Николай Сперанский (Велимир) - Волхвы против глобализма

В период интервенции, национальной идеей становится борьба с агрессором. Сегодняшняя экспансия Запада не носит открыто военного характера. Внешне она экономическая, политическая, культурная, уголовная, наркотическая. Уголовщина состоит экономических манипуляциях, в подкупе и последующем шантаже высших чиновников государства агентурой ЦРУ. В силу этих особенностей, сегодня национальная идея должна включать в себя не просто идею борьбы и противопоставления: мы — они, а стремление комплексно преодолеть глобализм и демократию.

Сегодня вопрос стоит так: или в нашем сознании будут преобладать общемировые демократические идеи — тогда русский народ утратит национальное начало, разложится и вымрет. Или мы вспомним: как жили наши предки, восстановим нашу традицию, а общемировые формулировки прав и свобод отодвинем на второй план. Будем к ним обращаться не как к окончательному критерию истины, а как к обобщениям мировой культуры, бессмысленным без национальной поправки. Тогда наш народ получит возможность выжить.

Альтернатива этого выбора сегодня стоит перед каждым русским человеком, и правильный выбор в этой альтернативе оказывается первым шагом в следовании национальной идее. Все частные проблемы личного и общественного бытия упирается в эту альтернативу.

4. Какой смысл национального бытия дает нам языческая вера? Какой характер, какое качество русского человека она предопределяет? Какой дух, какая идея смотрит из нас помимо нашей воли и желания, но в силу биологического единства этноса и тысяч лет истории? Вопросы эти взаимосвязаны. Как смысл жизни отдельного человека определяется во многом его генетической предрасположенностью, так же дело обстоит и для народа в целом. И тут едва ли надо говорить о каком-то расизме или нацизма, в чем нас всегда запланировано обвиняют оплаченные демагоги. Борьба язычества с глобализмом это не ущемление прав каких-то народов за чет привилегий и прав других. Это святое и абсолютно законное право язычников на свой образ жизни, на свою культуру и веру.

По нашей вере, и замыслу Рода, человеческая жизнь должна быть созидательной. Человек должен постигать и организовывать дух и материю. От Природы, в человека вложена потребность постигать, проникать в тайны мироздания.

Материя, сотворенная богами, произвела в себе многое такое, что не известно самим богам. Это отражено в мифологии всех народов, и проявляется, когда новые образы как бы ниоткуда приходят в Мир и меняют его лицо. Самопроизвольность, непредсказуемость проявлений Мира заложена уже в основу мифов творения Мира. Их понимание невозможно без признания того, что навстречу творениям Рода идет волна самостоятельных актов творения и иных проявлений Мироздания, не следующих напрямую из Его воли. Это означает, что фаталистические утверждения, вроде того, что ни один волос не может упасть на землю без воли Аллаха — не разделяются язычеством. В Мире действует много независимых сил как человеческого, так и не человеческого уровня. Но их бессмертие и результат зависят от согласия или несогласия с волей и Нравственным Законом, утвержденным Родом как изначальным творцом мироздания. Вместе с другими народами, в акте божественного сотворчества участвует и русский народ.

Понимание праведной народной жизни как сотворчества с Родом на нашей земле — оказывается общеславянской и русской идей. Эта идея проходит через века, через невзгоды и восторги исторического бытия, через утрату и возрождение этнической традиции. Именно стремление к сотворчеству с Родом — есть та духовность, которая характеризует русское язычество. И насколько языческая идея осознанна обществом, настолько оно и выполняет это свое историческое предназначение.

Кризис русской духовности всегда и сегодня будет преодолен только бескорыстными усилиями лучших представителей народа. Именно острота проблемы преодоления — необходимость в росте духа — привела сегодня к возрождению язычества как веры и духовного щита нашего народа.

Без эмоций, без огня в глазах, без готовности к действию — движения языческой идеи не произойдет. Без этого, языческая идея не станет щитом и оружием, и так и погибнет в нашем умирающем народе, который целиком подчинится западными манипуляторам. Для противостояния им холодного рассудка, «здравого смысла» — недостаточно. Потому как все пути холодного разума мировыми манипуляторами просчитаны, и контрудары продуманны заранее.

Но и эмоции, и огонь в глазах, и просто огромная злость на обступивших Россию демагогов и кровососов — тоже бессильны. Только единство страсти, готовности к самопожертвованию и действию, согласно нашей бессмертной традиции, — только это и может дать нам сегодня мудрость и выход из исторического тупика. Само такое направление действия, признание за ним высшей ценности и смысла — есть элемент национальной идеи.

5. Недостаток наш в том, что исторически мы сознательно никогда не стояли именно за русскую языческую идею. Она как бы сама жила, бессознательно, как и само язычество жило. Понимая, что рано или поздно эта идея будет поднята, наши враги превентивно шельмуют ее, специально ее опуская до уровня нацизма и шовинизма. Некоторые патриоты ведутся на это. Подбирают избитые и изношенные символы фашизма, и бравируют ими. Это тут же подхватывается желтой прессой.

Иные, вместо того, чтобы осмыслять традицию и опираться на национальные ценности, пытаются опираться на идеи и символику т. н. «правой перспективы», порожденной мыслителями Западной Европы начала двадцатого века. Сегодня эту традицию пытается продолжать журнал «Атеней». Но традиция эта мертва. Она не имеет в себе творческого потенциала, и сводится лишь к повторам, к пережевыванию трудов Юлиуса Эволлы и других западных «корифеев». В любом случае, «правая перспектива» игнорирует национальную традицию и приводит нас к вульгарному заключению, что национальная идея — это борьба с дегенератами за расовую чистоту и жизненное пространство.

Русские язычники считают, что на русской земле должен жить здоровый русский народ. И это должно быть не отправной идеей, а следствием, конечным пунктом деяний веры и жизни согласно традиции. Для этого какой либо экспансии против кого-то нам не требуется и по характеру культуры и по масштабу территории. Нам бы, наконец, землю свою освоить — вот перспективный ориентир национальной идеи в простом сермяжном изложении.

Мы знаем, что на нашей земле живут и многие другие народы, которые все, за редким исключением, доброжелательны к русским. Сегодня, когда русский мир пошатнулся, они вдруг вновь вспомнили, что они: ханты, вотяки, чудь да меря. Но стоит русской идее вновь встать, вновь засветиться — они все снова русскими окажутся вплоть до Камчатки. Думается, что в прошлые века русские переселенцы (не путать с экспансией государства и насильственным крещением народов) лишь вернули в Сибирь те отношения, которые вышли из той же Сибири тысячи лет назад. Потому русские переселенцы и были вновь сравнительно легко приняты. Языческая идея не предполагает смешения культур наших народов. Язычество лишь предлагает партнерство с сохранением традиций коренных народов Сибири. Сегодня русские и другие народы в отдаленных местах Сибири сохраняют эталон нравственной чистоты, на который следует ориентироваться.