В. Малягин - О жизни и чудесах Блаженной Матроны. Акафист

Был и такой случай. В 1946 году, в мае, одна из близких Матушки, Таня, привела женщину-комиссара, в кожаном коричневом пальто, только что приехавшую из Берлина. Муж ее погиб на фронте, безбожница… Единственный сын сошел с ума. Говорит: «Помогите мне, я сына возила в Базель – европейские врачи не могут помочь, я пришла к вам от отчаяния! Мне идти больше некуда».

Матушка выпрямилась: «Господь вылечит твоего сына, а ты в Бога поверишь?» Она: «Я не знаю, как это – верить!» Тогда Матушка попросила воды, сказала: «Смотри» – и начала при ней громко читать над водой молитвы, потом налили в пузырек воды, и Матушка, подавая ей пузырек, сказала: «Поезжай сейчас же в Кащенко [4] , договорись с санитарами, чтобы они его крепко держали, когда будут выводить. Он будет биться, а ты постарайся плеснуть этой воды ему в глаза и обязательно попади в рот».

Прошло много времени, и мы с братом были свидетелями вторичного прихода этой женщины. Она на коленях благодарила Матушку, говоря, что сын здоров. Было так: она приехала в Кащенко и все сделала, как Матушка велела. Там был зал; с одной стороны барьера вывели сына, а она вышла с другого хода. Пузырек с водой был у нее в кармане. Сын бился и кричал: «Мама, выброси, что у тебя лежит в кармане, не мучай меня!» Ее поразило это, откуда он узнал? Она быстро плеснула водой ему в глаза, попала в рот, и вдруг он остановился, глаза стали прежними, и он сказал: «Как хорошо!» Вскоре его выписали. Рассказывал матери: летом на каникулах, студентом третьего курса университета, в Крыму он провел время с девушкой, перед его отъездом она потребовала, чтобы он женился. Он: «Не могу – учусь». Она: «Тогда ты не достанешься никому…» – и появилась около него, невидимо для других, восточная черная женщина и все время истязала его.

Я как-то сказала: «Матушка, как жалко, что никто из людей не узнает, какие чудеса вы творите именем Бога», – а она мне в ответ: «Как это не узнают? Узнают!» А я: «А кто же об этом напишет?» «Кто? Да ты и напишешь…» Я не думала писать, а вот спустя сорок восемь лет пришлось… Так исполнились слова Матушки. Я записала главное, что со мной было и что я видела своими глазами.

Я как-то говорю: «Матушка, нервы», – а она: «Какие нервы, вот ведь на войне и в тюрьме нет нервов… Надо владеть собой, терпеть. Людям лечиться надо обязательно, тело – домик, Богом данный, его надо ремонтировать. Бог создал мир, травы лечебные, и пренебрегать этим нельзя».

Матушка говорила: психических заболеваний нет, есть духовные – немощь, расслабление, беснование, одержимость разными духами злобы… Со мной был такой случай: однажды, под праздник Святителя Николая Чудотворца, в декабре, я легла спать и вдруг чувствую – темное облако стало входить в голову и меня выталкивать. Ум помрачился, в ужасе я закричала: «Мама, я схожу с ума!» Матушка из другой комнаты: «Скорее, скорее ко мне!» Мать меня подвела к Матушке, та наложила ручки мне на голову, прочла молитву, и я пришла в себя.

При жалобах на болезни и недомогания Матушка говорила: «Кырька вступила! После приема святой воды все недомогания и болезни исчезают. Бывают мнимые болезни, их насылают… Боже упаси поднимать на улице что-либо из вещей или денег».

О колдунах Матушка говорила: «Кто вошел в союз с силой зла, занялся чародейством, выхода для него нет. Человек одурманен. Нельзя обращаться к бабкам, они одно вылечат, а душе повредят – наведут порчу».

В 1974 году я жила летом в деревне. У меня была соседка-знахарка, к ней люди обращались за помощью. Мы сидели как-то на скамейке около ее дома, мимо шел сосед с двумя ведрами воды на коромысле. Она быстро вскочила и, схватив в доме ковш, зачерпнула воды в ведре соседа. Подбежала ко мне и ткнула ковш мне в губы: «Пей!» Я оттолкнула ковш, но немного воды попало все-таки в рот. Через час мне стало плохо, и я с трудом добралась до Москвы. Пошла к врачу, врач осмотрела, попросила подождать, привела еще одного врача. Обе сказали: «Немедленно на операцию. Двадцатисантиметровая опухоль». Я попросила отсрочку для устройства девяностолетней матери и больного мужа. Дали десять дней. Пришла домой в отчаянии. Звонит мне по телефону Катя – я ей все рассказала. Она только спросила меня: «Жжет?» Я отвечаю: «Огнем горит». Она: «Не переживай, тебе сделано ; я приду и скажу, как тебе лечиться». Приехала и говорит: «Три раза по утрам омывай больное место святой водой! Матушка так лечила. Читай молитвы и омывайся». (Матушка у них жила много лет на Ульяновской улице.) После первого раза мне стало лучше, а потом все боли прошли. Пошла к врачу. Снова она привела свою коллегу. Обе были удивлены и чувствовали себя неловко. Говорят: «Ничего не понимаем, никакой опухоли нет». (Обо всем этом есть запись в моей медицинской карте.) А ведь могла быть ненужная операция.

Когда я снова приехала в деревню, колдунья спросила: «Ну что, будет операция?» – она знала, что делала.

Матушка говорила об особой силе святой богоявленской воды. Она нас учила: «Омывайтесь святой богоявленской водою начиная с головы, чтобы она стекала вниз, до конца ног, омывая все тело. Святой воды надо налить немного в кружку и дополнить до верха обычной водой». Она говорила, что крещенской водой, в праздник Богоявления, освящаются вся Церковь и человек, а иорданской водой, накануне Богоявления, освящаются земля, трава, источники и вся тварь, живущая на земле.

По ночам Матушка молилась, дремала «на кулачке», полулежа. Я как-то ночью подсмотрела: она наклонилась и с кем-то невидимым разговаривала, потом повернулась в мою сторону и говорит: «Ай-ай-ай, зачем ты так?»

Однажды я слышала, как Матушка обращалась к одному всем известному лицу.

В том, что слово проникает всюду, я смогла убедиться и на своем опыте. В одну из Пасх во время моего пребывания в лагере я лежала на нарах и думала о доме, об оставшихся брате и маме и так ясно представила себе дом, время окончания праздничной службы в Москве, как мама идет домой, как они с братом садятся за стол. Мне так захотелось похристосоваться с ними, и я громко в бараке сказала: «Мама, Сережа, Христос Воскресе! Христос Воскресе! Христос Воскресе!» Вскоре я получила от матери письмо, в котором она писала, что в три часа ночи они с братом слышали мой голос и мои слова.

Матушка была совершенно неграмотная, а знала все и ведала. В 1946 году я должна была защищать дипломный проект «Министерство военно-морского флота» (я тогда училась в Архитектурном институте в Москве). Моим руководителем был Емельянов; он, непонятно за что, все время меня преследовал. За пять месяцев он ни разу не проконсультировал меня, решив «завалить» мой диплом. За две недели до защиты он объявил мне: «Завтра придет комиссия и утвердит несостоятельность твоей работы – проект беззубый!» Я пришла домой вся в слезах. Отец в тюрьме, помочь некому, мама на моем иждивении; одна надежда была – защититься и работать.