж велика: с таким же успехом его мог бы прикончить соперник, не правда ли? Судьба улыбнулась старику, всевышний не лишил его и в семьдесят лет удачи! Вокруг толкования священных книг русины всегда разжигали фанатизм. Еще и не такой! — стал вспоминать кардинал исторические параллели. — При их царе Алексее Михайловиче около двадцати тысяч кликуш сожгли себя только в одном Пошехонском уезде! Костел поступает очень мудро, что не позволяет толковать священное писание своим мирянам! Вот вам наглядный пример: стали мужики толковать Библию сами — и появилась секта! Да еще какая крепкая, кто бы мог подумать?! Панове, вы сами видите, какое опустошение он нанес православной церкви, как на фоне этого русинского сумасшествия выглядят наши костелы на Кресах Всходних!

— Совершенно верно, ваша экселенция! — почтительно поддакнул посрамленный воевода. — Да и в грибовщинском бедламе столько нашего. Церковь пророка больше похожа на костел, на первом месте у них икона Ченстоховской божьей матери!

— Я все это знаю! Вы не имеете права, Панове, забывать о том, что Ватикан объявил земли ваши территорией миссионеров. Нам нужно окончательно разделаться с православием и приблизиться к границам Советского Союза! Этот колосс на глиняных ногах вот-вот начнет рассыпаться. Грузины, татары, башкиры, украинцы давно ждут момента выступления! Это выльется в небывалую резню!.. Тогда ваше воеводство станет для католических миссионеров базой для похода на восток. Не забывайте, Панове, великого католика Стефана Батория и того, что главный наш девиз останется прежним — крест и меч!.. Столь благоприятной обстановки столица апостольская не имела на Кресах Всходних лет триста!

Староста и воевода склонили головы в знак согласия.

— Таким образом, мы не заинтересованы в том, чтобы глушить эту секту. Интересы святой церкви требуют ее укрепления. Кстати, о вашем мужике знают даже в Ватикане! Да, да!.. Оттуда уже затребовали донесение. Этого оригинала немедленно из-под стражи освободить!