Филип Янси - Отголоски иного мира

Вернемся к американским параллелям, Уотергейту и, так сказать, Моника–гейту. В долгих телеинтервью с Дэвидом Фростом Ричард Никсон так и не признал свою вину. Он говорил об «ошибках суждения», но не выдавил из себя извинений. Президент Клинтон стал каяться лишь после предъявления ему неопровержимых улик. Перед телекамерами оба американских президента вели себя так, как поступают большинство из нас, будучи уличенными: мы оправдываемся, просим войти в наше положение и признаем ошибку лишь под давлением очевидных фактов и очень неохотно.

Отговорки Никсона и Клинтона ясно показали, что национальные лидеры — такие же люди, как и все прочие. И это лишний раз убеждает нас в том, сколь необычно повел себя Давид. Он — царь! — выступил с покаянием открыто, даже записал его в виде псалма, который стал одной из народных молитв. Давиду честные отношения с Богом были дороже собственной репутации.

Нечто в нас противится покаянию. Мы будем отрицать, лгать, изворачиваться, оправдываться, — все, что угодно, лишь бы не каяться. А ведь первые слова Иисуса в древнейшем из Евангелий состоят в заповеди: «Покайтесь!» Тема покаяния проходит через Евангелия красной нитью. Иисус возвещает его богатым и бедным, сильным и слабым, верующим и неверующим.

Если я вижу столь глубокое противоречие между заповедью Иисуса и собственным сопротивлением ей, мне надо разобраться: как я дошел до жизни такой? Что мне мешает исполнять ясные слова Спасителя? Размышляя об этом, я вижу два основных фактора, препятствующих покаянию.

Во–первых, мешает стремление заслужить прощение, если можно так выразиться, технически. Большинство религий выработали сложные техники: паломничества, долгие коленопреклонения, жертвоприношения и обряды очищения. Обрядовое делание оставляет чувство внутренней удовлетворенности. Ты словно загладил грех ритуальными действиями, заплатил за него.

Однако христианство говорит о благодати, милости Божьей. Сами свои грехи мы никак не сможем ни изъять из прошлого, ни загладить. Но Бог уже заплатил за них, и нам надо лишь принять Его дар, довериться Целителю [54] После выхода в свет книжки «Что удивительного в благодати?» я получил хвалебное письмо от читательницы, которая допустила забавную опечатку: вместо «удивительного» (amazing) написала «досадного» (annoying). Подсознательно у нее прорвалось то, что чувствуют многие: мы предпочли бы загладить вину, чем просто покаяться и положиться на милость Божью. — Прим. автора. .

Благодать есть свободный Божий дар, и путь к нему лежит через покаяние.

Во–вторых, мешает желание хорошо выглядеть в глазах людей. Мне хочется, чтобы обо мне думали как о человеке сильном и благородном. После покаяния на тебя смотрят уже иначе. Неудачи и слабости, которые хотелось бы скрыть, выплыли на поверхность…

Писатель Кит Миллер отмечал, что парадоксальным образом единственный способ заставить замолчать свой внутренний обличающий голос, избавиться от чувства вины — это честное признание греха перед людьми. Как скажет любой психотерапевт, наши тайны нас контролируют. Их власть зиждется на угрозе, что вскроется постыдная правда о прошлом. Если же мы добровольно делимся этими тайнами с членами церковной общины, говорит Миллер, обличающие голоса умолкают.

Самый трудный шаг программы «Двенадцать Шагов» — пятый: «Признали перед Богом, собой и каким–либо другим человеком истинную природу наших заблуждений». Да, признаться другому человеку в своих проблемах тяжелее всего. Но мрачная тайна тянет на дно, и пока она останется тайной, я не исцелюсь.

В одной из брошюрок общества «Анонимных Алкоголиков» сказано, что трезвость — это 10% воздержания и 90% честности: «Не излечиваются те люди, которые не могут или не хотят целиком подчинить свою жизнь этой простой программе; обычно это мужчины и женщины, которые органически не могут быть честными сами с собой… Они по натуре своей не способны усвоить и поддерживать образ жизни, требующей неумолимой честности. Вероятность их выздоровления ниже средней. Среди нас есть люди, страдающие от серьезных эмоциональных или психических расстройств, но многие из них все–таки выздоравливают, если у них есть такое качество, как честность». Если человек упрямо отрицает наличие у себя проблемы, центрам реабилитации приходится идти на крайние меры: звать родственников, коллег и даже барменов, которые заставили бы алкоголика раскрыться и признать нелицеприятную истину.

Однажды Кит Миллер рассказывал о собственном трудном «пятом шаге».

Он, протестант, позвонил католическому священнику, жившему в семистах километрах от его города, с вопросом: «Вы выслушаете мою исповедь?» Священник согласился. Миллер подготовился основательно: написал перечень всех своих недостатков и пороков, составил список людей, которым принес ущерб. Затем он отправился к священнику, сел перед ним и, не поднимая глаз, зачитал исповедь по бумажке.

Миллер закончил читать и обхватил голову руками. В комнате повисло молчание. Миллер ждал, что с минуты на минуту грянет гром. Но ничего не происходило. Наконец, Миллер заставил себя поднять голову и увидел, что священник плачет: «Господи, Кит, — сказал он, — это ведь и мои грехи». Так перед Миллером открылся путь к исцелению.

После этого случая Миллер взял себе за правило каждый вечер исследовать свою совесть (десятый шаг программы — «Продолжали самоанализ и, когда допускали ошибки, сразу признавали это»). Перед сном он честно оценивает прожитый день, стараясь не допускать жалости к себе, самооправдания, лукавства, обиды, эгоизма и страха. Он молится, исповедует грехи перед Богом и думает, как загладить вину перед теми, кого обидел. Затем, очистившись от ядов прошедшего дня, благодарит Бога за все и идет спать.

Мое собственное отношение к покаянию изменилось столь же сильно, сколь и мое понимание Бога. В отрочестве я представлял себе покаяние примерно как допрос в суде. Я, обвиняемый, сижу на скамье подсудимых, а прокурор раскручивает дело. Все, что я скажу, может быть использовано против меня. Если я признаю какой–то свой недостаток или просчет, прокурор (то есть, Бог) не преминет воспользоваться этим признанием как доказательством моей вины.

В Новом Завете тоже есть аналогия с судом, но выглядит она иначе: «А если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника» (1 Ин 2:1). Бог восстанавливает нас через Сына Своего, который выступает в роли нашего заступника, адвоката.

И снова я возвращаюсь к образу Великого Целителя. Недавно я был у врача: беспокоила инфекция во рту. Если бы я отрицал симптомы, пытался не замечать боль и держал рот на приеме закрытым, вылечиться мне не удалось бы. Вместо этого я доверился специалисту: разинул рот пошире, отодвигал язык в соответствии с указаниями врача, позволил взять пункцию и ушел с рецептом и рекомендациями по лечению. Покаяние действует похожим образом. Цель состоит не в том, чтобы причинить мне боль (хотя иногда без боли не обойтись), а в том, чтобы вернуть здоровье. А для этого необходимо мое сотрудничество.