Никодим Святогорец - Поучения

Чтобы тебе избавиться от этих двух бед — праздности и многопопечительности, — молись Господу, чтобы Он просветил тебя, чтобы ты понял цель, для которой рожден в этом мире, как говорит пророк Давид: Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих кое есть, да разумею, что лишаюся аз (Пс. 38, 5). А после этого подумай о том, как драгоценно время твоей жизни. Оно настолько ценно, что все витии, если бы они собрались вместе, не смогли бы показать всю ее драгоценность и важность, и, в конце концов, им останется только умолкнуть, как несмышленышам. Но что я говорю? Если бы даже Ангелы захотели растолковать нам это, то ничего не смогли бы сказать. Потому что время, данное нам Богом для того, чтобы в течение его мы стяжали Рай, драгоценно так же, как и сам Рай.

Понимаешь ли ты теперь, какую цену имеет время, которое Господь дал нам для изменения нашей жизни? Когда смерть внезапно придет к тебе, ты станешь искать еще хотя бы одного мгновения, но не найдешь его.

Рассказывают об одном вельможе, который в продолжение многих лет был советником при своем царе. Когда он понял, что достиг конца своей жизни, то горько заплакал и сказал: «Горе мне! Я истратил столько бумаги, когда писал царские грамоты, и не нашел даже одной минуты, чтобы записать на какой‑нибудь ненужной бумажке свои грехи, чтобы теперь вспомнить их и раскаяться». И ты, возлюбленный, можешь так же заплакать в конце твоей жизни, что столько лет провел в суете.

Проснись же и встань от сна. Будь подобен паломнику, который, позволив себе прилечь отдохнуть и вспомнив, что его товарищи ушли далеко вперед, тотчас встает и продолжает свой путь. Будь же не как неразумный, но как мудрый, дорожа временем; потому что дни лукавы (Еф. 5, 15–16).

Подумаем, возлюбленные, о том разрушении, в котором находилась человеческая природа и по причине которого в ней не осталось никаких внутренних сил. Поскольку, как мы уже говорили, любой смертный грех есть явное презрение к Богу, причиненное им опустошение и зло не может быть изглажено ни одним из тварных существ. Никакой человек не мог спасти нас от такого состояния, потому что он сам находился в нем — был в плену у диавола и, по причине своих грехов, был мерзок перед Богом. Это утверждает и Апостол Павел, который говорит: все согрешили, и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе (Рим. 3, 23–24).

Не только люди, но и Ангелы не могли нас спасти. Они не могли ни исцелить зло, бывшее в нас, ни найти хотя бы способ вылечить нас. Они были бессильны даровать нам вечное блаженство Рая. Поэтому и сказал пророк Исайя: Ни ходатай, ни Ангел, но Сам Он спас их (Ис. 63, 9). Кто же это? Сын Божий и Господь наш, Который имеет беспредельные силы и величайшую мудрость, чтобы найти способ освободить нас от тирании диавола и даровать нам все богатство Своего Божества, благодати и славы, сделав нас причастными Своей святости, то есть, как Своему Божеству, так и Человечеству.

Задумаемся над тем, какое великое отчаяние содержало человеческие души, когда они, приговоренные к вечному мучению, были рабами демонов. Мысль об этом должна подвигнуть нас к тому, чтобы мы смирились и от всего сердца возблагодарили Господа нашего Иисуса Христа, Который один мог нас спасти от адской бездны. Нам надо раскаяться в том, что до сих пор мы забывали о Боге и о великой благодати спасения, которую Он даровал нам. Обратим нашу мысль к Нему — не Ангелу и не просто человеку, отдавшему Самого Себя для того, чтобы спасти нас. Прославим Бога за Его великий дар, избавивший нас от вечных мук. Помолимся Ему о том, чтобы Он дал нам Свой свет, пребывая в котором мы смогли бы познавать и благодарить Его вместе с апостолом Павлом: Благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего (Кол. 1, 12—13).

Подумаем также и о той высоте, на которую нас вознесло Боговоплощение, и о которой апостол Павел говорит так: восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам (Еф. 4, 8). Для того, чтобы избавить нас от вечного мучения, Бог мог бы просто простить нас, как это сделал бы какой‑нибудь царь, прощающий преступника, приговоренного к смерти. Он же не остановился на этом, что уже само по себе было бы неизреченным благодеянием, но вознес нас к Себе Своей всеосвящающей благодатью и, усыновив нас Себе, сделал нас наследниками всех вечных благ: Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божий. Л если дети, то и наследники Божий, сонаследники же Христу (Рим. 8, 16—17).

Кто может измерить расстояние между тьмой, в которой мы находились и этой высотой, на которую возвел нас Господь? Приговоренные к аду, мы вдруг становимся способными получить в наследие славу Царства Божия. Серафимы изумляются, видя такую перемену, а мы даже не желаем хоть немного почувствовать это своим сердцем. Евангелист Иоанн и апостол Павел были восхищены открывшейся им беспредельной любовью Божией и первый сказал: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3,16), а второй: Он Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас (Рим. 8, 32). А мы обо всем этом не хотим и думать.

Воистину нам необходимо часто повторять себе слова, сказанные небошественным Дионисием Ареопагитом, что Бог выходит из Самого Себя, будучи движим неизреченной любовью ко всему Своему творению, особенно же к человеку. Тот, Кто выше всех, сходит к тем, которые внизу, чтобы подарить им Свою благость: «Истины ради осмелимся также сказать и то, что и Сам являющийся Причиной всего — благодаря любви к прекрасному и добру во всем — по избытку любовной благости оказывается за пределами Себя, будучи привлекаем ко всему сущему Промыслом, словно благостью, влечением и любовью. Из состояния, запредельно все превышающего, Он низводится сверхсущественной неотделимой от Него выводящей вовне силой» (О божественных именах. 4, 13).

Подумаем еще об одном великом даре, данном нам Господом. Он, предвидя безумие, из‑за которого мы растеряем все подаренное Им богатство нашего спасения и низвергнемся с высоты благодати в бездну греха, указал нам путь покаяния, идя по которому, мы вновь сможем вернуться к прежней благодати. Потому и святой Исаак Сирин назвал покаяние «благодатью после благодати». Как непостижима любовь Бога к людям! Любви, подобной этой, нам не найти среди людей. Однако, несмотря на все это, мы остаемся неразумными и бесчувственными. Если человек окажет нам какой‑нибудь небольшой знак любви, то мы тотчас благодарим его.

Как же страшна наша неслыханная неблагодарность по отношению к Богу в ответ на все Его бесчисленные благодеяния, явленные нам! Такой неблагодарности нет даже у демонов, потому что они, не получив таких, как мы, даров, когда‑то отпали от Бога и с тех пор так и остаются в своем отступничестве. Какими признательными должны мы быть Господу за то, что Он проявил к нам такую снисходительность, в то время как падших ангелов Он наказал строго. Любовь Божия к нам так велика, что никакие наши грехи, как бы велики они ни были, не смогут угасить ее.