Свами Вивекананда - Йога идет на Запад

Я удивлен, что вы относитесь к ерунде, которую говорят миссионеры, так серьезно… Если индийцы хотят, чтобы я строго держался моей индусской диеты, то, пожалуйста, скажите им послать мне повара и деньги, достаточные, чтобы держать его… С другой стороны, если миссионеры говорят вам, что я когда-либо нарушал две самые важные клятвы – целомудрие и бедность, – скажите им, что они большие лгуны».

И как бы желтая пресса ни третировала Свами, он оставался невозмутимым, никогда не отступал от своей позиции и не смягчал высказываний. Возможно, в том числе и поэтому многие проникались к нему уважением, а лекции Свами посетили множество выдающихся американцев того времени.

Первое, с чем столкнулся Свами во время своего лекционного турне, – многое в Америке, еще не остывшей от времени покорения Дикого Запада, воспринималось как цирк. Не важно, было ли это выступление какого-нибудь актера, профессора медицины или индийского гуру. Люди прежде всего шли на шоу, а потом уже интересовались содержанием. Была в этом и вина рекламы. Свами сразу же попытался это прекратить: ведь на афишах он выглядел чуть ли не индийским факиром. Его портрет в оранжевой чалме был подписан так: «Оратор от Бога, образцовый его представитель, обладатель прекрасного английского языка, сенсация, член самого справедливого в мире парламента!».

Естественно, что после такого представления на лекции Свами попадало слишком много неподготовленных людей, не способных воспринять его откровения. Поняв, что ничего смешного здесь не будет, зрители уходили десятками.

– Из-за меня пустели залы! – гордо говорил Вивекананда.

Доходило порою и до сущих анекдотов. В небольшой американский городок Свами пригласили несколько студентов колледжа, весьма христиански настроенных. Они подрабатывали ковбоями и, прочитав в газете лекцию Свами, в которой он говорил, что во время медитации человек ничего не слышит и не видит, решили его разоблачить. Свами приехал, как обычно, с лекцией. Его немного послушали, а затем предложили на практике продемонстрировать медитацию. Как только Вивекананда вошел в духовное состояние, ковбои начали стрелять по окружающим его предметам из револьверов. Но Свами, как он и говорил, и в самом деле ничего не слышал. Когда через несколько часов он открыл глаза, то обнаружил, что окружен ковбоями, пожимающими ему руку и признающими его «стоящим малым».

По возвращении в Индию Свами часто говорил:

– Вздумай я проповедовать личность Рамакришны, я бы, наверное, полмира обратил в веру, но недолог век такого обращения. Вместо этого я проповедовал принципы Рамакришны. Кто принимает принципы, тот в конце концов примет и личность.

Газеты описывали и физические данные Свами, его рост, цвет кожи, а также его одежды. Свами казалось, будто его рассматривают, как слона в зоопарке или труп в анатомическом театре.

Он решил разорвать контракт с лекционным бюро и выступать самостоятельно, считая, что таким образом сможет общаться с теми слушателями, кому он интересен как проповедник, а не как восточная диковинка.

Вивекананда принимал приглашения от церквей, клубов, частных лиц и давал в среднем около 12–14 лекций в неделю.

Естественно, большая популярность Свами вызывала недовольство не только у христиан, но и у атеистов, которые были весьма модны в те времена в Америке. Нью-Йоркское общество атеистов даже организовало со Свами встречу, надеясь полностью разгромить его учение, используя в качестве аргументов постулаты западной науки и философии. Каково же было удивление собравшихся на это «шоу», когда выяснилось, что индийский монах разбирается в этом ничуть не хуже их и может противостоять им вполне на уровне, привлекая еще и Веды!

Американский ученик Свами писал, вспоминая этот вечер: «Он показал, что их превознесенная до небес западная наука не может ответить на самые важные жизненные вопросы… С непреодолимой логикой он продемонстрировал, что их знание не выдерживает критики, но не в сравнении с Ведами, а согласно тем самым законам, от которых оно и зависело».

После блестящего разгрома, учиненного Свами атеистам, на следующий день на его лекцию пришло множество людей, которые еще вчера шли смеяться над тем, как ученые заставят «потеть и краснеть» необразованного восточного гуру.

Год, прошедший после Парламента религий, Свами посвятил встречам с американцами, объездив всю страну, от Атлантического океана до Тихого.

Шесть недель он провел в Детройте – сначала как гость госпожи Бегли, вдовы прежнего губернатора Мичигана, а затем у Томаса В. Палмера, президента Мировой Комиссии Справедливости, организации, борющейся за равные права для всех людей.

Именно в Детройте с ним познакомилась мисс Гринстидель, ставшая позже известной под именем сестры Кристины. Она стала одной из наиболее преданных учениц Свами, сотрудницей «Сестер Ниведита», организации в Калькутте, борющейся за права индийских женщин в области образования.

После Детройта Свами посетил Чикаго, Нью-Йорк и Бостон, а летом 1894 года принимал участие в «Гуманной конференции», которая проходила в городе Гринэйкрс, Массачусетс. Там он подружился с профессором Льюисом Г. Джеймсом, директором Сравнительной школы религий и президентом Бруклинской этической ассоциации.

Во время посещения Нью-Йорка Свами останавливался у друзей, главным образом богатых леди. Женщины, как известно, более чувствительны к мистике и более интуитивно развиты, нежели мужчины. Поэтому поддержка Свами во время его первого года пребывания в Америке во многом исходила именно от них. В письме к своему индийскому другу Свами восхищался американскими женщинами, их образованностью и независимостью и говорил: «Теперь я понял то, чего хочу: я хочу, чтобы индийские женщины, забитые и угнетенные, выглядели и вели себя так же, как американки. Раньше, когда я говорил что-то подобное, это были просто слова, теперь у меня есть перед глазами живой пример».

Но вскоре он понял, что лишь немногие из его богатых друзей уловили истинный смысл его послания, обычно его воспринимали как диковинку из Индии. Свами переживал, понимая, что его сдержанность не позволяет ему доносить до людей те идеи, ради которых он и приехал в Америку. Однажды он вскричал: «Шива! Шива! Случалось ли когда-нибудь, чтобы важная вещь была сделана богатыми? Ее создают мозг и сердце, но не кошелек!»

Понял он и то, что публичные лекции не дают нужного ему результата. Публика, вежливо или не слишком выслушав его слова, расходится по домам, даже не думая менять свою жизнь.