Филип Янси - В поисках невидимого Бога

Есть оптимисты, которые не верят в грехопадение и тешатся весьма радужными представлениями о человеческой природе, — именно они и привели мир к невиданным трагедиям.

А те, кто не верит во второе пришествие Христа и спасение мира, исповедуют философию, которую прекрасно выражают слова Макбета:

Христианство возвещает, что при всех опасностях и негладкости пути история все–таки идет к благой цели. Всякий проблеск красоты и смысла, который мы встречаем, несет свет первоначального замысла. Всякая боль, тревога, жестокость и несправедливость напоминают об отпадении от этого замысла, от Бога. А всякая любовь, справедливость, милость и мир — путь к тому окончательному преображению, когда, по словам апостола Павла, «и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим 8:21).

Сердце — малый сосуд, но там есть змии, там есть львы, там есть ядоносные звери, там все сокровища порока, там пути негладкие и стропотные, там пропасти, но там также и Бог, там Ангелы, там жизнь и Царство, там свет и Апостолы, там сокровища благодати, там есть все».

Взбираясь на вершину, все время, в буквальном смысле этих слов, меняешь точку зрения. Сначала видишь перед собой гранитную стену высотой в несколько километров. В голове бьется мысль: такое мне не одолеть. Потом начинаешь различать узкую тропку, ползущую по скалам. Выясняется, что на неприступную с виду гору вполне можно забраться. Карабкаясь, понемногу замечаешь, что меняется и вид сверху.

Сначала передо мной простиралась осиновая роща. Затем оказалось, что осины окружают горное озеро: оно совсем недалеко, но раньше его скрывали деревья. Потом выяснилось, что роща и озеро находятся в зеленой долине, усеянной озерами, лугами и перелесками. Спустя еще некоторое время я увидел, что долина расположена на склоне горы, а потоки вод из озера стекают вниз, к реке, которая струится по каньону мимо моего дома, километрах в тридцати отсюда. Но целиком пейзаж откроется моим глазам, лишь когда я попаду на вершину. Дб того мои догадки о нем могут оказаться ошибочными.

Мир — благой. Мир — падший. Мир можно спасти. Если эта последовательность описывает историю Вселенной, надо научиться смотреть на себя и на мир в ее свете. Вера предполагает способность принять точку зрения, которую я не усвою, пока не достигну вершины. Необходимо довериться Божьему Промыслу , и однажды Бог раскроет перед нами полную картину, в которой все будет на своих местах.

Современный философ Николас Решер уподобляет общение с Богом разговору по телефонному аппарату начала XX века. То и дело вмешиваются другие голоса, связь пропадает, нас разъединяют, мы же взываем в трубку: «Алло! Алло! Вы меня слышите?» Однако апостол Павел указывает, что эти трудности – явление временное: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор 13:12). Когда Бог восстановит Свое Творение в соответствии со Своим первоначальным замыслом, завеса между видимым и невидимым мирами исчезнет. Цель, к которой идет история, состоит в том, чтобы снова свести эти миры воедино.

Начиная с первых глав Книги Бытия и кончая последними главами Апокалипсиса, я вижу описание двух потоков, двух главных сил, действующих в истории нашей планеты. Сначала зло захватывает доброе творение и калечит его. После грехопадения мы оказались в мире, где властвуют темные силы (чтобы в этом убедиться, достаточно прочесть любой учебник истории или даже сегодняшнюю газету). Насилию и несправедливости удивляться не приходится: таковы законы падшего мира.

В противовес Бог направил поток Своей силы, чтобы исправить испорченное злом. Причем силу Свою Он явил через, казалось бы, самых неподходящих для этой цели рядовых бойцов — через людей со всеми их достоинствами и недостатками. Из–за такой стратегии иногда чудится, что Бог проигрывает битву. Но окончательная победа будет за Ним! Он одержит ее тогда, когда, явившись, точно молния, в силе и славе, положит конец власти злых сил.

Я свято верю, что этот великий день, предвестником которого стало Воскресение Христово, действительно наступит, и подлинная, светлая Сила одолеет самозванцев. Но до дня Второго Пришествия столкновение этих противоположных потоков будет продолжаться. Постоянно, без перерывов, и, хоть мы и участвуем в этой борьбе, чаще всего — незримо для нас. Одна сила пытается исказить и изуродовать добро, а другая — спасти разрушенное.

Образ действий Бога я бы назвал парадоксальным. Казалось бы, на каждую возникшую проблему надо отвечать немедленным ее решением. Например, заболела женщина — Бог исцеляет, посадили человека по ложному обвинению — Бог освобождает. Но такое случается редко. Бог не пишет примитивные романы. Его произведения строятся по сюжетам тонким и глубоко продуманным, где все отклонения от основной линии содействуют общему благому замыслу. Неслучайно апостол Павел благодарит за данное ему «жало в плоть, ангела сатаны» (2 Кор 12:7), а добродетельный Иосиф говорит своим жестоким братьям: «Вот, вы умышляли против меня зло; но Бог обратил это в добро» (Быт 50:20). Иосиф не забыл пережитые бедствия и не пытался их приуменьшить, но увидел в них часть удивительного замысла, который содействовал ко благу не только ему, но и «великому числу людей» (Быт 50:20). Однако постичь этот замысел Иосиф смог, лишь оказавшись на вершине горы, то есть спустя многие годы после предательства братьев и последующих испытаний.

Впрочем, нам, христианам, не стоит удивляться, что на созидание добра идут, казалось бы, отходы, а то и токсичные материалы. Вспомним крест — неотъемлемый символ нашей веры, который мы отливаем из золота и носим на груди или водружаем над зданиями церквей. Но ведь крест — это орудие жестокой казни! Бог не избавил от креста Своего возлюбленного Сына, но парадоксальным образом через Его крестную смерть спас и Сына, и еще «великое число людей». В результате Боговоплощения и небывалого самоумаления Бога, вплоть до Крестной Жертвы, на землю хлынул божественный поток силы, противодействующей злу. Бог побеждает зло добром, ненависть — любовью, а смерть — Воскресением. Писательница Фланнери О'Коннор, прекрасная христианка, как–то сказала: