Мария-Франсуаза Басле - Апостол Павел

Библейское образование начиналось в раннем возрасте — как говорили, после отнятия ребенка от груди [101] Is. 28, 9. . Разумеется, нужно понимать «отнятие от груди» в широком смысле, вероятно, с того времени, когда ребенок становился более независимым от матери, к пяти годам, то есгь в том возрасте, когда ни о каком кормлении грудью уже нет речи. Пять лет — это был переходный возраст в жизни молодого иудея: это был конец его младенчества [102] Pirke Aboth, 5, 21. Ed R. T. Herford, Pirke Aboth: The Ethics of the Talmud, reimp. New-York, 1962. .

Маленький иудей приобщался к Библии как в семье, так и вне семьи; и хотя не было никаких границ между семьей, синагогой и школой, все-таки роль отца оставалась первостепенной [103] Второзаконие, 11, 19. . Это отец непосредственно давал элементарные понятия Торы и священного языка, то есть древнееврейского, а косвенно выбирал школьных учителей.

Что же касается синагоги, то прежде всего это было место обучения [104] Синагога Теодота в Иерусалиме, существующая со времен Герода, была построена, кроме прочих целей, для «изучения заповедей», то есть Торы (документы, изданные в Syria 1, 1920, 190–197). . Нельзя, однако, сказать, что она была особенно устроена: дети собирались в каком-либо зале, где были расставлены лавки, а иногда и столы с чернильницами. Занятия проводились одним из просвещенных руководителей субботними собраниями.

Маленькие дети начинали обучение с чтения: сначала учились различать буквы, затем соединять их и повторять прочитанное учителем [105] IS., 17, 10. . Приобщение к письму было синхронным, азбука имела два применения [106] Азбуки и упражнения для школьников того времени были найдены в Камране, в Мураббаа (Murabba’at) и в Геродионе (Hérodiok) (DJD. 1961, 80–92; R. В., 68, 1961, 118–126). . Учились писать на пергаменте и папирусах — Павел успешно использовал эти виды «бумаги» [107] 2 Тим., 4, 13. . Затем очень быстро переходили к разным формам сочинения: поначалу упражнения составлялись из перечня имен собственных, названий месяцев или форм приветствия и представления. Затем давались элементарные понятия счета и навыки рисования, но заучивание наизусть оставалось классическим упражнением.

Начальное древнееврейское образование, будучи одновременно просвещением и воспитанием, давало иудейскому ребенку не только базовые знания и ясное осознание своей личности: ему внушали строгую мораль, а кроме того, он получал точные знания истории к традиций своего народа. А в Тарсе, как и в любой диаспоре греческих областей, его учили основам классической мысли и давали обязательное двуязычное или трехъязычное образование.

Обучение велось без непосильных трудностей для ребенка. Греческий или римский школьник проходил приблизительно тот же путь развития, что и маленький иудей: их образование примерно совпадало. Детство между пятью и четырнадцатью годами было посвящено, собственно говоря, тому, что детей обучали письму [108] Мы используем пример «Жизни» Аполлония Тианийского, почти современника Савла, уроженца Каппадокии, области, соседствующей с Киликией, и наконец, студента Тарса (Philostrate, V. А., 1, 7). . В Киликии для иностранца из хорошей семьи обучение в первую очередь предполагало умение хорошо говорить по-гречески, с аттическим произношением, не испорченным местным акцентом [109] V. Ар., 1, 7. . Греческий язык Савла не отличался от греческого языка образованных людей того времени, когда демотический [110] Демотический язык — древнеегипетский, современный разговорный греческий язык. (Прим. перев .) язык был, разумеется, уже не в ходу. У Павла и его учеников можно встретить много неологизмов, которые до них использовал сам Цицерон [111] Термин ioudaikôs («живущий по-иудейски»: Гал., 2, 14) выкован на hellenikos в эпоху II Макк, 13, 21, в период перехода к языку греков эрудитов: Plutarque, Ciceron, 7, 6. Автор «Деяний», 13, 18, приписывает Павлу выражение tropophorein (в значении «быть опорой»), которое уже использовал Цицерон в своей переписке: смотри Ad Att 13, 29, 2. Термин synekdemos, используемый для обозначения «спутников в путешествии» (2 Кор., 8, 19; Деян., 19, 29) был очень распространен в то время (Иосиф, «Жизнь», 79; писания Самофракии, SylL, 3, 1052). Павел, вероятно, использовал термин katangeleus, чтобы обозначить иноземных проповедников божественного на афинских дорогах (сравни — Деян., 17, 18 и 23), что подтверждают записи JG, II/ 2, 1081, JGI, 548, 10 и JG, XII/8, 39 — все они относятся к первому веку). . Павел говорил скорее языком деловых людей, чем языком философов и ораторов: именно из этого языка он черпал наименования для основателей новой Церкви (термин episcopos — «епископ» — принадлежит деловому словарю [112] Павел первый употребил термин episcopos, чтобы обозначить так ответственных лиц при местном обществе в послании к Фил., 1,1, которое, без сомнения, является совершенно аутентичным и наиболее поздним (смотри дальше главу 8). Это было сделано до автора «Деяний», 20, 28 (в словах, приписываемых Павлу) и до 1 Пет., 2, 25, (который был спутником Павла). На классическом греческом этот термин применялся сперва к служащим Империи в Афинах (Aristophane, Oiseaux, 1023, и афинские записи 5 века), затем к должностным лицам Родоса (записи IG, XII/1, 49, 42, в первом веке). В манускриптах он часто употреблялся в смысле «надзиратель» и перешел оттуда в язык Филона. Ессейские общества также использовали этот термин (Писания Дамаска, В, 13, 7-20 и 14, 9-12). ); в этой языковой среде он находил образы и сравнения [113] По поводу употребления бухгалтерских терминов в македонийских кругах смотри V. Dockx. «Время и место Послания к Филиппийцам», RB 80, 1973, 239, № 17; заключения, сделанные P. Sampley. «Paulin Partnership in Christ. Christian Community in Light of Roman Law», Филадельфия, 1980, очень схематичны и ограничены, так как термин koinonia имеет на греческом языке гораздо более широкий и объемный смысл, чем «торговое общество». Терминология торговли встречается в 2 Кор., 1, 22 и 2, 17. .

Очевидно, его родители пользовались услугами невольника хорошего происхождения: это было принято в то время, чтобы не посылать ребенка к учителю грамматики, так как во всем греческом городе было всего несколько частных начальных школ. Язык, кажется, очень легко давался Павлу, потому что даже в Афинах никто никогда не упрекнул его ни в ошибках в греческом, ни в притворной утонченности речи, которая считалась признаком обычного выскочки. Его вхождение в греческий мир осуществилось довольно легко.

Как в иудейской, так и в греческой среде основой чтения была тренировка памяти [114] V. Ар., 1, 7. . Павел знал наизусть отрывки стихотворений и пословицы, которые вспомнит позже, когда нужно будет дополнить цитатами свои обращения к грекам [115] Ссылки на комедианта Menandre, Thais, 218 в 1 Кор., 15, 33; на поэта критянина Epimenide в Тит., 1, 12; слова Эпименида, которые Павел мог знать от стоиков, встречаются еще в книге «Деяний» 17, 18 (цитаты использовались также Аратом, Phenomenes, 1). . Маленький грек, так же как и маленький иудей, переписывал тексты, заучивая их наизусть. В знатных семьях, где ребенку давалось прекрасное образование, нужно было писать «хорошо и быстро», чтобы успевать конспектировать. Но Савл писал всегда «крупно», слишком крупно, чтобы писать быстро и много [116] Гал., 6, 11. Сравните с куда более удачным стилем, которым обладал мудрец Аполлоний Тианийский, его соотечественник и современник (V. Ар., 1, 18). . Другие, владевшие скорописью, делали записи для него. Он мог учиться этому дома, у невольника, получившего начальное образование «в письме», что считалось обязательным во всяком процветающем доме торговца.