Андрей Куликов - Научный атеизм. Введение

Даосские гадатели обставляли всю процедуру гадания с величайшей тщательностью и серьезностью. Показательно, что компас, одно из величайших изобретений китайцев, появился именно в недрах геомантии и для ее нужд, т. е. для ориентировки на местности.

Много сделали даосы для китайской медицины. Опираясь на практический опыт знахарей-шаманов и придав этому опыту свои мистические выкладки и магические приемы, даосы в процессе поисков бессмертия познакомились с анатомией и функциями человеческого организма. Хотя научную основу физиологии человека они не знали, многие их рекомендации, лечебные средства и методы оказывались достаточно обоснованными и давали положительные результаты.

Однако следует заметить, что сами даосы, да и их пациенты, всегда больше надежд возлагали не на лекарственные препараты, а на сопровождавшие их магические приемы и заклинания, на обереги и талисманы, на волшебные свойства некоторых предметов (например, бронзовых зеркал выявлять нечистую силу). Кстати, все болезни даосы считали наказанием за грехи, и больные для своего блага должны были не столько лечиться, сколько «очищаться» с помощью даосского мага.

(А — Л. С. Васильев) Сложный процесс культурного синтеза местных племен с пришлыми заложил основы собственно японской культуры, религиозно-культовый аспект которой получил наименование синтоизма. Синто («путь духов») — обозначение мира сверхъестественного, богов и духов (ками), которые издревле почитались японцами.

Истоки синтоизма восходят к глубокой древности и включают в себя все присущие первобытным народам формы верований и культов — тотемизм, анимизм, магию, культ мертвых, культ вождей и т. п. Древние японцы, как и другие народы, одухотворяли окружавшие их явления природы, растения и животных, умерших предков, с благоговением относились к посредникам, осуществлявшим связь с миром духов, — к магам, колдунам, шаманам. Позже, уже испытав влияние буддизма и многое переняв от него, первобытные синтоистские шаманы превратились в жрецов, отправлявших обряды в честь различных божеств и духов в специально для этого сооружаемых храмах.

Древнеяпонские источники VII–VIII вв. — Кодзики, Фудоки, Нихонги — позволяют представить картину верований и культов раннего, добуддийского синтоизма. Видную роль в нем играл культ мертвых предков — духов во главе с клановым первопредком уд-зигами, символизировавшим единство и сплоченность членов рода. Объектами почитания были божества земли и полей, дождя и ветра, лесов и гор. Как и другие древние народы, земледельцы Японии торжественно, с обрядами и жертвоприношениями, отмечали осенний праздник урожая и весенний — пробуждение природы. К умиравшим своим соплеменникам они относились как к уходившим в какой-то иной мир, куда для сопровождения умерших должны были следовать окружавшие их люди и предметы. Те и другие изготовлялись из глины и в обилии погребались в месте с покойными (эти керамические изделия называются ханива).

Древние синтоистские мифы сохранили свой, собственно японский вариант представлений о сотворении мира. Согласно ему, первоначально существовали два бога, точнее, бог и богиня, Ид-занаги и Идзанами. Однако не их союз породил все живущее: Идзанами умерла, когда попыталась родить первенца, божество огня. Опечаленный Идзанаги хотел было спасти жену из подземного царства мертвых, но неудачно. Тогда ему пришлось обходиться одному: из левого его глаза родилась богиня солнца Аматэрасу, потомкам которой было суждено занять место императоров Японии.

Пантеон синтоизма огромен, причем его рост, как это было и в индуизме или даосизме, не контролировался и не ограничивался. Со временем на смену первобытным шаманам и главам родов, отправлявшим культы и обряды, пришли специальные жрецы, каннуси («ведающие духами», «хозяева ками»), должности которых были, как правило, наследственными. Для отправления обрядов, молитв и совершения жертвоприношений сооружались небольшие храмы, многие из которых регулярно перестраивались, возводились на новом месте чуть ли не каждые двадцать лет (считалось, что именно такой срок духам приятно находиться в стабильном положении на одном месте).

Синтоистский храм делится на две части: внутреннюю закрытую (хондэн), где обычно хранится символ ками (синтай), и наружный зал для молений (хайдэн). Посещающие храм заходят в хайдэн, останавливаются перед алтарем, бросают в ящик перед ним монетку, кланяются и хлопают в ладоши, иногда произносят при этом слова молитвы (это можно и про себя) и уходят. Раз или два в году при храме бывает торжественный праздник с богатыми жертвоприношениями и пышными богослужениями, шествиями с паланкинами, в которые на это время из синтая переселяется дух божества. В эти дни жрецы синтоистских храмов в своих ритуальных облачениях выглядят весьма парадно. В остальные же дни они посвящают своим храмам и духам немного времени, занимаются будничными делами, сливаясь с простыми людьми.

(Религиозная реформа Эхнатона 1419–1400 гг. до н. э.) Крупным фактом египетской истории Нового царства (XVIII династия, 1580–1070 гг. до н. э.) является проведение Аменхотепом IV большой религиозной реформы, имевшей цель заменить древнее традиционное многобожие новым культом единого солнечного бога.

Вступив на престол, Аменхотеп начал борьбу против верхушки фиванского жречества, опираясь на поддержку провинциального жречества, в частности на жрецов Гелиополя и Мемфиса, где издавна процветал культ единого и верховного солнечного божества. Аменхотеп стал выдвигать в противовес культу фиванского бога Амона культ гелиопольского бога Ра-Горахте. Объявив себя первосвященником этого бога, фараон начал строить в Фивах храм древнему солнечному божеству Египта, провозгласив его богом, «который ликует на горизонте в имени своем — блеск света, находящийся в диске солнца».

Реформа фараона вызвала недовольство фиванского жречества, а это заставило Аменхотепа окончательно порвать с ними. Культ Амона и других богов подверглись жестоким гонениям — имена Амона и иных богов уничтожались на всех памятниках, при этом фараон не пожалел даже своего имени, став Эхнатоном, что означает «блеск Атона». Далее он покинул Фивы и построил себе новую роскошную столицу — Ахетатон, что означает «горизонт Атона». Опираясь на созданное им и преданное ему чиновничество, Эхнатон упорно и последовательно проводил в жизнь широко задуманную им реформу. В крупнейших городах — Фивах, Мемфисе, Гелиополе — Эхнатон построил храмы новому государственному богу — богу солнца Атону. Все это поставило жизнь фараона в опасность. На стене гробницы начальника столичной полиции Маху изображено, как Маху привозит к визиру и к высшим чиновникам важных государственных преступников — одного египтянина и двух иноземцев.