Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Сначала не совсем понятно, как могла произойти такая судебная ошибка. Некоторые видят в этом основание для того, чтобы отрицать римское гражданство Павла. Другие полагают, что Павел намеренно хранил молчание из солидарности к иудеям, которые были главными слушателями его проповедований: «Для иудеев я старался быть иудеем, чтобы привлечь иудеев» [532] 1 Кор., 9, 20. Предположение П. Лемерля. «Филиппы», 38. .

В действительности же речь идет о несчастливой случайности. Павел и Сила в момент их ареста просто не имели возможности предъявить доказательства своей принадлежности к римским гражданам. В обществе, которое не знало ни паспортов, ни документов, удостоверяющих личность, где даже не существовало регистрации подданства, все держалось на личных свидетельствах. Путешествующий иностранец, желающий воспользоваться своими правами, не мог обойтись без свидетелей и поручителей из местных жителей: торговцы хорошо это знали и заранее заботились о том, чтобы в каждом большом порту были свидетели, которые могли бы удостоверить их личность; поэтому родственные связи и гостеприимство были предметом особых забот. Но вся эта система могла выйти из-под контроля, как в данном случае, когда преступление налицо, но виновные оказались перед судом и властями неподготовленными: в ответственный момент родственников могло не оказаться на месте, а гостеприимные отношения могли ослабеть; кроме того, из опасений, в бывшем госте могли не признать брата или родственника [533] Смотри старое, но все же полезное исследование Е. Эггера. «Формальности гражданского состояния». Исследования древней истории и филологии. Париж. 1863, 105–129, и общие примечания Ф. Готье. «Symbola». Нанси, 1972, 76–81. О трудности доказать свое гражданство в первом веке до нашей эры и о незаменимой роли свидетелей смотри: Е. Deniaux. «Les «Bourgeoisies municipales italiennes». Париж — Неаполь. 1983, 267–277. . Павел пострадал из-за отсутствия или нехватки свидетелей, возможно, он послал кого-нибудь на поиски своего родственника в Фессалонику, чтобы тот удостоверил его личность и статус.

Во всяком случае, должностные лица в Филиппах узнали о своей ошибке до окончательного изгнания апостолов. Они были в смятении, потому что при Клавдии закон не шутил с теми, кто позволял себе дурное обращение с римскими гражданами [534] Dion. «Discours aux Rhodiens», 60, 24 (при Клавдии). Однако A.H. Шервин-Уайт. «Римский закон», 71–76, собрал данные о Республике и Империи и доказал, что представители римской судебной власти могли при наличии обвинения даже заковать в кандалы и бичевать граждан во время судебного разбирательства. . Впрочем, «Деяния» преувеличивают их замешательство и чувство неловкости.

Таким образом, Павел и Сила могли покинуть Филиппы с гордо поднятой головой, имея возможность организовать свой отъезд. Они извлекли уроки из этого неприятного происшествия: Сила взял себе римское имя, более соответствующее его положению, а Павел решил целенаправленно укреплять семейные связи. Он обошел своих родственников, сначала направившись по Виа Эгнатии до Фессалоники, чтобы посетить Иасона, затем пошел по другой дороге до Верии, где жил Сосипатр.

Родственники в Фессалонике и Верии оказались радушными и послужили Павлу той опорой, которой ему так сильно не хватало в Филиппах. В Фессалонике Иасон гостеприимно открыл двери своего дома для обращенных, и когда Павла с группой людей задержали на улице и повели к представителям власти, он поручился за него и добился его освобождения [535] Деян., 17, 9: греческое выражение автора Деяний «labontes ton ikanon», которое мы находим также в 15, 15 и перевод с латинского satis accipere — понятие, соотносимое с satis dare: «представление гарантии по поручительству» (смотри: А.Н. Шервин-Уайт. «Paul and the Cities». «Римский закон», 95). По римскому праву — это vadimonium, обеспечивающий явку в суд в назначенный день. Тривиальность этой детали — лучшее доказательство историчности эпизода. .

Пребывание Павла в каждом городе было достаточно долгим. Какое-то время он работал, чтобы обеспечивать себе существование, но временами он жил на денежную помощь, присылаемую филиппийцами, полностью посвящая себя апостольской деятельности. Павел не пытался делать из своей группы синагогу; он не хотел проповедовать среди близких — новейший замысел миссии! Если он в Фессалонике работал по ночам [536] 1 Фесс., 2, 9. Этот отрывок был истолкован неверно, как попытка проповедования в мастерской или на пороге. Д. Мерфи О'Коннор. «Коринф во времена святого Павла». Париж, 1986, 257–258. , то только потому, что хотел иметь досуг, необходимый человеку благородного происхождения, чтобы во время субботних собраний соответствовать рангу толкователя Закона: его проповедь была частью поучения, следовавшего за чтением Библии [537] 1 Фесс., 2, 3. . Во время этих церемоний, на которых присутствовали и греки, симпатизирующие христианству [538] Удостоверено Филоном, De vita Mos., 2, 41, и подсказано Иосифом. AJ, 20, 2, 3 (34–35). , он обращал «идолопоклонников», а также присмотрел Аристарха — одного из будущих соратников, самых верных в Азии, что позже сопровождали его в Иерусалим и Рим [539] 1 Фесс., 1, 9; Филимон., 24; Кол, 4, 10–11; Деян., 20, 4 и 27, 2. . Согласно «Деяниям» здесь, как в Филиппах и Антиохии Писидийской, он обращал также женщин благородного происхождения; иудеев и греков, которые соблюдали ритуалы и праздники синагоги, не выполняя тем не менее Закона Моисеева [540] Деян., 17, 4, 11. Категория «боящихся Бога» остается не вполне определенной, потому что автор «Деяний» мог так обозначить кого-то, кого Павел недвусмысленно называл иудеем, или того, кто называл себя иудейским именем: смотри главу 8, прим. 82; нельзя исключать, что Павел обращал в Фессалонике эллинизированных иудеев. Напомним, что положение «боящихся Бога» в синагоге не определено с точностью Иосифом, AJ, 20, 2, 3 и 8, 11 (34–35 и 195): они соблюдали прародительские ритуалы, не участвуя в Законе иудеев и не обрезаясь. Но так было в Месапотамии. .

Первый успех Павла был значительным, и молва об этом быстро распространилась на Балканах [541] 1 Фесс., 1, 8–9. . Но очень скоро появились и трудности, и нужно было отстаивать миссии «во многих битвах»: битвах, которые, как написано в «Деяниях», набожные иудеи вели против симпатизирующих греков, городская чернь против знатных лиц, бездельники против работников… [542] 1 Фесс., 2, 2 и 14, близко к Деян., 17, 4 к 5. Сколько этнической, социальной, культурной вражды в филиграни этих противоположностей! В действительности, население Фессалоники, как, впрочем, и население Верии, было далеко неоднородно: иудейское общество по численности соответствовало самаритянам, рассеянным по всему побережью, начиная с Неаполя [543] Неаполь — приморский город во Фракии. Теперь этот город называется Кавала (Прим. перев .) , и Thasos, которые занимались торговлей тканями высшего качества и чьи покупатели потенциально могли составить новое общество «эллинистов» иудаизма [544] Смотри: В. Lifshitz и J. Schiby, RB, 75, 1968, 368–378, дополнено Е. Tov, RB, 81, 1974, 394–399. . Римские слои населения были здесь весьма многочисленны: государственные служащие и низшие чиновники, а также итальянские торговцы, крепко связанные с цеховыми организациями; были тут и торговцы с Востока, вместе с которыми в город пришло культовое поклонение сирийским и египетским богам [545] О фесалоникийской среде и об установлении «politarque» смотри V. Papazouglou. «Города Македонии в римскую эпоху». ВСН, Suppl., 16, Париж, 1988, 206–210. .