Эрвин Люцер - Крест Гитлера

На международной встрече Всемирного Союза, проходившей в Дании, Бонхёффер выступил с колким обращением, в котором спросил, как церкви могут оправдывать свое существование, если они не принимают мер к тому, чтобы остановить уверенный марш Германии к войне. Он требовал от экуменического совета высказаться «с тем, чтобы мир, хотя и со скрежетом зубов, услышал, и чтобы народы возрадовались от того, что церковь Христа во имя Христа забрала оружие из рук их сыновей, воспрепятствовала войне и заявила о мире Христовом в лицо неистовому миру». 91 91 Kelly, «The Life and Death of a Modern Martyr», 13.

Здесь Бонхёффер представил одно из своих самых сильных утверждений пацифизма, заявив, что христиане не должны использовать оружие друг против друга, ибо знают, что, поступая так, они обращают свое оружие против Самого Христа. В одном примечательном заявлении он сказал: «На мир необходимо отважиться. Это — великое и рискованное дело».

Два года спустя Бонхёффер вернулся в Германию и основал духовную семинарию для тех, кто готовился возглавить Исповедующую церковь. В конце концов, отступив от пацифизма, он присоединился к тайной организации, имевшей целью уничтожить Гитлера.

13 ноября 1933 года «Немецкие христиане» организовали огромный съезд в Берлинском дворце спорта. Демонстрация открылась процессией нацистских флагов. Затем хор спел «Теперь все возблагодарим Бога нашего», а ансамбль трубачей протрубил «Крепкая башня — это наш Бог». Во вступительном слове было отмечено, что «Движение веры» еще не достигло всех своих целей и что «врага необходимо преследовать до тех пор, пока он не побежит в смятении».

Затем доктор Краузе, занимавший высокий пост у «Немецких христиан», выступил перед присутствующей двадцатитысячной аудиторией с сенсационной, если не сказать богохульной, речью. Он призвал ко второй немецкой «Реформации». После того как его прервали оглушительные аплодисменты, он заявил, что если церковь хочет обосноваться в Германии, то на первом этапе необходимо

освободиться от всех, кто не проявляет немецкого духа в литургии и исповедании; освободиться от Ветхого Завета с его еврейской моралью воздаяния — от всех этих историй о торговцах скотом и сводниках... Наша поместная церковь должна также увидеть, что из Нового Завета должны быть удалены все явно искаженные и суеверные рассказы, и что теология учителя Павла, построенная на козле отпущения и унижении, должна быть отвергнута в принципе, так как она увековечила фальсификацию Евангелия. 92 92 Peter Matheson, ed., The Third Reich and the Christian Churches (Grand Rapids: Eerdmans, 1981), 39-40.

Еще один докладчик выражал недовольство, говоря, что «преувеличенное представление распятого Иисуса в немецкой церкви недопустимо».

Излишне говорить, что Лютер был бы шокирован этой «Второй Реформацией» с ее отвержением Ветхого Завета, умалением Христа и предписанием об избавлении от Павла, так как он якобы фальсифицировал Евангелие. Скорее всего, он призвал бы церковь к покаянию за то, что она попрала крест Христов, соединив его с языческой политической программой. Он бы заявил, что церковь оставила Христа, чтобы последовать за антихристом.

Это собрание вызвало бурную полемику. Им были оскорблены даже некоторые «Немецкие христиане». Краузе пришлось уйти со своего поста, а многие лидеры начали отказываться от радикальной нацификации церкви. Тем не менее, ущерб уже был нанесен. С того времени за «Немецкими христианами» плотно закрепились крайние антисемитские, антипавловые и антихристианские взгляды, проявившиеся на этом съезде. Даже Гитлер отказался поддерживать «Немецких христиан», опасаясь, что усиливающийся раскол будет сложнее обуздать. Он знал, что ему необходима поддержка церкви для своих будущих военных авантюр.

Нимёллер не мог оставаться безмолвным. Он от лица «Чрезвычайной лиги» выразил протест епископу Рейха Мюллеру, призывая его отстранить всех епископов, не выступивших против богохульных высказываний. На следующее воскресенье члены Лиги прочитали заявление о протесте в своих общинах.

4 января 1934 года епископ Рейха Мюллер издал указ, известный как «Приказ о наморднике», о восстановлении порядка в Евангелической церкви Германии. Служителям было запрещено включать в свои проповеди любые вопросы церковных разногласий. Было сказано, что церковное служение — это «провозглашение чистого Евангелия и только его одного».

Перед пасторами возник вопрос: в чем заключается «чистое Евангелие»? Мог ли пастор быть верным своему стаду, просто проповедуя Христа и Его распятие? Есть ли какое-либо практическое применение, которое должно быть реализовано в жизни верующих? Какой была роль пастора в предупреждении стада и наставлении людей об опасностях другого креста? Несмотря на то что этот указ угрожал увольнением, тысячи пасторов проигнорировали приказ Мюллера.

Гитлер начал понимать, что покорить церковь будет сложнее, чем он полагал вначале. По его словам, он понял, что «никто не сможет сломать Церковь о свое колено. Ее следует оставить гнить как омертвелую конечность... Но здоровая молодежь принадлежит нам». В конце концов он, конечно же, попытается «сломать церковь о свое колено», однако на тот момент он хотел выглядеть миротворцем.

Так, в качестве показной демонстрации доброй воли 25 января 1934 года Гитлер созвал лидеров церквей на личную встречу, на которую был приглашен и Нимёллер. До Гитлера дошли вести о том, что внутри церкви может возникнуть раскол, а он хотел предотвратить дискредитацию собственного епископа. Таким образом, Нимёллер и другие представители духовенства прошли в сопровождении конвоя эсэсовцев в рейхсканцелярию в Берлине и вскоре были препровождены в кабинет Гитлера. Позади Фюрера стоял епископ Рейха Людвиг Мюллер.

Гитлер начал с упреков в адрес своих гостей, обратившись к ним с тирадой о том, что он был неверно понят. По его словам, все, чего он хотел, — это «мира. Мира между Церковью и государством». Он побранил их за то, что они мешали ему, саботируя его попытки по достижению этого мира.

Нимёллер ожидал возможности высказаться и, когда таковая представилась, объяснил, что его единственной целью является благополучие церкви, государства и немецкого народа. Гитлер молча выслушал его, а затем сказал: «Вы ограничьтесь Церковью, а я позабочусь о немецком народе». После этого разговор перешел на другие темы.

Когда он был окончен, Гитлер пожал духовенству руки, и Нимёллер понял, что это была последняя возможность высказать свое мнение. Тщательно подбирая слова, он сказал: «Вы сказали: «Я позабочусь о немецком народе». Однако мы тоже, как христиане и священнослужители, имеем ответственность по отношению к немецкому народу. Эта ответственность была возложена на нас Богом, и ни вы, ни кто-либо еще в этом мире не властен отобрать ее у нас». 93 93 Dietmar Schmidt, Pastor Niemoller (New York: Doubleday, 1959), 94. This helpful biography is the source of the story of Niemoller's meeting with Hitler. Гитлер повернулся и ушел, не сказав ни слова.