Джон Бикман - Не искажая Слова Божия…

Ин 5:8–12"Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи. И он тотчас выздоровел, и взяв постель свою и пошел… Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели. Он отвечал им: кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи.

Его спросили: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи?"

Деян 26:1–32В этом отрывке царь Агриппа называется по имени в ст. 1, 2, 7, 19, 27, 28, 32 и "царь" в ст. 13, 26, 30.

Переводчик должен быть внимателен к тому, естественны ли такие повторы в ЦЯ или нет. Нельзя полагать, что лишь в силу их присутствия в греческом тексте, они будут также приемлемы и в ЦЯ. Ларсон [Larson 1969, с. 18] указывает, что переводчик должен использовать формы эллипсиса, разрешенные в ЦЯ. Она цитирует пример из Лк 5:5, который звучит следующим образов: "…Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали; но по слову Твоему закину сеть…" В предыдущем стихе Иисус сказал: "…Закиньте сети свои для лова". Этот повтор был излишен в агварунском языке (Перу), так как слова "закину сеть" были представлены формой — заместителем, как в выражении "я так и сделаю", а точное содержание подразумевается из того, что Иисус уже сказал ранее. На агварунский язык стих Лк 1:18 (см. выше) можно перевести как "Мы оба старые", поскольку эксклюзивная форма местоимения мы включает Елисавету, но не ангела, а прилагательное "старый" равнозначно выражению "в летах преклонных" Чтобы сохранить в подобных контекстах и экзегетическую, и динамическую адекватность, можно использовать эллипсис, дейктические формы и т. д.

Вторым важным признаком дискурса является способ введения участников событий и их последующего обозначения. Языки часто располагают специальными средствами для представления новых участников и разграничения их от ранее представленных.

Третьим текстовым признаком является способ расстановки событий. Предпочтение может отдаваться порядку, в котором описываются события, а если указываются не все события, то тому, какие события включать, а какие не включать в описание.

Выраженная в оригинале самоочевидная информация может стать имплицитной в переводе, если ее передают понятным и непосредственным образом. Есть особая необходимость сделать такую информацию имплицитной, если она отвлекает от центральной мысли отрывка или если читатели сочтут ее настолько очевидной, что о ней можно упоминать разве что для детей. Следующие примеры не требуют особых пояснений. Второй и последний примеры более ясно иллюстрируют самоочевидную информацию, если знать, что дикий мед был единственным сортом меда в той культуре или если возникнет вопрос, куда еще можно выбрасывать пшеницу.

Мк 1:6"и пояс кованный на чреслах своих…"

Мк 1:6"… акриды и дикий мед…"

Лк 2:36–37"… достигшая глубокой старости… вдова лет восьмидесяти четырех…"

Лк 5:13"… Он простер руку, прикоснулся к нему…"

Деян 27:38"… выкидывая пшеницу в море"

3. Семантические компоненты лексического значения

Анализ значения на основе семантических компонентов подробно рассматривается в следующей главе. В данной же главе достаточно привлечь внимание к тому факту, что компоненты слов, явно выраженные в греческом, в контексте ЦЯ могут содержаться имплицитно.

Хороший пример этого приводится в статье Ларсон [Larson 1969, с. 16 и 19]. Греческий язык располагает большим разнообразием слов, обозначающих различные аспекты говорения — приказать, упрекнуть, убеждать, спросить, ответить, предупредить и т. д. Во многих языках нет такого обилия понятий, и вместо них используется обычный глагол, означающий "сказать, говорить, рассказывать", при этом такие дифференциальные компоненты как "приказ и упрек" передаются контекстом, обычно тем, что в действительности было сказано. Так, в агварунском языке стих Лк 3:14 "Спрашивали его также и воины: а нам что делать?" принимает вид "Воины также сказали: Что нам делать?" Аналогичным образом, в сирино (боливийском языке) в Деян 27:22: "Теперь же убеждаю вас ободриться" достаточно употребить повелительное наклонение ("Ободритесь!") поскольку повелительное наклонение имплицитно несет в себе компоненты "увещевания"

Такие имплицитные компоненты не ограничиваются глаголами. Как в греческом языке есть ряд различных слов для обозначения процесса говорения, точно также в Новом Завете упоминается и много видов правителей: цари, правители, император, проконсулы и т. д. Многие языки лишены такого многообразия и могут иметь лишь один местный термин типа "вождь" На таких языках различие между царем и правителем может быть эксплицитно упомянуто, когда о них говорится впервые, и в дальнейшем имплицитно передаваться термином "вождь". Так, в Мк 6:14–29, где часто упоминается царь Ирод, может быть, лучше всего использовать эквивалент слова "царь" в ст. 14, в котором Ирод вводится в повествование, а затем называть его "вождь" или "Ирод" или "он", соответственно требованиям языка. Лексический компонент "царь" будет в таком случае имплицитно содержаться в контексте.

Поскольку языки имеют разные модели эксплицитности и имплицитности, следует ожидать, что не только какая — то часть имплицитной информации оригинала может становиться эксплицитной, но что может иметь место и обратный процесс — определенная эксплицитная информация может становиться имплицитной. [23] Этот процесс кратко упомянут в статье Бикмана [Beekman 1968b, с. 5]: "Хотя мы не приводим примеры того, как эксплицитная информация становится имплицитной, не следует делать вывод, что такое изменение в процессе перевода не встречается" См. примечания на с. 13 той же статьи. Детали разработаны в статье Ларсон [Larson 1969]. См. также статью Тейбера [Taber 1970, с. 3], где говорится: "Теоретически могут обнаружиться случаи, когда переводчик… может оставить имплицитную информацию, которая в источнике является эксплицитной или имплицитной". Например, было обнаружено, что в некоторых языках Перу, если использовать слово "Бог" на ЦЯ столько же раз, сколько оно встретилось в первой главе книги Бытия, читатели могут сделать вывод, что в акте творения участвовал ряд различных богов. Использование собственного имени вместо эквивалента "он" указывает на введение в повествование нового участника — следовательно, в данном случае еще одного бога. Таким образом, точно так же, как невозможность сделать имплицитную информацию эксплицитной может привести к искажению смысла Св. Писания, аналогичное искажение может появиться также в результате того, что эксплицитная информация не стала имплицитной.