Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Павел умел говорить с этими беспокойными людьми. Он пробовал направить в нужное русло их трогательную нужду в божественном присутствии и понимал их тоску по спасению. Он проповедовал истину, «полученную в откровении», играя, таким образом, ту роль, которую они могли понять, — роль мистагога, новатора божественной мистерии. В самом начале проповеди он поведал им свою жизнь, представив ее, как живое свидетельство могущества Бога: он рассказал им, каким было его существование «до», повествуя о своих преследованиях и непримиримости [471] Гал., 3, 27–28. О среде смотри: В. Levick. «Roman Colonies in Southern Asia Minor». Оксфорд, 1967 и St. Mitchell, ANRW: 2/7/2. 1053–1081, который использовал в основном местные писания. . Он показал им также, что только обращение может завершить процесс социальных и духовных преобразований, в который они все вовлекались, потому что только во Христе может осуществиться замечательное единство человечества.

В этих космополитических аудиториях Галатии, состоящих на сорок процентов из местных жителей, на тридцать семь из римлян и только на двадцать три процента из греков, Павел смог преодолеть все основные противоречия этого древнего города: «Нет уже иудея, ни грека; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» [472] Гал., 4, 28. Эта крайняя позиция является все же аргументом полемиста, который, однако, не представляет окончательную точку зрения апостола: смотри главу 11. .

Проповедь Павла непосредственно рассчитана на особенности и предубеждения окружающей действительности, весьма неясной. При правлении Клавдия римские колонии в этом регионе были на вершине процветания; колонисты своими глазами наблюдали, как осуществляются путешествия в Ефес и Рим, видели высоких государственных служащих и даже следили за карьерой сенатора. Павел и его слушатели оказались взращенными на одной почве — на греческой культуре: его пастве был понятен образ «наставника», который Павел применил к Закону Моисееву — он, конечно, стоит ниже, он — раб, но тем не менее он — необходимый опекун сына доброй семьи в процессе его воспитания [473] Гал., 4, 24. . В Антиохии Писидийской лоск эллинизма только внешне объединял население, на самом же деле здесь можно было встретить много Babis, Tateis, Manès дикого племени, и должностные лица принимали их, говоря с ними, разумеется, на латинском.

Положение изменилось, когда Варнава и Павел покинули Антиохию и пошли по направлению к востоку, чтобы добраться до Тарса южной дорогой, которая шла прямо к морю, обходя трудные участки Тауруса [474] Эта дорога была более быстрой и легкой, чем Восточная дорога, идущая через Тауруау (Тарсус — река Кидн) и через Порты Киликии (Горная Гряда). Даже Цицерон собирался воспользоваться этим путем в сентябре 51 года, когда путешествовал из Ефеса в Таре. В конце концов он выбрал восточный путь по стратегическим причинам (Ad. Fam., 15, 4). .

В Лаодикии они пошли к югу, чтобы попасть в колонию Листры, которая была настоящей юго-восточной метрополией. По пути они остановились в Иконии (по-современному, Конии), в городе дервишей, довольно многолюдном, находящемся в самом центре плодородной области, где имел вес фригийский слой общества. Тогда как «Деяния» и на этот раз описывают его миссии в синагоге, роман о Павле, написанный в этих краях, в Антиохии Писидийской, рисует картину проповедования местным эллинистам в частных домах, где апостол был гостем. Кроме обращенных из Иконии, в романе упоминается об Онисифоре и его семье — одно из посланий к Тимофею представляет Онисифора, как соратника Павла в Ефесе, — а также о молодой девушке Фекле, которая с тех пор посвятила апостолу жизнь и стала героиней «Деяний», известных как любовный роман [475] «Деяния Феклы» представляют собой вторую часть «Деяний Павла»: о формировании этой легенды в области Антиохии Писидийской смотри: G. Dragon. «Жизнь и чудеса святой Феклы». Брюссель, 1978, 33–47. Об Онисифоре смотри 2 Тим., 2, 16–18; Деяния Павла, 2, 2–5 и 23. .

Но главным образом писидийский роман создает образ апостола-путешественника, который толкует Библию и поучает встречающихся по дороге путников. В конце концов, именно в Иконии бережно сохранили воспоминание о чертах и манерах Павла: «Человек маленького роста с лысой головой, кривыми ногами и сросшимися на переносице бровями, носом, слегка с горбинкой, полный доброжелательности» [476] Деяния Павла, 2, 3. . Однако этот портрет абсолютно стереотипный, а эта миссия странствования напоминает евангельский эпизод с паломниками Эммауса [477] Эммаус — село, где спаситель в день своего Воскресения переломил хлеб с двумя учениками, которых он нашел печальными на пути из Иерусалима (Лук., 24:13 и далее). По Евангелию это село было расположено в шестидесяти стадиях (10 км) от Иерусалима. Надо полагать, что это теперешнее селение Кубебе, расположенное в шестидесяти стадиях к северо-западу от Иерусалима. Другие предполагают, что это был город Эммаус, названный потом Никополем (теперь Амвас, стоящий в 30 км от Иерусалима). Удивительно также, что в Синайском тексте (рукопись Евангелия, найденная не так давно и которую относят к четвертому веку от р. Хр.) в Евангелии от Луки 24:13 указано на сто шестьдесят стадий вместо шестидесяти. Есть также основание предполагать, что это теперешнее село Колонис, последняя остановка на пути из Яффы в Иерусалим. (Прим. перев.) .

По другую сторону Иконии находился регион, принадлежащий к самым скудным и наименее эллинизированным областям Малой Азии. Цицерон, который вынужден был пребывать здесь из-за проконсульских дел, не находил достаточно презрительных слов для этого неотесанного, невежественного народа, часто еще кочующего. Холодная и пустая равнина, где разводились преимущественно стада ослов; катастрофическая нехватка источников, такая что нужно было покупать питьевую воду во время переходов, — это было чересчур даже для древнего путешественника! [478] Strabon, 12, 6, 1, (568).

Для защиты этого региона была основана колония Листры, расположенная на небольшом акрополе, но достаточно далеко от главной дороги. Несмотря на свой статус колонии и на присутствие там римских опытных воинов, она еще и в правление Клавдия имела облик простого села, хотя и весьма благосостоятельного. В Листре первыми обращенными были женщины: Лойда и Евника — соответственно бабка и мать Тимофея.

Именно здесь Павел подвергся преследованиям. Но он сумел спастись и решил немедленно отправиться в Таре. Однако ухудшение здоровья вынудило его остановиться в Дервии, другом местечке, граничащем с Изорией; чтобы укрыться в этом отдаленном месте, Павел сошел с дороги. Впоследствии он напоминал галатам, что благовествование, которое он принес им, хотя и было запланировано на Кипре, осуществилось в равной степени по причине его болезни: «Вы знаете, что я в немощи плоти благовествовал вам в первый раз». Эта немощь, а возможно, ранения могли бы вызвать презрение и отвращение, но гостеприимство галатов было великодушным: «Вы приняли меня, как Ангела Божия, как Христа Иисуса» [479] Гал., 4, 13–14. Эту болезнь часто относят ко второму путешествию Павла по верхним плоскогорьям, толкователи считают «Галатию» термином географическим и этническим, но не административным и предполагают, соответственно, продолжение миссии в центре Анатолии. Однако Павел всегда использовал провинциальные обозначения («Македония», «Азия»), даже когда его проповедование лишь слегка затрагивало провинцию («Ахайя»); с другой стороны, он, похоже, не удалялся от главных дорог, а ведь дорожная сеть была развита в действительном галатском районе вокруг Анкиры (Апсуге) только в эпоху Флавия (D.N. French. «The Roman Road-System of Asia Minor», ANRW, 2/7/2, 707–711: Анкара (Ancyre) была соединена тогда с Иконией). Смотри главу 7. .