Дик Лукас - Второе послание Петра и Послание Иуды

Для нас совершенно правильной является и формула «Иисус Христос есть Бог», и та, которая звучит ей в противовес: «Иисус Христос не только Бог». На протяжении Своей земной жизни Он принимал на Себя ветхозаветные титулы Бога и описывал Себя с их помощью: «пастырь», «жених», «камень», «виноградарь»; Его учение имело властное звучание, неведомое с тех пор, как Бог говорил на Синае; Он говорил, действовал и даровал обетования, как это мог делать лишь Бог Израиля (см., напр.: «пастырь» — Пс. 22; Иез. 34:1–31; ср.: Ин. 10:1–21. «Жених» — Ис. 62:5; Иез. 16:1–63; ср.: Мф. 9:15; 25:1–13. «Камень» — Втор. 32:1–43; 1 Цар. 2:2; 2 Цар. 22:2,3; Пс. 18:15; 30:4; Дан. 2:1–45; ср.: Мф. 21:42 (см. также: 1 Кор. 10:1–5). «Виноградарь», «виноградная лоза» — Ис. 5:1–7; Иез. 15; ср.: Ин. 15:1–8. О властности учения Иисуса см.: Ин. 8:58; ср.: Исх. 3:14; Мф. 5:1–7:29; Мк. 2:1–28). Но вместе с тем Иисус повиновался воле Отца, Он молился Отцу и говорил, что идет к Отцу Своему (Ин. 13:31 — 17:26). Итог подводится в конце Его земной жизни, когда Он возвещает: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Ин. 20:17), но в то же время не возражает Фоме, узнающему в Нем своего Господа и своего Бога (Ин. 20:28). Первые христиане, читая Ветхий Завет, воспринимали его в свете того, что уже свершилось: они увидели, что живут во времена «Эммануила»; это имя буквально означает «С нами Бог» (Мф. 1:23). Петру совершенно ясна эта ситуация, поскольку он называет Иисуса «Богом», но не называет Бога «Иисусом». Петр здесь прямо не говорит о человеческой природе Иисуса, но истина о том, что Бог–Сын на самом деле вочеловечился в I в., став еврейским плотником по имени Иисус, пронизывает все его послание. Он девять раз упоминает Иисуса по имени, как он называл Его, общаясь с Ним лично в течение трех лет; он помнит обо всем, что происходило тогда (2:16—18) и что говорил Иисус (напр., в 3:10 содержится намек на Л к. 12:39). Своеобразие титулов, которыми Петр именует Иисуса, состоит в том, что он пишет о Нем как об одном из своих ближайших друзей и при этом осознает, что Он — Бог.

Сочетание слов «Иисус» и «Христос» стало настолько обычным, что даже трудно вообразить себе, сколь радикальным оно должно было казаться Петру и другим первым христианам, когда они пользовались им в своем учении и молитвенной практике. Наименование Христос (греч. christos, буквально: «помазанный»; евр. masiah, «Мессия») относилось к тому, кто должен был исполнить все ветхозаветные обетования. Пророки, священники и цари проходили через обряд помазания, который был призван засвидетельствовать их посвящение Богу в качестве Его рабов (Исх. 28:41; Пс. 104:15), но только единственный Раб будет подлинным Мессией превыше всех прочих — тем, кто исполнит Божественный замысел. Когда Петр впервые осмелился произнести фразу «Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Мф. 16:16), он фактически объявил о новой эре взаимоотношений Израиля с Богом, отождествив этого Человека с тем, Кто осуществляет замысел Бога о человечестве. Разумеется, Петр не мог осознать во всей полноте сказанное им, и когда Иисус незамедлительно объяснил, что как Христос Он должен пострадать, Петр стал прекословить Ему, полагая, что Христос должен стать царем во славе. Иисус утверждал, что должен претерпеть смерть, и в непреложности обетовании

Божьих христиане начали убеждаться после Его воскресения. Это и стало сутью проповеди Петра в день Пятидесятницы: «Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздивши руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его… Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели… Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 2:23,24,32,36). Воскресший Иисус есть Христос славы, Господь Христос — Тот, Кто прошел через крестную смерть, свидетелями чего и стали Петр и другие апостолы.

Господь (kyrios) — это обычный перевод в Септуагинте (греческой версии Ветхого Завета) еврейского имени Бога — Яхве. Назвать Иисуса Господом среди людей, хорошо знакомых с Ветхим Заветом, означало утверждать, что Иисус присутствовал на всех этапах истории Израиля как Господь заключенного с ним завета. Всякий раз, когда христиане читают, что Господь совершил то–то и то–то, они должны понимать это как деяния Иисуса. Как иначе можно объяснить, что в устах Иисуса текст Пс. 22:1 «Господь — Пастырь мой» стал утверждением в Ин. 10:11: «Я есмь пастырь добрый»?

Читатели Петра также не могли не знать, что титулы «Спаситель», «Господь» и «Бог» в современных им религиозных группах и движениях, а также в политических кругах были титулами императора. Поэтому использовать их по отношению к Иисусу означало решительно выступать против всех других претендентов на венец Иисуса. Для нехристиан это должно было звучать нелепо, поскольку крест Христов не ассоциировался у них с очевидной небесной славой, а Его избитое тело, терновый венец и одежды, надетые для глумления, уж никак не увязывались со славой политической. Но именно премудрость Божья преобразовала явное юродство креста в подлинную мудрость, а явную слабость — в сияние славы (1 Кор. 1:17–25).

Четыре наименования Иисуса важны потому, что помещают Его в фокус мировой истории. Как Бог Он дает заверение в том, что Его слова и дела нельзя заменить или отменить; как Христос Он является исполнением ветхозаветных обетовании; как Спаситель Он умер на кресте ради нашего спасения в прошлом, настоящем и будущем; как Господь Он заявляет о Своем праве взывать к нашей любви и послушанию — заметьте, Петр называет Его наш Господь.

Существует постоянное искушение разделить эти четыре титула. Майкл Грин пишет, что Второе послание Петра «было написано для людей, которые признавали Иисуса как своего Спасителя, но не повиновались Ему как своему Господу. Именно поэтому автор целенаправленно соединяет понятия Господь и Спаситель» [22] Е. М. В. Green, op. cit., p. 195. (1:11; 2:20; 3:2; 3:18). Эти два титула неразрывно связаны. Лишь потому, что Иисус — наш Господь, Он может быть нашим Спасителем; и если Он Спаситель, то Он владеет теми, кого Он спас, и имеет право быть их Господом. Слова «Господь» и «Спаситель» нельзя разделять. Это центральная мысль послания Петра, потому что лжеучителя отрицают грядущее пришествие Иисуса Христа. А Петр напоминает христианам, что Судьей в Судный день будет Иисус и что Спасителем на этом Суде будет тоже Иисус. В тот день Иисус будет зримо и окончательно Господом и Спасителем одновременно. Следовательно, мы должны жить в благодарении Ему за свое спасение и в повиновении Ему как Господу. Он «сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5:9).