Александр Мень, Ю. Н. Рейтлингер - Умное Небо

======================================

25 сентября

Новое мое чувство океана относится к небу, к облакам. Вчера ночью невыразимо мистично, воздушно и прекрасно было видеть горы, земли мрачные и грозные и небесно-прозрачные, как видение рая. А сегодня — райские облака, видение моря. Я понял, что софийность океана неразрывно связана с небом. Океан — это сила, стихия, а небо и плывущие в нем облака — это грезы этой стихии, ее видения. Небо и море — это: земля и небо, совершенно нераздельные в своей славе Царства Софии, Премудрости Божией! Нет слов!

======================================

2 октября 1936 г.

Дорогая с. Иоанна!

Вчера я, вероятно, как и ты, получил письма от Дюны и Лели, из которых узнал, что на Покров — в Почаевском монастыре — будет Лелина свадьба. Дюна пишет, что в общем Леля надорвалась и находилась в отчаянном состоянии, из которого иного выхода не было <...> Я был расстроен этим известием и, хотя и чувствую всю неизбежность этого, но ничего хорошего не жду и примириться не могу и не хочу: словно потерял Лелю, да так и есть. Конечно, это дало мне ясно почувствовать как мою личную неудачу и несостоятельность, мне ли было начинать такое дело! Но и Лелино своеволие и непоправимая наивность, иногда граничащая с святой глупостью какой-то, здесь оказались роковыми. С болью думаю о Вере и Татиане и о фактическом разрушении сестричества. Но с еще большей болью и какой-то восторженной любовью думаю о тебе, которую Господь избрал и призвал, и сделал совершенно независимой духовно. И как-то с ясностью вижу, как Господь даровал тебе дар, тебе лишь посильный, но не нам жестоким, тебя окружающим — дар глухоты. Прости, что смею касаться путей Провидения...

Всем в Подворье кланяюсь и молитвенно помню. Леле писать пока не могу. Она обещала написать большое письмо из Почаева после свадьбы (в день Покрова). Конечно, все решения принимаются после молитвы пред Почаевской иконой и как бы по указанию свыше. Мне все это тяжело, но не мне судить.

Благословляю тебя и люблю.

Твой о. С

======================================

6 октября 1936 г.

Дорогая с. Иоанна!

Да благословит тебя Господь! Всегда ношу тебя в сердце. Как-то раз ночью во время бессонницы, когда мне было как-то и физически, и психически трудно, вдруг ощутил тебя и твою молитву обо мне, и это была какая-то небесная, светлая ласка! Это было настолько конкретно и определенно, что я уверен во дне и часе (дату, конечно, забыл), что ты обо мне молилась. Мне здесь нелегко — прежнего увлечения Америкой, то есть в сущности собой, конечно, нет, хотя и есть признание важности и нужности моей работы. Однако оно действительно сходит больше всего на послушание. Сделать что-либо в прямом смысле для своих идей будет трудно за отсутствием соответствующей среды (хотя пока это еще не испытано), но в косвенном смысле общего утверждения своего пути, как и русского пути (в частности, и Академии) посильное сделать можно и должно. Разумеется, силы мои напряжены, несмотря на уход и заботу, прошу молитвенной помощи, чтобы выдержать. Пока все прочее благополучно... Сегодня видел во сне Женю в пиджаке и он говорил, что решил постригаться...(?)

С нежной любовью вспоминаю всех своих близких, передай им это <...>

Благословляю и люблю.

Твой о. С.

Твоя иконка меня утешает. В день преп. Сергия служу, вообще препятствий в служении нет...

======================================

16 октября 1936 г.

Дорогая с. Иоанна!

Сегодня получил твое письмо от 6.Х со вложением проекта виньетки. Мне он очень нравится, и следует его избрать. Согласен и на «сборник проповедей», хотя и не люблю этого заглавия (может быть, из кокетства). Сегодня в здешней карловацкой газете появилось сообщение о новом осуждении меня в Карловцах: сказано, что я в «прелести», учение еретическое, и об этом постановлении будет сообщено м. Е. и главам поместных церквей, так что это дело is going on . Поэтому и проповеди, очевидно, будут подведены под ту же категорию. Сам я с вашим мнением не согласен, особенно если искать полноты церковного круга. Но не буду в обиде, если проповеди будут редакцией выпущены — мне не жалко. Если «шокирует» слово «София» (до чего дошло!), то можно это именно слово и выражение устранить из проповеди на Рождество Богородицы, но не предмет. «Логос» же — русское слово, скажи это Асе. Я возбудил и возбуждаю вопрос об уместности печатания сотницы — не выпустить ли ее, потому что это — привеска? Реши сама. Вот еще вопрос: я посвятил этот сборник братству преп. Сергия (в предисловии), потому что фактически ему принадлежит инициатива, но тогда я не знал, что в этом деле принимает такое участие объединение «Православное дело», и у меня еще перед отъездом было уже чувство, что надо в посвящении (оно в конце предисловия) включить и объединение «Православное дело» — иначе будет не только обида, но и несправедливость. Как решите это ты и Ася, так и да будет...

Здесь моя кампания проходит вполне благополучно и успешно — вчера имел в General Theology Seminar доклад о софиологии профессорам-богословам на факультете, была беседа — очень приятная. Несравненно лучше, чем в Англии. Вообще в этом смысле здесь цель уже может считаться достигнутой . Однако карловацкое постановление может и напортить. Напряжение чрезвычайное, особенно в поездке последней недели.

======================================

2.VIII 38

...В Clar . было кошмарно утомительно и тяжко от безголосия и малосилия, пора мне перестать таскаться по таким конференциям, но некем смениться, хотя, когда меня не станет, Господь найдет смену.

======================================

3 октября 1938 г.

...Я работаю над эсхатологией, но испытываю то же чувство, как ты: не в состоянии выписывать деталей, а просто валяю, лишь бы дописать. Да пожалуй, и не до деталей теперь, все равно дело не в них, а сил немного, кроме того, мало надежды на печатание. Однако досадно, что в других, менее важных случаях (важнее того, что пишу теперь, нет ничего) хватало сил выписывать детали, а теперь нет...

Посылаю тебе как сотруднице рецензию на «Радость Церковную» в «Пути Жизни», очевидно, о. Алек. Ионова, я не привычен, чтобы обо мне так писали...

Поздравляю тебя с окончанием работы, твоя энергия и рабочее напряжение прямо удивительны. Композиция величественна и иератична, хотя без красок не хватает моего воображения. Преп. Серафим ради композиции непривычно для нас выпрямлен и вытянут, но, очевидно, иначе нельзя. Вседержитель не суров, как опасался Д.-В., но благостен. 3а преп. Сергия немного обижен, что у него нет тела, и брахицефал, как я, чего я в себе не люблю, как ты знаешь. Но оба символические образа Fellowship — пр. Сергия и муч. Албания — выступают рельефно и в то же время не разрушают целого.<...> Еще раз поздравляю и сорадуюсь.