Эрвин Люцер - Крест Гитлера

Для того чтобы проиллюстрировать точку зрения Бонхёффера, я привожу историю, которую услышал от знакомого пастора, наставлявшего группу людей. Некоторые из них признались ему по секрету, что не примут победу над сексуальной похотью, даже если бы ее им даровал Христос. Они объясняли это тем, что похоть доставляет удовольствие, и, учитывая давление жизни, они заслуживают немного этого удовольствия.

Бонхёффер сказал бы, что эти люди упустили один важный момент — необходимость веры в то, что Божий путь на самом деле для них является самым лучшим. Отворачиваясь от Христа подобным образом, мы неспособны противостоять атаке искушения в других сферах.

Бонхёффер по этому поводу сказал следующее: «Даже кратковременное желание является барьером для следования за Иисусом и ввергает все тело в ад, заставляя нас продать свое небесное первородство за чечевичную похлебку и показывая, что нам не хватает веры в Того, Кто вознаградит смирение радостью стократно».

Он продолжает раскрывать суть этого вопроса:

Вместо того, чтобы уповать на невидимое, мы отдаем предпочтение осязаемым плодам желания и таким образом отпадаем от пути ученичества и теряем контакт с Иисусом. Похоть нечиста, потому что является неверием, а потому ее следует остерегаться... Выгода от похоти ничтожна по сравнению с той потерей, к которой она приводит... Когда вы делаете свои глаза инструментом нечистоты, то не можете увидеть ими Бога. 135 135 Bonhoeffer, Cost of Discipleship, 148.

Бонхёффер обращается к нашей культуре, утверждающей, что каждый имеет право на сексуальное наслаждение. Некоторые даже думают, что оно неизбежно и просто является частью нашего человеческого естества. Однако его власть не может быть разрушена до тех пор, пока не будет принято твердое решение следовать за Христом и взирать только на Него. Крест требует от нас прийти и умереть. Своеволие должно быть сокрушено. Мы должны стать слабыми для того, чтобы мы могли стать сильными. Христос должен войти в каждую сферу нашей жизни. Бонхёффер согласился бы с Тозером: «Та часть нас, которую мы избавляем от креста, становится местом наших сражений».

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матфея 6:19-21).

Есть немного людей, которые в одно и то же время богаты и нищи духом. Любовь к деньгам должна быть принесена в жертву точно так же, как Исаак был возложен на алтарь. Бог знает, говорит Бонхёффер, что человеческое сердце жаждет богатства, и Бог хочет, чтобы у нас было сокровище. Однако Он хочет, чтобы мы имели сокровище на небесах. Земные богатства истлевают, но сокровище на небесах пребывает вовек. «В наших сердцах есть место только для одного всепоглощающего посвящения, и мы можем прилепиться только к одному Господу».

Бонхёффер умер для своей естественной любви к деньгам. Он был уверен, что деньги предназначены для использования, а не для накопления. То малое, чем обладал, он расценивал как дар от Бога. По его словам, единственные деньги, которые мы увидим опять, это те, которые были отданы для оказания помощи другим.

Претерпев эти смерти, он был подготовлен к своей последней жертве. Он относился к числу тех, кто был готов пойти на риск в доказательство того, что он «не возлюбил души своей даже до смерти».

Хотя поначалу Бонхёффер верил в то, что Нагорная проповедь учит пацифизму, в конце концов он присоединился к тайному заговору убить Гитлера. В защиту своего поступка он писал тем, кто были его соучастниками в этом заговоре: «На этот раз нам пришлось узнать, что означает увидеть великие события мировой истории снизу — с точки зрения изгнанников, подозреваемых, подверженных жестокому обращению, бессильных, притесняемых, оскорбляемых — короче говоря, с точки зрения тех, кто страдает». 136 136 Geffrey B. Kelly, «The Life and Death of a Modern Martyr», Christian History 10, no. 4 (1991): 8. Он верил, что идя на риск убийства Гитлера, он следовал за Христом, Который рискнул Своей жизнью ради того, чтобы защитить бедных и изгоев.

Фактически Бонхёффер был привлечен к шпионажу в 1940 году своим зятем Гансом Донани, который был агентом Абвера (военной разведки). Донани посовещался с главой Абвера адмиралом Канарисом, который к тому моменту был глубоко вовлечен в движение Сопротивления. Вместе они придумали предлог для участия Бонхёффера — он мог использовать свои церковные контакты для оценки политической ситуации в других европейских странах и в Америке.

Тем не менее, под этим прикрытием Бонхёффер выполнял совершенно другую миссию, а именно — контактировал с союзниками с целью определения условий капитуляции в том случае, если попытка покушения увенчается успехом. Дитрих также работал над смелым планом вывоза евреев из Германии и даже находил время для того, чтобы продолжать работу над своей книгой «Этика», в которой порицал церковь за то, что та не подает голос в защиту обездоленных. Он объявил церковь «виновной в смерти самых слабых и самых беззащитных братьев и сестер Иисуса Христа».

Как и следовало ожидать, о его решении стать двойным агентом у богословов часто возникали споры. Некоторые соглашались с его участием в политике, другие же не были согласны причислить его к числу мучеников-христиан, настаивая на том, что он умер скорее за политическое, чем за религиозное дело. Каким бы ни было заключение, один факт остается неоспоримым: Бонхёффер оценил альтернативы и решил рискнуть своей жизнью ради того, что, по его убеждению, было правильным.

5 апреля 1943 года он был заподозрен в измене и заключен в военную тюрьму Тегель в Берлине. Свидетельство против него было нечетким, однако его держали в заключении, и на свободу он уже никогда не вышел. Во время пребывания в тюрьме он написал свою книгу «Письма и статьи из тюрьмы», которая была тайно вынесена на свободу сочувствующими охранниками.

Он пылко критиковал ту форму религии, которая препятствовала искренней вере. Он был уверен, что абстрактные богословские споры часто затуманивали ответы, в которых отчаянно нуждались люди. По его словам, церковь заботилась о том, чтобы сохранить нетронутыми свои духовные привилегии. Она отвергла личную ответственность и оказалась неспособной проявить власть над «миром, достигшим полноты времен». Церковь может быть церковью только тогда, когда она действует смело во время нужды.

Когда бомбы союзников падали на тюрьму, Бонхёффер утешал других узников. Один заключенный отметил, что его посвящение Христу было очевидным и что каждый был тронут «его простой искренностью».