Дж. Мотиер - Послание Иакова

Но что значит «быть самим собой»? В чем заключается истинная свобода человека? То, что, казалось бы, ведет нас к свободе самовыражения, слишком часто приводит к новым оковам. Подобная зависимость проявляется в области секса и выражается в проблемах наркомании. Была обещана свобода, но на деле она обернулась новой зависимостью. Прежде чем устремиться к самовыражению и стать истинно свободными, следует понять, кто же мы. Ответ на это дает Библия: человек был создан по образу и подобию Бога. Наша истинная свобода зависит от возможности выразить нашу собственную истинную природу. Как нам жить так, чтобы уподобиться Ему? На этот непростой вопрос Иаков отвечает поразительным словосочетанием — исполнять закон свободы. В нем объединены два понятия, которые люди всегда воспринимали как две несовместимые вещи: закон и свобода). Но, как мы видели, закон представляет собой характер и природу Бога, выраженные в Его заповедях. Выполняя Его заповеди, мы живем как Он. Мы созданы по образу Божьему, и закон также создан по образу Божьему. Когда эти два понятия соединяются в нашем сознании, мы становимся «самими собой». Только тогда мы можем быть по–настоящему свободны. Божий закон соответствует истинной свободе — послушание открывает дверь в свободную жизнь.

Именно по этой причине христиане должны утвердиться во мнении, что закон Божий есть истинный для всех без исключения путь к настоящей жизни. Конечно, нас могут обвинить в том, что мы пытаемся навязать собственные представления другим людям, которые не разделяют наших убеждений, но это совсем не так. Пациент не отказывается от лекарств, прописанных доктором, и не говорит: «Я же не доктор, а потому он не имеет права навязывать мне свое мнение». Изучая Библию, мы способны понять особенности человеческой природы и выбрать тот образ жизни, который может дать нашему новому естеству полное развитие. Одним словом, мы можем предложить миру именно то, в чем он так нуждается: настоящую свободу. Но и нас, христиан, это высказывание приводит к новому пониманию этой свободы. В Деяниях 5:32 сказано, что Бог дает Святой Дух повинующимся Ему. Другими словами, послушание определенным образом приближает нас к власти и силе Духа. Закон Божий не только описывает свободную жизнь, но послушание ему дает полную свободу. В Послании к Евреям 10:16,17 (где цитируется Книга Пророка Иеремии 31:33) это объясняется так: когда была совершена спасительная работа Иисуса Христа, Бог дал нам сердце, которое полностью соответствует требованиям закона. Иаков несколько иначе выразил эту мысль: мы возродились словом истины, которое изрек наш Отец (1:18). Его слово истины обитает в нашем новом естестве и желает активно действовать, исполнять Его закон. Мы призваны повиноваться, и, поскольку закон соответствует желаниям и возможностям нашего нового сердца, мы можем повиноваться.

Как ни печально, но нам не всегда удается жить, повинуясь всем законам. Часто мы заслуживаем порицания и, понимая это, произносим: «Да, я опять ослушался» и «Я не должен был этого делать». Здесь Иаков очень кстати говорит о милости. Мы постоянно нуждаемся в Божьей милости, и нам показывают, как мы можем ее получить: суд без милости не оказавшему милости (13).

Господь Иисус учил, что милостивые будут помилованы (Мф. 5:7). Об этом же повествует притча о злом рабе (Мф. 18:21–35). Рабу был прощен очень крупный долг. Но когда милостивый царь обнаружил, что он простил человека, в котором не было духа милосердия и прощения, он отменил свое решение. Иисус утверждает: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас…» (35). Наша милость не несет в себе искупляющей силы, но обладает ценностью свидетельства. Ни Иисус, ни Иаков не рассматривали наши дела милосердия как деяния, которых уже достаточно, чтобы заслужить награду, Божью милость. Но и Иисус, и Иаков учили, что если мы не оказываем милости другим людям, то мы не должны лелеять надежду получить ту милость, которую Он оказывает нам.

Стихи 12 и 13 объединены однокоренными словами судимы и суд. Поскольку (12) закон Божий сам является освобождающим фактором, нашему непослушанию нет оправданий. А в стихе 13 Иаков не просто говорит о том, что мы можем рассчитывать на обильную Божью милость, он преподносит истину о милости так, что это прекращает все споры. Пример, приведенный в стихах 2–4, показал нам, как ложный дух лицеприятия вытеснил дух милосердия. Предпочтение было отдано богатому на ложном основании того, что он богат. Стих 13 указывает, что Его милость к нам зависит от нашего милосердия, ибо только милостивые будут помилованы. Давайте обращаться осторожно с выражением без милости (13). Джеймс Адамсон ошибается, утверждая, что человек, не умеющий оказать милость другому, «пойдет под суд по прежнему жестокому „закону"». Нельзя дать ветхозаветному закону определения жесткий или жестокий, поскольку он был основан на требовании абсолютного равновесия между преступлением и наказанием [61]. Без милости вовсе не означает того, что мы подразумеваем под словом «безжалостно» или «беспощадно». Если мы не укроемся под сенью Божьей милости, то в силу вступит абсолютно справедливый и беспристрастный закон: мы получим то, что заслуживаем. Но дух милосердия, живущий в нас, дает нам уверенность, что мы можем просить укрытия и спрятаться под покровом Божьей милости.

RSV пытается смягчить резкость выражения Иакова, которым он заканчивает этот стих. Мы читаем там: однако милость превозносится над судом. Но в греческом тексте Послания нет слова однако. NIV делает это короткое предложение независимым и правильным. Но что оно значит? Это не приказ и не просьба, это совершенно недвусмысленное утверждение. О чем говорится в нем? На этот вопрос очень точный ответ дает А. Барнс: «В плане спасения… закону оказывается уважение, но верх одерживает милость. Справедливость требует, как и положено, осуждения грешника, а милость умоляет о его спасении — и милость одерживает победу». Так Иаков преподносит нам слово истинного утешения и уверенности. Если мы будем милостивы, то всегда сможем рассчитывать на милость Божью. Но нам самим не дано никакого права полагаться на снисхождение перед судом Христовым. На самом деле, способен ли каждый из нас оказать милость ближнему? Разве мы всегда милостивы настолько, насколько должны? Разве даже в самом лучшем своем проявлении наша милость совершенна, чиста и добра? Разве это в конечном итоге не мишура, не показное проявление нашей доброты с примесью нашей эгоистичности, как и все остальное, что делаем мы, грешники? Такие мысли стремительно мелькают в наших головах, и мы очень хорошо знаем ответы на эти вопросы. Практичный и любящий Иаков призывает нас перейти от самокритики к тому, что одно только истинно и навечно определено. На кресте Христос исполнил всю справедливость, все ее требования были полностью удовлетворены, и милость Божья к грешникам восторжествовала во исполнение полного прощения и полного спасения. Может быть, резкость слов Иакова, когда он говорит об этой великой истине, показывает, как его сердце тронуто мыслью об Иисусе, Голгофе, о великом и полном оправдании. Милость восторжествовала еще до наступления судного дня. Она «превозносится над судом» [62]. Таково наше положение перед Богом. Суд оценивает наши поступки, милость же откликается на наши нужды. А Бог смотрит на крест Своего Сына.