Софроний (Сахаров) - Таинство христианской жизни

Неумеренные сторонники отрицательного (апофатического) богословия в большинстве случаев стоят в опасности принять свое интеллектуальное, чтобы не сказать философское, видение невыразимости и непостижимости Бога за конечное совершенство. Многие из них склонны даже утверждать, что видение нетварного Света стоит ниже созерцания во «мраке». Мрак в их понимании есть высшее состояние богословствующего ума. Непостижимость Сущности Божества ясна даже для философского умозрения, далеко отстоящего от причастия благодати. Видение же света Фаворского дано в Новом Завете по вере во Иисуса Христа. Самое состояние видения есть пришествие Бога внутрь нас; проникновение нашей тварности нетварным Божеством. Сама Вечность Всевышнего объемлет при этом человека. Но даже и великие осияния сим Светом не делают человека причастником Сущности Божества, которая вечно пребывает и пребудет недоступною для познания тварными умами. Наше совершенное соединение с Богом осуществляется через преложение всего нашего существа в свет, силою Духа Святого. Бог есть Свет, и святые суть свет: «...праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца»(Мф. 13:43). И это есть высшее состояние обожения человека.

Но и явления света также весьма различны по своему достоинству и действию на душу. Одно вне всякого сомнения, что когда дух наш входит в область НЕСОЗДАННОГО света, тогда нам представляется, что все существо наше становится светом (любви и познания). Но и любовь — особенная, и познание — иного порядка, и говорить о них нелегко. Итак, пока мы, не удостоившись сего «дара» (всегда только дара, никак и никогда не заслуженного, не ожидаемого, в сознании нашего действительного недостоинства), пребудем в молитве искания любви Божией, прощения наших грехов, дарования ВИДЕТЬ грех наш.

Господь открывается нам, но не насилует нашей воли. Только Его пришествием, Его действием в нас преображается наша тленность в нетление. Но Он не может насильно войти в нас, без нашего согласия. Таким образом необходимо нам всем пройти тяжкий подвиг покаяния, посредством которого мы освобождаемся от всего того, что противится в нас Богу со времени падения Адама. При покаянной молитве всеми силами нам нужно отклонить движение к мертвящему самоанализу. Животворная сила — в покаянии пред Живым Богом любви; любви, всецело устремленной к Возлюбленному, без обращения на самого себя.

Христос нарушил наш покой; духовно мы спали иолу животным сном, но были довольны; а Он пришел, явил нам Божественное совершенство и хочет, чтобы мы стали подобными Ему. Его слова суть тот Огонь, который нас жжет на всякий день. Жить так, как Он заповедал нам, мы не можем. Одно время ужас от самого себя задавил меня: я осуждал людей; я гневался на некоторых; я вспоминал большое и малое зло, которое, как мне казалось, они причинили мне: и мне трудно было простить все. Я каялся, но знал, что прощение мне не придет, если я сам от сердца не прощу всем и каждому. И я изнемог и говорил в моей молитве:

Ты оставил меня; Ты судишься со мною, и я всегда не прав, потому что не храню заповедей Твоих. Но Ты же Сам сказал, что заповедь, которую Ты дал нам, исходит от Отца и что она, заповедь, есть жизнь вечная, которая у Отца. Если Ты или Отец не вселитесь в меня, чтобы сообщить мне сию вечную жизнь, то я погибну. Молю Тебя, не судись со мною, но приди и Сам Ты твори все, что заповедал нам. Ты, беспредельный, безначальный, пощади меня, осужденного на смерть с момента зачатия моего во чреве матери моей.

И когда приходит сия вечная жизнь, тогда мы в силах все простить.

Бог удивляет меня: я грубый и тупой урод, но Он не отвращается от меня, даже когда я приношу Ему мои безумные молитвы, похожие на ругательства. Как Он терпелив и кроток! Он беседует даже со мною! Почему так? Но вот, Он и с Павлом поступил так же; и ему Он ответил необычайным и чудным Своим явлением во Свете. великом Свете. А ведь Павел шел в своей борьбе дальше меня: до соучастия в убиении Стефана; «дышал угрозами и убийством на учеников Господа» (ср.:Деян. 9:1 и далее). Когда мы честно хотим познать Истину в готовности принять ее так, как она есть, тогда никакая дерзость наша не оскорбляет Его. Он побеждает смиренною любовью, и душа поклоняется Ему до земли, и ниже земли, в жажде уподобиться Ему во всем.

Не смущайтесь моими словами: я старик и все время умом стою во гробе. Пишу только потому, что встречаю людей, которые не знают путей спасения нашего Бога, хотя и получили крещение. Привожу некоторые случаи моего внутреннего просвещения через нередко безобразную молитву, но так рождалось мое понимание Евангелия и познание Самого Христа.

Если бы ктонибудь пятьдесят лет тому назад, и даже менее сего, двадцать или десять, сказал бы мне, что я буду писать о себе, то я улыбнулся бы, «зная, что со мною этого не может быть». Но как это ни парадоксально, я перед исходом моим исповедую благодеяния, которые излил на меня Бог, чтобы в этой форме благодарить Его. Я предаю себя на суд Божий и суд людской. Немалое число людей «осторожно» вели себя со мною: отталкиваясь, осуждая меня и подобное. Но также и, быть может, еще большее число обращались ко мне с доверием и любовью. Для них пусть написанное мною будет моим завещанием, которое отдаю «даром», подобно тому как сам я получил даром от Бога через отцов моих в Духе.

Один священник во Франции говорил мне, что я слишком мало считаюсь с тем фактом, что люди обычно не терпят слышать о том, что нарушает их будничный покой, что требует от них напряжения всех сил всего нашего существа. Бегут они и от необходимого вначале страха и даже ужаса, которые могут жечь, как огонь. Они еще не верят в то, что пожигающий огонь станет в дальнейшем вечным Светом божественного великолепия Царства Божия. Они бегут от видения бездны, потому что оно нарушает их повседневность. Я же лично не могу понять такой установки в них.

Опыт веков показал, что всякий, возжелавший последовать Христу, пройдет через все страдания, которые испытал и познал в мире сем Он. И это совершенно необходимо всем нам, так как без этого мы не можем постигать Христа, мы Его не познаем, мы не становимся причастниками Его жизни, то есть не достигаем нашего спасения.

Отцы Церкви понимают спасение человека как его обожение. Но, чтобы достигнуть сего, все мы должны познать Бога тем познанием, которое само по себе есть вечная жизнь, по слову Христа (см.: Ин. 17:3).

В какие-то моменты душа человека стремится к Богу, жаждет Его, желает быть с Ним, и только с Ним... Но когда мы приступаем к реализации сего стремления и когда Бог нас оставляет, чтобы дать нам возможность уподобиться Ему воистину, с разумом, тогда все мы слабеем и изнемогаем, тогда многие готовы в ужасе бежать от предстоящего им зрелища, от тяжелых и «бесплодных» страданий богооставленности. (Такими они кажутся в тот момент.) И если бы я не увидел Христа, хотя бы в той малой мере, в какой мне было это дано, то я потерялся бы...