Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Павел никогда не заходил и не зайдет так далеко, ведь он всегда хотел, чтобы Израиль обратился, а христиан из язычников сравнивал с масличной ветвью, привитой к дереву иудаизма [651] Рим., И, 11–12 и 17, 24. . К тому же сильное влияние греческой культуры, а также приобщенность к культуре римской развили в нем терпимость: поэтому он не стал настаивать на обрезании Тита, своего нового соратника, как этого потребовал бы от обращенного раввин [652] Гал., 2, 3. . Обрезание не было тогда противозаконным в римском законодательстве (которое позволяло также совершать обрезание египетским священникам и, конечно, отличало его от кастрации), но этот внешний признак обращения, к тому же наиболее очевидный, мог показаться бесполезным или даже опасным из-за того, что римские власти опасались широкого распространения прозелитизма и пытались сдерживать это движение [653] Смотри главу 8. Об изменении позиции римских властей в отношении обрезания смотри: М. Smallwood. «The Legislation of Hardian and Antonius Pius against Circumcision». Latomus, 18, 1959, 334–347, дополнено Latomus, 20, 1961, 93–96. ; проблема существовала не только для апостолов, но и для всех, кто желал быть верным Империи [654] Смотри: Иосиф, AJ, 16, 7, 6 (225) (в отношении Силлаия Набатейского (Syllaios de Nabata, эпоха Августа), 13, 9, 1 (257) (в отношении идумеян), и 20, 139, 145 (в отношении смешанных браков геродийской династии и соседних князей); 20, 5 (39–47) — спор между двумя иудейскими советниками об уместности обрезания царя Абадиенского, обратившегося в веру в середине первого столетия, особенно красноречив. . Другая проблема, касающаяся христиан, возникла еще во время первой миссии, предпринятой к языческим народам, — это Святое причастие, поскольку Тора предписывала разделение за столом между теми, кто потреблял только кошерную пищу, и всеми остальными; сначала Петр либерально отнесся к этому вопросу, но потом усомнился [655] Деян., 10, 9-29. Смотри также Мат., 15, 15–20. .

Споры по поводу обрезания обращенных вспыхнули в Антиохии через некоторое время после возвращения Павла, летом 51 года. Приходили проповедники, которых Павел без обиняков называл «лжебратьями» и «шпионами» Иерусалима; однако после самовольной миссии некоторых торговцев было принято и в христианской и иудейской среде посылать с проверками испытанных богословов [656] Гал., 2, 4. В ту же эпоху проповедование одного иудейского торговца в восточном дворе (суде) было «исправлено» более ригористическим миссионером, и обрезание так же было предметом препирательств (Иосиф, AJ, 20, 1–4 (17–37)). Термин «лжебратья», сходный с «лжеапостолы» (2 Кор., И, 13), применен, очевидно, к христианам, а не к посланцам Синедриона, как предполагает В. Шмитхаус. «Павел и Иаков». Göttingen, 1963, 54–56 и 89. . Приходили с тем, чтобы убедиться, что деятельность обществ Антиохии, равно как и деятельность других Церквей, основанных Павлом и Варнавой, соответствует нормам, установленным Торой и синагогами. Такие инспекционные поездки, организованные Иерусалимом, имели место также в истории первоначальной христианской Церкви [657] Деян., 8, 14–25. Петр и Иоанн были посланы осматривать общества, основанные эллинистами. . Неизвестно, от кого исходила инициатива, так как Павел никого конкретно не привлекал к участию в поездке — ни Петра, и никого из Двенадцати, и ни Иакова, влияние которого все возрастало и чья известная ортодоксальность могла бы поставить его во главе «партии обрезанных».

Павлу было огорчительно, что ему не оказывали доверия, которое он, в свою очередь, выказывал пришельцам из Иерусалима, с самой первой встречи считая это взаимным; его беспокоило, что ставились под сомнение его звание и власть апостола. Новый демарш в Иерусалим был необходим для того, чтобы все окончательно прояснить: Павел отправился туда после божественного откровения. Итак, он отправился в путь с Титом и Варнавой, сознавая, что ставит под сомнение смысл своей жизни: неужели он все эти годы «трудился напрасно?» [658] Гал., 2, 1–2. Павел употребляет тот же термин «откровение» в Гал., 1, 12, Рим., 8, 18, и 1 Кор., 2, 10 и 14, 30: на его языке это может означать, как видение, так и откровение божественной воли.

«Деяния» акцентируют внимание не на личной драме Павла, так внезапно возникшей, а на проблемах внутренней организации Церкви. Путешествие Павла в Иерусалим представлено, как путешествие с целью обычного отчета совершенно официальной миссии: автор уточняет, что Павла отправляло Антиохийское общество, которое несло расходы по организации этого путешествия; Варнава снова оказался рядом с Павлом как глава делегации: так как он был посланцем из Иерусалима, то являлся и главой миссии. В ходе их совместного путешествия в Сирию и Палестину Павел и Варнава останавливались во всяких христианских общинах, делая отчет о своей деятельности, чтобы добиться единства и поддержки у «странноприимцев и друзей», что давно уже стало привычной практикой той эпохи [659] Деян., 15, 3. : перед судьями всегда старались предстать с наибольшим числом поручителей и соотнести силы с перевесом в свою пользу [660] Смотри к примеру об объездах геродийских князей с целью вызвать симпатию у своих греческих должников, прежде чем предстать перед Августом: Иосиф, AJ, 17, 219, 224–249. .

Возможно, прошение третейского суда Иерусалима было подано по коллективному решению всех христиан Антиохии, так как христианские общества Святого города называли Церковью-матерью [661] Это точка зрения автора Деяний, 15,2, который употребляет точный глагол (etaxan). Об отправлении Варнавы с миссией из Иерусалима, Деян., 11, 23. . Здесь, по всей видимости, можно сослаться на Петра. У него были последователи в лоне Антиохийского общества, которые отдавали ему роль толкователя закона, говорящего «с властью» [662] О роли и влиянии Петра в Антиохии смотри G. Downey. «История Антиохии Сирийской». Princeton, 1961, Excursus 3: «Петр в Антиохии», 583–586. . Павел сам ходил повидаться с ним через некоторое время после своего обращения, потому что признавал его авторитет наставника, благодаря которому Петр стал глашатаем Двенадцати [663] Гал., 1, 18 (сравни с Мат., 17, 24–25): можно поспорить о значении употребленного в данном случае глагола historien, который на классическом греческом обозначает «осведомляться», но который используется эллинистическими авторами и Иосифом в более простом смысле «посещать». О передаче завета Христова Двенадцати: 1 Кор., 15, 3–8 и 11, 23–25. : несмотря на ревностное отношение к своей апостольской власти и самостоятельности, Павел все же сознавал необходимость опереться в своем послании на авторитет устного предания, того, что ведет свое начало от Воскресшего. Кроме того, Петр раньше него начал предпринимать свои миссионерские путешествия [664] Деян., 10; Гал., 2; 1 Кор., 1, 12; 1 Пет., 1, 7. , о чем, впрочем, Двенадцать апостолов говорят очень мало.