Андрей Плюснин - Священномученик Фаддей, архиепископ Тверской

Прошло несколько месяцев. Кузнецов уже в августе два раза наведывался к Терентьеву со справками по поводу жалобы, но бесполезно. Дважды Кузнецов по предложению представителей приходов телеграфировал Красикову о положении дел, но в ответ было только молчание. В конце концов, Кузнецов надоел властям со своей активностью, и они решили от него избавиться. В конце октября, утром, в воскресенье, у Кузнецова дома произвели обыск. Работники ГПУ Киселев и Мальцев изъяли хранившиеся у него копии жалобы со всеми приложениями. Кузнецову было приказано явиться в Астраханское отделение ГПУ на другой день. Кузнецов был совершенно убежден, что его арестуют, но архиепископ Фаддей (Успенский) в тот день, вечером, ободрил его: «Завтра с вами ничего не произойдет, не бойтесь. Немножко побранят, прочтут вам лекцию, как опасно защищать Церковь, и отпустят. Я помолюсь за вас». Действительно, когда Кузнецов утром явился в ГПУ, уполномоченный Киселев сначала обрушился на него с угрозами, называя опасным сообщником врагов революции, которые «цепляются» за Церковь, указал ему статью уголовного кодекса, по которой он будет привлекаться, но в конце беседы вдруг неожиданно изменился. Он стал вежлив и предложил Кузнецову дать подписку о том, что тот больше не будет оказывать юридической помощи «староцерковникам». Кузнецов согласился дать такую подписку и был отпущен.

В одно время с жалобой в Москву на незаконные действия обновленцев в Астраханский Губисполком также была подана докладная записка за подписью архиепископа Фаддея и астраханских священнослужителей, протоиереев о. Евгения Покровского, о. Петра Дьяконова, о. Бориса Ветвицкого, о. Иоанна Орлова и священников о. Василия Смирнова и о. Иоанна Болтинского. В этой записке говорилось, в частности:

«В городе Астрахани, как и в других местах СССР, ввиду существования декрета о свободном вероисповедании, наблюдаются различные течения в церковной жизни. Основными и главными течениями в ней являются так называемые «староцерковное» и «обновленческое». Так как в рядах того и другого, а часто одного и того же течения, стоят люди различного склада характера, ума, направления деятельности, степени искренности в защите своих чисто церковных идеалов и правил, то о данных группировках не всегда составляется правильное представление и соответствующая действительности характеристика.

Исполняя обряды религиозного культа среди староцерковных общин города Астрахани и констатируя стремление в них исключительно к удовлетворению их религиозных потребностей, мы считали своим долгом, для рассеяния недоразумения, которое создалось в г. Астрахани около имени староцерковных общин, высказаться по нижеследующим вопросам, характеризующим «староцерковную» группу:

1. Староцерковники города Астрахани отнюдь не являются противниками обновления и реформ церковной жизни, если они будут проводиться непротивным для сознания верующих строго каноническим путем. В частности, в отношении введения нового стиля в церковной жизни ни староцерковные общины, ни служители из религиозных культов не являются реакционерами, желающими в силу своей косности во чтобы то ни стало противиться его проведению в жизнь, но людьми, стоящими на основе церковных канонов и ничего не имеющими против, если он (новый стиль) будет введен авторитетным каноническим органом церкви одновременно во всей Православной Греко-Восточной церкви и с предварительной подготовкой.

2. В прошлом, 1923 году, часть староцерковных служителей культа была привлечена к ответственности в связи с переучетом церковного имущества, вследствие чего создалось впечатление, что староцерковники преступно и пренебрежительно относились к церковному имуществу, переданному им по договору для пользования. Но по окончании следственного разбора дела над привлеченными к ответственности священнослужителями выяснилось, что они виновными не оказались. Поэтому астраханские староцерковники не являются лицами, небрежно и преступно относящимися к переданному им для пользования церковному имуществу.

Высказывая настоящее мнение по наиболее животрепещущим церковным вопросам, имеющим значение для церковной жизни в городе Астрахани, желая быть вполне лояльными и добросовестными по отношению к Советской власти, стремясь к точному выполнению декретов Советской власти вообще и, в частности, декрета об отделении Церкви от Государства, — настоящим просим Президиум Губисполкома пересмотреть вопрос о пользовании церквами в городе Астрахани верующим населением староцерковного течения в интересах его абсолютного большинства».

И на это обращение архиепископа Фаддея и астраханского духовенства никакого ответа не последовало.

И все же, несмотря на это, в церковной жизни народа Астрахани наступило некоторое затишье. Обновленцы приутихли и сразу же после подачи жалобы в Москву оставили свои притязания на Петропавловскую церковь. Изменилась ситуация и с Иоанно-Златоустинским храмом. Православной общине этого храма удалось добиться регистрации, которая и была оформлена административным отделом 11 августа 1924 года. Таким образом, эта церковь все же осталась за православными.

Но самым замечательным успехом православных стало возвращение им Никольской церкви в Трусовском поселке. Перешедший к обновленцам настоятель этого храма протоиерей Серафим Аврорский вынужден был покинуть приход, и церковь 30 сентября 1924 года была зарегистрирована за православной общиной.

В селах Астраханской губернии приходские храмы также в большем своем числе вернулись под опеку архиепископа Фаддея (Успенского). Под напором православных немногочисленные обновленческие общины покидали обманом захваченные ими храмы, а если где и удерживались, то ненадолго. До конца 20-х годов православные общины изгнали обновленцев из большинства сельских храмов. В 1927 году в селах Астраханской губернии насчитывалось 105 православных храмов, тогда как за обновленцами числилось всего 2 храма.

Уже в марте 1924 года владыка Фаддей сделал собором Владимирскую церковь, вмещавшую многотысячное количество верующих.

Церковь Петра и Павла он определил для воскресных всенощных бдений и чтения акафиста Николаю Чудотворцу; Покровскую церковь — нечто вроде крестовой, где он ежедневно бывал и почти ежедневно совершал литургию. Постом владыка любил служить в Единоверческой церкви, очень уютной, богато украшенной, снаружи увенчанной пятиглавой кровлей, со старинной архитектурной пирамидальной колокольней.

Впрочем, владыка часто посещал и все другие храмы и по будням служил то у Афанасия Афонского, то у Тихвинской, то у Николы. Все знали, что в любой день владыка где-нибудь служит. Но были у него и постоянно заведенные богослужения. В церкви Петра и Павла он служил каждую среду всенощную, а в четверг — акафист Николаю Чудотворцу, в пятницу он читал акафист Пресвятой Богородице в Покровской церкви, в воскресенье — акафист Спасителю во Владимирском соборе. После акафистов владыка вел беседы. В церкви Петра и Павла он разъяснял Новый Завет, начиная с первой главы Евангелия от Матфея и кончая Апокалипсисом. Владыка останавливался на каждой строчке евангельского текста и разъяснял его смысл. За акафистами в Покровской церкви — по пятницам — владыка изъяснял Ветхий Завет, а после воскресных акафистов — житие святых дня. Проповеди владыка говорил за каждой литургией, даже и тогда, когда был нездоров.