Дж. Мотиер - Послание к Филиппийцам

Во–вторых, мы должны заметить, что задавая совершенно естественный вопрос: «Чего лишил Себя Христос Иисус?», мы фактически отходим от непосредственного хода мысли в этом тексте. Потому что сразу за глаголом уничижил следует пояснение: приняв образ раба. Иными словами, наше внимание уводится из области таинственного (взаимоотношения между новой воплощенной жизнью и вечной божественной) и фокусируется в области исторической реальности, реальности вечного Бога, ставшего истинным человеком. Это не «чего Он лишил Себя?», а «во что Он уничижил Себя?» Обратим внимание на то, что такое толкование проистекает из гибкости английского глагола «to empty» и не отражает использования кепоо в греческом тексте Нового Завета, но тем не менее оно прекрасно схватывает движение мысли Павла: Иисус Христос ввел все Свое божественное существо неумаленным в новое, человеческое. Невозможно вообразить нашу жизнь, если бы это не открылось нам в Священном Писании.

И все же, может быть, вопрос «во что Он уничижил Себя?» не так уж далек, если вообще далек, от мысли Павла. Параллель между уничижил Себя Самого и словом Исайи относительно Раба Господня, что Он «предал душу Свою на смерть» (Ис. 53:12), слишком очевидна, чтобы ей можно было противиться. Основополагающая мысль — это мысль о намеренном, сознательном поступке: Раб Господень добровольно и полностью предал себя смерти; Иисус, для того чтобы умереть, сначала низвел все Свое существо до положения Раба Господня [67] Обсуждая связь Флп. 2:7 с Ис. 53:12, Колланж (с. 100 и далее) ссылается на Дж. Джеремия, статья «Pais», БСНЗ, V, с. 654—717; он также отмечает затруднение, порожденное Г. Борнкаммом, по его мнению, нельзя доказать, что слово «раб», doulos, относится к Рабу Господню. Но если это не ссылка на Раба Господня, зачем оно там вообще? Нет другого способа связать воплощение и идею раба. Если бы не подразумевалась ссылка на Ис. 53, то не говорилось ли бы в поэме morphen andros lahon вместо morphea doulout .

Говоря о состоянии, в которое предал Себя Господь Иисус, Павел отмечает три момента. Во–первых, целью великой перемены было служение послушания; Он принял образ раба. Во–вторых, сфера, в которой служение должно было осуществляться, была истинно человеческой, Он сделался подобным человекам. В–третьих, Его истинная человеческая природа «оставила место» для той другой реальности, которую Он принес с Собой. У Него было истинно человеческое естество: Павел снова использует слово образ, которое уже обсуждалось; но теперь имеется в виду состояние раба. Сын стал действительно рабом. От Его Божественной реальности ничто не отнимается фразой сделавшись подобным человекам: «это оставляет место для другой стороны Его существа — Божественной, в образе которой Он не показался. Его уподобление людям было реальным, но оно не отражало всю Его сущность» [68] Винсент, указ. соч. Слово «подобие», homoioma, точно так же используется в Рим. 8:3. Дж. А. Бенгель, Гномон Нового Завета. — J.A. Bengel, Gnomon of the New Testament (E.T. 1857) комментирует: «Образ (morphe) говорит о чем–то абсолютном; подобие (homoioma) говорит об отношении к другим экземплярам того же вида; вид (schema, ст. 8) относится к внешности». .

Во всем этом — все то же откровение «чувствований Христа». Ему принадлежит вечная слава и по природе, и по праву, но это — не сцена для самовыражения, не стартовая площадка для самовозвышения; все это — ради самоотречения. Собственное «я» — это нечто, что надо «излить».

Рассказ продолжается. К концу стиха 7 уже совершилось реальное воплощение, и теперь Павел пишет, что Иисус Христос, и по виду став как человек (ст. 7), внешне не отличался от других людей [69] Очень жаль, что RSV выбирает здесь перевод «form», неизбежно смешивая это слово с совершенно другим словом (morphe) в стихах 6–7. Более точный перевод в NIV — «арреагапсе»; ср.: RV «fashion». См. комментарий Бенгеля на с. 137. Слово schema — это «внешний вид воплощенного Сына, как Он показал Себя тем, кто Его видел «во дни Его плоти» (Мартин, Раннехристианская конфессия, с. 27. — Martin, An Early Christian Confession, p.27). Being found (в англ. тексте, т. е. «Его находили») — т. е. всякий, кто случайно видел Его или встречался с Ним. Глагол подчеркивает идею взгляда стороннего наблюдателя на воплощенного Сына. , то есть те, кто встречался с Ним, считали, что они находятся в присутствии человека. Они могли сказать: «Не плотник ли Он?» (Мк. 6:3). Их наблюдение было действительно верным, но как глубоко они заблуждались! Исайя вполне мог сказать: «Кому открылась мышца Господня?» (53:1) — или, как мы могли бы перефразировать: «Кто поверил бы, не будь это открыто Богом, что это Сам Господь, сошедший, чтобы спасти?» Обратите внимание, как Павел говорит (ст. 5–6), что именно Иисус существовал до воплощения и обладал истинной природой Бога — но Иисус ведь имя «плотника»! Предвечный и воплощенный Сын Божий были одним и тем же лицом:

Он кажется таким же, как и другие люди, но в действительности разница огромна. Следовательно, вопрос в том, что Он будет делать с этой «разницей»? Использует ли Он ее как хорошую возможность для Себя? Станет ли она, в свою очередь, «хищением» («вещью, которую надо крепко держать»)? [71] См. выше стих 6 и замечание об искушении нашего Господа на стр. 133. Может быть, по этой причине Господь говорил Моисею и Илии на горе Преображения об «исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк. 9:31). Потому что приняв восторженное одобрение двух этих великих пророков и обряд посвящения от Самого Отца, Он конечно мог бы избрать возвращение назад, в личную небесную славу.

В действительности Он сделал совершенно другое. Он предпочел принять на Себя то, что без Его согласия не имело над Ним власти, — смерть (Ин. 10:18). Он отличался от других Своей Божественной природой. В частности, Он обладал бессмертием, присущим одному Богу (1 Тим. 6:16). Но Он подчинил Свое бессмертие смерти и таким образом смирил Себя, теперь ничто не осталось утаенным, все оставлено:

Павел говорит нам, что это был акт послушания Отцу. Английское выражение obedient unto death допускает значение «будучи послушным смерти», но греческое выражение не может иметь такого значения. Оно скорее требует перевода: «послушный до или до самой смерти» [72] В русском тексте быв послушным даже до смерти. — Прим. пер.

Смерть была средством, а не господином в Его послушании; послушание было принесено Отцу: это была чаша, «которую дал Мне Отец» (Ин. 18:11).