Патрисия Сент-Джон - У истока реки

– Эй, ты, пойдем-ка на задний двор, – велел он Франциску в понедельник утром, и Франциск робко засеменил за ним.

Обогнув здание школы, Тайк повернулся к Франциску и грубо схватил его за руку, полоснув презрительным взглядом, словно ножом. Он заметил, что в глазах Франциска больше не было вопрошающего обожания.

– Почему ты вчера не пришел на наше место? – требовательно спросил он.

– Меня папа не пустил, – солгал Франциск, но, сообразив, что в следующий раз уловка не сработает, тут же добавил: – Знаешь что, Тайк, – то есть, я хотел сказать, Исаак, – я больше не хочу громить телефонные будки. Когда у Рэма в доме случился пожар, Тара, его младшая сестренка, оказалась запертой в верхней комнате, и мы долго не могли вызвать пожарных, потому что телефон был сломан. Мне пришлось бежать домой, и Тара чуть не погибла. Ты ведь не хотел бы, чтобы твоя сестра погибла из-за того, что кто-то разгромил телефонную будку?

Тайк, который был единственным ребенком в семье и чьи родители развелись, пожал плечами, но все же понял, что поторопился, взяв этого малявку на столь ответственное дело. Если он хочет сделать его похожим на себя, то ему придется действовать осмотрительней. Тон его изменился – в голосе зазвучали дружелюбные нотки.

– Хорошо, – сказал он. – Мы больше не будем ломать телефонные будки. Приходи в следующее воскресенье, и, обещаю, мы вчетвером весело проведем время. Но если ты кому-нибудь скажешь…

– Никогда не скажу, Тайк, – Исаак то есть, – клянусь жизнью, что никогда никому ничего не скажу.

Тайк, прищурив глаза, повторил свою угрозу – тихо-тихо, – Франциск кивнул и побежал на школьный двор. Тайк понял, что во Франциске произошла перемена, и почувствовал острый укол – словно потерял что-то дорогое. Он закурил сигарету, и когда к нему подошел Спотти, Тайк велел ему убираться прочь, потому что он надоел ему до смерти.

Франциск же был счастлив, давно уже он не был таким счастливым. Тара осталась жива. Вероятно, она не задохнулась от дыма, потому что спряталась под одеяло. В субботу ее выписали из больницы, и сейчас она чувствовала себя не хуже, чем до пожара. Порезы на руках и лице Рэма зажили, он с родителями приходил к ним на обед, папа был добр к ним и даже отвез их в иммиграционный центр, где они поживут до тех пор, пока в их доме ремонт. К счастью, огонь не перекинулся на соседние дома. Как потом выяснилось, причиной пожара был диван, – его спинка оказалась прямо под горевшим газовым рожком и долго тлела, прежде чем вспыхнуть.

Франциска даже поблагодарили и похвалили за принесенную им вместе с мамой лестницу, хотя похвал он не заслужил, и сейчас он сблизился с мамой. С того самого вечера после пожара, когда они вместе пили на кухне чай, он изо всех сил старался помогать маме и даже собирался написать Тайку, что теперь ему не разрешают выходить на улицу, когда стемнеет. Но тут произошло одно событие, которое опять все испортило.

Было промозглое субботнее утро. Мама уговорила папу отвезти ее в магазин, а Франциск и его сестры все утро мирно играли и смотрели телевизор. Венди и Дебби навели порядок в домике для кукол, Франциск рисовал. У него был целый альбом рисунков, сделанных фломастерами, – футбольные баталии, солдаты, самолеты и динозавры, но он еще никогда и никому его не показывал. Ему пришло в голову разложить рисунки на кухонном столе, устроив небольшую выставку, чтобы мама, когда войдет, увидела их. Франциск надеялся, что маме понравятся его рисунки.

Но родители сильно задержались, и когда они вошли в дом, то сразу стало ясно, что папа вне себя от ярости, а мама плачет. Отец мельком глянул на кухонный стол.

– Что это за мусор? – рявкнул он. – Уже пора обедать. Франциск, ты ведь мог бы накрыть на стол к нашему возвращению, вместо того чтобы устраивать здесь беспорядок, разве не так?

Франциск покраснел и весь съежился.

– Это не мусор, – упрямо сказал он. – Это мои рисунки. Я разложил их на столе, чтобы показать маме.

Он повернулся к маме, ища поддержки, но она даже не взглянула на него.

– Делай что велит папа, – устало выговорила она. – Неужели тебе всегда обязательно надо затевать спор, как только мы оказываемся дома?

Она поднялась к себе в комнату и хлопнула дверью, и им пришлось обедать без нее. За обедом отец все время ворчал, Венди нервничала и норовила ущипнуть Франциска, а Дебби плакала и звала маму. Франциску ничего не оставалось, кроме как снова присоединиться к банде Тайка.

В воскресенье он без труда выбрался из дома, и ничего страшного не произошло. Они сидели в холодном, отвратительном сарае, рассказывали анекдоты, которые не совсем были понятны Франциску, и пили какую-то жидкость из темной бутылки. Но Франциску не дали.

– У тебя закружится голова, – сказал Тайк, и ты тут все заплюешь. К тому же от тебя будет вонять.

И лишь когда зашло солнце и они зажгли фонарь, началось то, что Тайк называл «веселым времяпрепровождением». Всем были розданы остро заточенные ножи, а Франциску опять приказали бежать на другой конец улицы. Посреди улицы он заметил стоявшую у тротуара машину.

– Вы ведь не станете снова ломать телефонную будку, правда? – поинтересовался Франциск. – Ее недавно отремонтировали.

– Нет, нет, ничего такого мы делать не собираемся, – успокоил его Тайк – Спотти при этом хохотнул.

– Я же говорил тебе, что мы лишь слегка позабавимся. Делай что велено, а в следующий раз мы и тебе дадим нож – и ты пойдешь с нами. Бонкер постоит на карауле.

Франциск прибежал на свой пост и огляделся. Вокруг не было ни души. Он шагнул к фонарному столбу и поднял руку, по его сигналу трое мальчишек пустились бежать, словно соревнуясь друг с другом. Остановились они только у самой машины, вытащили ножи и одно за другим проткнули все колеса. Потом они отбежали к перекрестку и бросились врассыпную.

Вдруг из-за поворота на полном ходу выскочила машина, завизжали тормоза, она едва успела остановиться, чтобы не задавить их. Попав в свет фар, Тайк и его друзья замерли на месте, Бонкер все еще продолжал размахивать ножом. Спустя мгновение они уже умчались в разные стороны, оставив дрожащего от страха Франциска одного у фонарного столба. Ему и в голову не приходило, что, возможно, его приемный отец каждое воскресенье в половине восьмого встречается на этом месте с той толстой крашеной женщиной, но, к сожалению, это было так. Отец мигом выскочил из машины и схватил Франциска за руку, сжав ее почти так же сильно, как это делал Тайк.

– Так вот что ты придумал, – сказал он, заталкивая Франциска в машину. – У того мальчишки я видел в руке нож. Ты сейчас же расскажешь мне, что все вы здесь делали.

– Нич-чего, – промямлил Франциск. – Я просто стоял у столба, а они пробежали мимо…