Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Христианский роман окончательно гипертрофирует боговдохновенную личность апостола [21] Фундаментальный труд R. Söder. «Die apocryphen Apostolgeschichten urfd die romanhafte Literatur des Antike». Wurzburg, 1932. . В нем Павел становится божеским человеком в полном эллинистическом смысле, такой человек в современном мире творит чудеса в области магии и фантастики. Павел не только исцеляет и спасает людей, как это делал Иисус, он также укрощает животных и даже приручает льва! Роман с величайшим усердием выставляет напоказ его божественный дар, о котором и сам Павел, и автор «Деяний» говорят очень точно и доказательно. Первые христианские общества непременно нужно было сподвигать чудесами — апостол хорошо сознавал это. Автор «Деяний», описавший путь Павла, обращает большое внимание на чистоту и искренность человека, стремящегося говорить о себе, свидетельствуя только о великой славе Божией.

Таким вырисовывается портрет Павла, многосторонний и иногда противоречивый. «Свидетель», чью деятельность описывают «Деяния», не в полном смысле «апостол», как говорится в этих писаниях. Главное действующее лицо «Деяний» — поборник обращения в веру язычников — сильно связан своим иудейским происхождением и никогда не сможет с легкостью «врасти» в греко-римскую среду. Деятельный человек, обращенный в будущее, он очень часто вынужден был обороняться, и ему только и удавалось, что успешно пояснить свои задачи. Честный человек, он тем не менее должен был выяснять отношения с народными властями. Уникальный человек в истории Церкви, он боролся с соперниками и с трудом пробивал себе путь.

Чтобы узнать Павла, пользуясь различными, но в то же время стереотипными источниками, нужно научиться понимать разницу между «божественным человеком», которого ожидали греки, с тем чтобы он воплотил все их чаяния, и боговдохновенным человеком, который повел их к Богу. Разницу между идеальным портретом хорошего иудея и портретом хорошего гражданина, а также признать реальную, сложную личность, которую всюду считали причиной разногласий. Когда можно будет расшифровать риторический и символический язык и найти терминологию, принятую той эпохой, когда станут понятны основные положения классических повествований этой эпохи с их действительными внутренними противоречиями, соотносимыми с историческими и археологическими открытиями, которые все время обогащаются [22] Нужно отдать должное работам первооткрывателя W. М. Ramsay. St. Paul, the Traveller and the Roman citizen. London, 1895, и The Cities of St. Pauls, their Influence on his Life and Thaught. Лондон, 1907, несмотря на то, что развитие аретологии в Турции оспаривает многочисленные его выводы. Страницы знаменитой книги Э. Ренана «Святой Павел (История возникновения христианства)». Книга третья. Париж, 1869, представляет также большой интерес, работа этого мэтра по изучению иудейства рисует очень часто вполне верную картину отношений апостола с его окружением, хотя, ориентируясь на книгу «Деяний апостолов», Ренан зачастую зависит от нее. Он считает, что образ Павла искажается, когда рассматривается в общих очерках, предметом которых является исследование первоначального христианства. Современные исследования особенно интересны тем, что подразумевают изучение социологии и имеют новый взгляд на древние общества. Это характеризует американскую школу, открывающую новые перспективы: Р. Мак-Маллен «Язычество в Римской империи». Париж, 1987 (New Haven, 1981). Нужно упомянуть об исследованиях: W. A. Meeks. «The First Urban Christians. The Social World of the Apostl Paul», New Haven, 1983, где темой является Павел, как city-person, P. Fredriksen. «From Jesus to Christ». Yale, 1988. Наконец, были сделаны попытки структуралистического анализа: J.G. Gager. «Some Notes on Paul's Conversion», NTS, 27, 1981, 697–704. , тогда начнет проявляться облик божеского человека, прожившего жизнь для Бога [23] Биографии Павла, написанные толкователями, имеют, очевидно, другие задачи, нежели наша, и гораздо больше занимаются павловским учением и канонической важностью его писаний: более основательной и полной остается лютеранская работа Д. Борнкамма «Павел — апостол Иисуса Христа». Женева, 1951. Небольшая, но толковая разработка принадлежит М.А. Убо. «Павел тарсянин». Библиотека истории христианства, 18, Tournai, 1989, который особенно внимателен к направлениям современных католических исследований. Общую панораму последних исследований о Павле представляет М. Саймон. «Тридцать лет исследований об апостоле Павле». Ktema, 3, 1978, 3-31. .

К сожалению, Павел не проливает никакого света на свое происхождение и семейное окружение: в его глазах важно только его иудейство, и притом самое несомненное [24] Фил., 3, 4–5. . Однако намеки в «Посланиях» свидетельствуют о значительности его семьи: у Павла были родственники повсюду: и на Сицилии, и в Македонии, и в Иерусалиме, и в Риме… Таким образом, вырисовывается портрет иудея, принадлежащего к диаспоре, введенной его соплеменниками со времени его рождения в систему деятельности я торговли в международном масштабе.

Другой источник, которому можно довериться, — это автор «Деяний», приписывающий Павлу знатное происхождение: он — гражданин своего родного города Тарса и римский гражданин, а значит, гражданин мира [25] Деян., 21, 39. . Это утверждение иногда ставится под сомнение. Проанализируем его путем сопоставления современных документальных данных.

По праву рождения Павел входит в элиту Империи, состоящую из четырех-пяти миллионов римских граждан [26] А. N. Scherwin-White. «Roman Citizenship» 2-е éd., Oxford, 1973. . Такое преимущество на Востоке значило гораздо больше, чем на Западе, так как еще до нашей эры итальянцы завоевали страны Востока и расчетливо присоединили их к областям, где римское подданство давалось в исключительных случаях: среди членов афинского совета, которые являлись муниципальной элитой, только шесть процентов добились получения римского подданства в первом столетии. Подданство было огромным преимуществом, так как не было «второстепенных» римских граждан: римский подданный, который по личному статусу сразу же получал судебные и налоговые ручательства, признанные во всей Империи, и право участвовать в общественной жизни, приезжая в Рим, не имел ничего общего с такими «добившимися успеха римлянами», как вольноотпущенники и сыновья вольноотпущенников, которые были ограничены в свободе передвижения и не имели права участвовать в политической жизни Империи в двух-трех поколениях [27] Ограничения, систематизированные императорами: смотри, в частности, знаменитое письмо Марка Аврелия Афинянам, изданное Д.Х. Оливером. Hesperia, Suppl, XIII, 1970. .

Чтобы правильно оценить знатность рода Павла, его нужно сравнить с родами его иудейских соотечественников или жителей той же области, получивших римское гражданство к становлению Империи: среди них были князья, такие как Героды, и разумеется, больше всего документы говорят именно о них [28] О семье местного князя в Киликии, в области Тарса, и о династии Соммагена в соседней области, смотри Т.В. Mitford. «Roman Rough Cilicia», ANRW, 11/7/2. Berlin — New-York. 1980, 1240–1246, et R.D. Sullivan. «The dynasty of Commagene», ANRW, II/8. Berlin — New-York, 1977, 785. G. Dagon et D. Feissel. «Inscriptions de Cilicie» («Записи Киликии»). Париж, 1987. № 26. . Но был также класс гораздо более скромный: владельцы кораблей и все те, кто отличился в римской армии, — для этих последних гражданские войны представляли удачную возможность повышения в чине в продолжение всего первого века до нашей эры [29] Самым знаменитым остается случай киликийца, адмирала Селевка де Росо (греческие и латинские регистрации Сирии, № 718). Все императоры первого столетия по законам наследования (закон Юлия 89 года, закон Элия Корнелия 72, закон Мунатия Аэмилия 42, на который ссылался Октавиан Август) получили право даровать гражданство за военную службу: в области Сирии-Киликии гражданство могли даровать даже простому командиру судна, как, например, С. Юлию Меною Антиохийскому. Иногда иудеев освобождали от военной службы (смотри постановления для иудеев Азии, изложенные Иосифом (A J, 14, 10 (185–264) и 16, 1), но это освобождение давали время от времени (смотри J. Juster. «Иудеи Римской империи», II. Париж, 1914, 269–272). При правлении Герода, в частности, то есть в поколении деда Павла, большое количество нестроевых иудеев было отправлено в армию Октавиана в 30 году и в Египет в 25-м; это подтверждено частными примерами, относящимися к Афродизию в Малой Азии, смотри J. Reynolds et R. Tannenbaum. «Proceedings of the Cambridge Philological Society», Suppl, 12, 1987, 57–58. . Было большое число артистов и литераторов [30] Смотри случай с С. Юлием Никанором, изложенный С.P. Jones. «Three Foreignes in Attica», Phoenix, 32, 1978, 222–228. Среди художников был житель Тарса С. Юлий О демон, известный благодаря регистрационным записям Делфы (ВСН, 19, 1895. 548). , а также деловые люди, главным образом с Помпеи, получившие подданство за их предприимчивость, а не за несение военной службы. И хотя восточные народы, и иудеи в том числе, не были исключены из этой интеграционной политики, возвышение Герода вызвало в свое время много волнений в Риме [31] Josephe AJ, 14, 8, 2 (135–140) и BJ. 1, 194. Смотри A. Gilbor. «Предоставление римского гражданства Антипат-ру, отцу Герода», RD, 50, 1972. 609–614. . Позже, в первом веке, станет известно об иудействе С. Юлиев и на Востоке и в Риме [32] CIJ № 533: С. Юлий Иуст (Остий): подтверждено только, что С. Юлий Ефрантик Фессалоникийский (CU № 66) был иудеем. Другие иудеи принимали дополнительные имена: Помпей (CIJ № 259) или Антоний (CIJ № 533). .