Д. Джекман - Послания ап. Иоанна

Скорее всего, когда в этом стихе говорится о том, чтобы «не принимать его [миссионера] в доме», то речь идет не о частном доме, а о церкви. Вряд ли странствующие проповедники ходили по домам. Скорее всего, они стремились оказаться на церковном собрании, чтобы иметь возможность выступить перед верующими и принять участие в богослужении. Конечно, церковные собрания нередко проходили и в домах. Пригласить на собрание чужестранца, выслушать и поприветствовать его означало бы, в какой–то степени, что церковное братство согласно с его учением. Под словами приветствовать его подразумевается нечто большее, чем просто проявление формальной вежливости. Эти слова означают, что вы испытываете удовольствие от присутствия гостя и дружеское расположение к нему. Но если наше одобрение и участие простираются на лжеучителей, то это уже не проявление христианской любви, это духовное самоубийство. И уж во всяком случае, это не проявление любви по отношению к остальной пастве, поскольку при этом верующие подвергаются коварному еретическому воздействию, подрывающему их веру. Таким образом не проявляется даже любовь к самому «обольстителю», потому что его неправота, продемонстрированная столь явно и открыто, помешает ему в дальнейшем признать, что он ошибался. И, главное, в таком подходе нет любви и к Богу, потому что это соучастие во зле, или, точнее говоря, в его распространении, оказывает на истину самое разрушительное воздействие (ст. 11).

Нетрудно представить себе практические последствия сказанного для нас сегодня, но подходить к этому вопросу нужно с осторожностью, не забывая о том, что добрые отношения между прихожанами в поместной церкви имеют первостепенное значение и в то же время легко могут быть разрушены. Эти стихи отнюдь не оправдывают сектантского сепаратизма, который во многих отношениях так успешно сочетается с правоверной и плодотворной жизнью. Основой всякого разделения, так же, как и всякого единения, является великое учение веры, а не вторичные проблемы организации и управления церковью, по которым мнения христиан всегда могут в той или иной степени расходиться. Несомненно, с теми, кто отрицает божественность Господа нашего Иисуса Христа, нам не по пути. В том, чтобы приветствовать появление в церкви проповедника, отрицающего «учение Христово», нет христианской любви. Аналогично, не могут различные общины или группы христиан объединиться вместе под флагом «евангелизма», если хотя бы одна из них провозглашает то, что не соответствует Священному Писанию.

В равной степени, придерживающиеся великой библейской истины, должны постоянно показывать всем своим поведением, что сила, объединяющая их, способна уничтожить любые разделительные барьеры, какого бы происхождения они ни были — деноминационного, культурного или традиционного. Необходимо договориться о том, что различные подходы могут касаться всего, чего угодно, только не того, о чем в Священном Писании сказано конкретно. Нужно относиться с уважением к праву каждого человека на свои собственные убеждения в вопросах, которые имеют второстепенное значение. Истинные христиане не станут внутри христианского братства возводить барьеры, отделяющие тех, кто в какой–то особой, высшей степени владеет библейской истиной, и не позволят, чтобы второстепенные расхождения разрушили их единство, которое гораздо важнее всего остального. И они будут любить друг друга и прикладывать все силы, чтобы эта любовь росла и крепла, потому что только таким образом мир узнает, Чьи они ученики (см. Ин. 13:35).

Но что делать, если на пороге нашего дома появляется гость, представляющий одну из сект, который пришел, чтобы рассказать нам о «другом Евангелии»? Должны ли мы захлопнуть перед ним дверь или пригласить его войти? Да, некоторые сегодняшние христиане, прежде входившие в состав таких сект или групп, заявляют, что в прошлом именно евангельские христиане чаще других «указывали им на дверь», причем делали это в довольно оскорбительной форме. Плохие манеры и грубость всегда непростительны. Можно проявить нежелание поддерживать разговор, но делать это нужно вежливо, «с благодатию» (Кол. 4:6). Но также верно и то, что некоторые молодые, неопытные христиане (именно они чаще всего поддаются вредному влиянию) сталкиваются с серьезными трудностями, проявляя неуместное великодушие. Некоторые комментаторы ссылаются на пример Иисуса, Который ел и пил с «мытарями и грешниками». Неправильно истолковывая эту ситуацию, они делают вывод, что мы должны поступать в том же духе, а не придерживаться строго того, о чем сказано в стихе 10. Но «мытари и грешники» не пропагандировали лжеучение, которое всегда паразитировало на теле подлинного христианства, точно так же, как многочисленные культы сегодня. Возможно, та сцена, где описано, как Иисус вкушал пищу в доме одного из фарисеев, Симона, поможет нам разобраться в этом вопросе (Лк. 7:36 и далее). Эти стихи подсказывают духовно зрелому христианину, что гостя, пришедшего к его порогу, можно пригласить в дом, но, сделав это, следует объяснить, в чем он заблуждается, и с любовью, бережно попытаться направить его на путь Христа. Говард Маршалл рассуждает весьма здраво, когда утверждает: «Существует разница между проявлением любви и даже гостеприимством и предоставлением человеку возможности делать свое дело» [79] Маршалл, с. 75. .

Два стиха, заканчивающие Послание, иллюстрируют два практических способа, с помощью которых проблемы истины и любви, возникающие в жизни церкви, должны непременно разрешаться с любовью и в рамках истины. Всегда лучше можно выразить свои чувства, беседуя с глазу на глаз, чем доверяя их бумаге, пусть даже для пишущего это не представляет особого труда. Мы не имеем оснований с уверенностью утверждать, что Иоанну удалось выразить в этом Послании все, что он хотел, и можем лишь надеяться, что, если это не так, другие Послания хотя бы частично восполняют этот пробел. Возможно, то, о чем он умолчал, затрагивало сугубо личные проблемы, касающиеся отдельных людей в церкви. Из Третьего послания Иоанна 10 мы узнаем, что Апостол отдавал себе отчет в важности своевременно сделанного упрека по поводу неправильного поведения того или иного человека.

Что бы это ни было — учение, упрек, указание на ошибку или поощрение, всегда лучше высказывать, находясь в непосредственном общении, как Бог говорил с Моисеем (Чис. 12:8). Нельзя передать на бумаге улыбку, не способна она и реагировать на изменение настроения. Наверное, у Иоанна закончился лист папируса, на котором он писал, а начинать другой ему не хотелось, тем более, что он явно собирался вскоре прийти к тем, кому было адресовано Послание. Его приход должен был укрепить их веру и сделать так, чтобы их взаимная радость была совершенна. Нет никакого сомнения, и это проверено на опыте, что открытое братское общение и радость, которую оно дарит христианам, лучше всего поддерживаются и развиваются благодаря личным контактам. Некоторые из нас с готовностью укрываются за письмом или телефонным звонком — вместо того чтобы личным общением подтвердить свое пребывание в истине и любви.