Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Весь род Павла подвергался влиянию древнегреческой культуры, хотя и в различной степени. Некоторые родственники Савла довольствовались тем, что просто перевели свои иудейские имена на греческий: так, имя Sosipatros (или Sopatros) соответствовало иудейскому Shem Adon, составленному из «Nom» («Имя») и «Seigneur» («Бог»), a Jason — Joshua (Джошуа — Иисус). Другие брали латинские имена, как Лкщий Кенхрейский, что тогда было модно в среде провинциальной процветающей буржуазии. Что же касается имен Андрон и Герод, лишенных всякого религиозного значения, то они вызывают в памяти, во-первых, греческие предания, а во-вторых, политические симпатии [67] Перечень дан в послании к Рим., 16, И и 21. Об имени Сосипатр, выражающем идею сходства отца с его двойником, комментарии делает С. Bonnet. «Hommages a Maurice Sznycer», Париж, 1990, 42–43; об употреблении латинских имен смотри J. Prey-Coquais, «Ономастика и история римской Сирии». Actes du VII Conqres dépigraphie greque et latine. Бухарест и Париж, 1979, 179–180; О Геродианцах. Е. Bikerman, RB 47, 1938, 184–197. . Некоторые родственники фарисея Савла были сторонниками Геродов: их семья не была сплоченной.

Если говорить, в частности, об отце Савла, то греческое влияние на него было достаточно сильным, чтобы он мог иметь нрав жителя города Тарса в эпоху, когда политическая интеграция была следствием адаптации к чужой культуре. Так что картина, данная в «Деяниях» вполне логична: известно, что текстильные ремесленники и предприниматели, которые обеспечивали городу процветание, имели статус граждан в конце первого столетия [68] Деян., 21, 39 и 22, 3 и Dion de Pruse, «Discours a Tarse», 21, 3. Административные карьеры иудеев засвидетельствованы в третьем веке (L. Robert. «Новые писания Сардов». Париж, 1964, 56). .

То, что Савл родился в семье текстильщиков, является наиболее правдоподобным предположением, которое основывается на трех совпадающих примечаниях в книге «Деяний». Во время своих путешествий он совершенно естественно и очень легко вступал в отношения с ремесленниками и перевозчиками текстиля, с торговцами пурпура в Филиппах, с ткачами в Коринфе, с красильщиками и торговцами шерстью в Ефесе [69] Деян., 16, 13 и 18, 3. Смотри главы 7, 8 и 10. . Свое первое самостоятельное путешествие он предпринял по Анатолийскому плоскогорью, где проходил хорошо известный торговый путь и где можно было встретить ремесленников и торговцев из Тарса, пересекающих Ликаонию по дороге в Каппадокию для покупки шерсти исключительного качества, которую вырабатывали в этих местах [70] Xénophon. «Anabase, 1, 2, 20. A. Erzen, «Kilikien bis zum Ende der Perserherrshaft», Лейпциг, 1940. Смотри главу 7. . Сам Павел во время долгого пребывания в пути проявлял знания в текстильном деле: разумеется, это была профессия, которой он обучался с детства, в семейном кругу, в соответствии с законом, неукоснительно соблюдаемым фарисеями и предписывающим родителям обучать своих сыновей какому-нибудь ремеслу [71] Об этой практике фарисеев смотри J. Jeremias. «Иерусалим во времена Иисуса», 16. В Талмуде есть упоминание о профессиях, которыми занимались первые толковники. Среди этих профессий были благородные профессии и ремесла, связанные с выделкой кожи. Одно древнее предание говорит, что Павел был кожевенный ремесленник, так как ткацкая промышленность была непрестижной (A.J. 18, 9, 1 314). Большинство современных историков считают, что Павел был «производитель палаток», хотя это едва ли могло считаться специальностью: смотри R.F. Hock. «Павлово «производство палаток и проблема его социального класса», J.B.L. 97, 1978, 437–439, который, со своей стороны, приходит к заключению о знатности его семьи. .

Семья ремесленников? Конечно, работа с шерстью и льном все еще была широко распространена, как домашнее дело, и торговля излишками почти не давала возможности скопить такое состояние, какое могли сколотить торговцы пурпуром и шелковыми тканями. Кроме того, в зрелом возрасте сам Павел описывает себя, как вполне заурядного человека и трудолюбца, который тяготел скорее к мастерской ремесленника, чем к чистой торговле. Впрочем, он был не вполне прав, потому что в случае захода в порт на зимнюю стоянку торговцы дальних следований, вовлеченные в наиболее выгодные перевозки, должны были трудиться, как простые рабочие или продавцы в розницу.

На самом деле влиятельная среда текстильщиков крайне разнородна: это наглядно проявится в Кори-косе — городе, возникшем неподалеку от Тарса несколько веков спустя [72] Основное исследование H.W. Pleket. «Городская элита и бизнес» в P. Garnsay. «Римская империя: экономика, общество, культура». Berkeley — Los Angeles,1987, 131–144. О профессиях на Корине Киликийской в византийскую эпоху смотри Е. Patlagean. «Экономическая и социальная бедность в Византии». Париж, 1977, 158–169 (с. 161–165 о текстильных профессиях). . Качество шерсти и особенно льна зависело от того, изготавливалась ли продукция для местного рынка (из шероховатой «власяницы») или на вывоз. Существовало производство роскошных тканей: бархата, ткани с вышивкой и, конечно же, тонкого батиста, искусных изготовителей которого в Тарсе было много. Во все времена в делах, связанных с торговлей, обработкой и перераспределением материалов, а также деятельностью, требующей связей торговцев Тарса с анатолийскими районами и портами, неизменно присутствовали иудеи [73] CU, II, № 931. МАМА, № 467. Диаспора в Тарсе еще имела большой вес в византийскую эпоху: смотри S.D. Gottein. «Speculum», 39, 1964, 298–303. О местной и иногда политической роли иудейских купцов-текстильщиков в начале нашей эры, смотри: Иосиф, AJ, 18, 319–331. . Во времена Поздней Римской империи иудейский торговец льном ездил от Тарса до палестинской стороны и обратно; некоторые добирались из Египта до Эгейских островов. Павел не был знаком с Египтом, но он уверенно чувствовал себя в Тире и на островах; он непринужденно общался с погонщиками верблюдов, пересекающими Анатолию, а также с теми, кто держал свой путь к оазису Дамаска.

Все это позволяет представить себе богатеющую иудейскую семью, похожую на семью Филона из Александрии, современника Павла, чьи родители также сумели добиться римского подданства [74] J. Schwartz. «Сведения о семье Филона Александрийского». Mélanges I. Lévy. Брюссель, 1963, 595–596. . Некоторые члены этих семей сопровождаюли товар, тогда как другие содержали лавочки, размещенные на торговых площадях. Эта одновременно семейная и экономическая система по кровному родству позволяла клану развивать свою деятельность в широком масштабе под видом предприятия с многочисленными филиалами, находящимися в ведении «родителей» [75] Я возвращаюсь к моему исследованию этой структуры в финикийской среде в «Studia Phoenicia», V, Lonvain, 1987, 281–282. .