Карл Викланд - Тридцать лет среди мертвых

Я говорила себе: «Будем жить в свое удовольствие, и чем дольше, тем лучше!» Иногда мне жилось плохо, бывало скверно на душе, но каждый раз я вновь становилась совершенно счастливой. Но то, что я называла счастьем, таковым не было. Так уж заведено, что мы не можем ни на йоту, ни на мгновение преступить законы природы без того, чтобы так или иначе не поплатиться за это. Всякий раз, преступая законы, мы платим за это как душевными, так и физическими страданиями. И все же мы снова и снова совершаем одну и ту же ошибку, то в большей, то в меньшей степени рискуя счастьем всей своей жизни.

Я вела весьма бесшабашную жизнь, считая себя счастливой. Однако горе и заботы давали о себе знать. Итак, даже по мирским понятиям я жила очень бесшабашно. Я, правда, иногда ходила в церковь, чтобы – на всякий случай – «позаботиться о душе». Я даже жертвовала деньги на церковные нужды, думая, что, тем самым устроив все наилучшим образом, могу вновь с головой окунуться в мирские удовольствия.

Какое-то время мне жилось хорошо. Но каждый раз, когда я была особенно счастлива, как я это называла, мне приходилось платить за это физическими или душевными страданиями. Я пыталась «стряхнуть» их с себя, чтобы еще немного насладиться счастьем. Но в конце концов я оказалась на обочине жизни. И вскоре мои физические силы были исчерпаны, а я стала жалкой и больной.

Когда-то я считалась очень красивой девушкой. У меня были поклонники, и некоторое время все было вполне хорошо, но, опускаясь все ниже и ниже, я в конце концов опустилась совершенно. В физическом отношении я превратилась в развалину, но я все еще жила.

Не позволяйте никогда и никому дать вам даже самую маленькую дозу морфия. Единожды попробовав этой отравы, попав на этот путь, ты уже пропал. Не потому, что душа когда-нибудь может пропасть и исчезнуть; но человек теряет себя, пока употребляет этот яд. Ему становится смертельно плохо. Нет ничего хуже, чем, попав в наркотическую зависимость от морфия, не иметь возможности получить его. Кажется, каждый нерв в теле дрожит от необходимости принять дозу.

Я пришла в настоящее буйство, когда утратила возможность получать наркотик. Я не думала ни о чем другом. Я была готова продать душу, чтобы только получить морфий. Я отбросила все приличия, лишилась всех моральных устоев. У меня была только одна цель – морфий!

Мне казалось, что я не выдержу этой пытки. Я хотела только немного, чуть-чуть морфия! Совсем немного! (Казалось, дух еще раз переживает все муки, уже пережитые им на Земле. К тому же было совершенно очевидно, что умершая обращалась не только к видимым участникам сеанса, но и к невидимым слушателям из числа привязанных к Земле духов.)

В этом ужасном состоянии я умерла. Своего земного тела я лишилась. Я полностью его истратила, совершенно расшатала. Затем его вскрыли (после моей смерти), но я все еще жила и хотела получить свое тело назад.

Кто-то беззастенчиво обращался с моим телом, и через некоторое время я почувствовала, что меня режут на куски (это была аутопсия). Я кричала, пыталась сопротивляться, ведь я хотела получить свое тело назад, чтобы утолить свою ненасытную потребность. Я вся горела от неуемного желания!

Мне разрезали каждый нерв, исследовали мое сердце, все мое тело от плеч до ступней, и я слышала звук каждого надреза!

В полном отчаянии я изо всех сил пыталась сопротивляться, и наконец мне удалось прогнать некоторых из моих мучителей, после чего они уже не прикасались ко мне. Это были пять или шесть мужчин со скальпелями, которые все резали и резали меня!

Но потом появился другой; он вновь и вновь осматривал меня, делал надрез за надрезом, что приводило меня в бешенство. Я думала, что, если мне только удастся его ухватить за руку, я бы как следует врезала ему. Но он не обращал на мои муки никакого внимания. Я попыталась напугать его, как напугала тех, других, но так и не сумела его прогнать. Он не отходил от моего тела ни на шаг.

Тогда я пошла за ним, чтобы попытаться как-то досадить ему у него дома. И тут я вдруг опять почувствовала себя хорошо (овладела медиумом) и со всей силы набросилась на него, чтобы отлупить его за то, что он резал мое тело.

К моему величайшему удивлению, немного поговорив с этим господином (доктор Викланд), я убедилась, что умерла. До этого разговора я не понимала, что покинула свое тело, потому что вовсе не ощущала себя «мертвой». Этот господин рассказал мне, что те люди, которые так рьяно взялись за мое тело, были студентами, препарировшими трупы, чтобы досконально изучить человеческое тело, прежде чем успешно сдать экзамен по анатомии. Пятерых из них я прогнала, и они уже больше ко мне не прикасались, но от этого одного я отделаться не смогла.

(К доктору Викланду.) Но сегодня я пришла поблагодарить вас. Вам удалось просветить меня и дать верное понятие о жизни в потустороннем мире. Я поняла, что не могу свалить все свои грехи на Христа. Он был нашим Учителем, но каждый из нас должен жить своей собственной жизнью, как Он нас учил, а не сваливать на Него наши грехи и ошибки.

Это ложное учение! Он – жизнь, свет и путь! Он сказал: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (8 Ин. 12). Многие до Него учили подобному. Я поняла, что в прежние времена было много учителей, проповедовавших, как Христос. В Ветхом Завете мы находим те же основополагающие учения, которые дал нам Христос; в Ветхом, как и Новом, Завете содержатся одни и те же высказывания.

Так будем же делать все, что в наших силах, дабы обрести Бога в нас. Учитесь жить по завету Христа: «Возлюби же Господа Бога твоего всем сердцем твоим… и ближнего твоего, как самого себя!»

У меня до сих пор не было бы моего прелестного домика в мире духов, если бы меня в свое время не пробудили и не дали верного понятия об истинной жизни.

Я низко пала, и вы знаете, как велика была моя тяга к морфию. Эта тяга оставалась при мне даже после того, как я покинула свое бренное тело. Потому что всякое желание коренится в душе, а не в теле. Тело – только оболочка, одежда души. Все желания, испытываемые нами при жизни, все способности души уходят с нами в могилу, оставаясь с нами и за ее чертой.

Что бы со мною стало, если бы мне не показали средства и пути обуздания моих дурных желаний? Я и сегодня все еще оставалась бы привязанным к Земле духом, то и дело попадая в магнетическую ауру чувствительных (сенситивных) людей. Этих несчастных людей я бы превращала в морфинистов – только чтобы удовлетворить свою пагубную страсть; но жизнь этих сенситивных людей была бы безвозвратно разрушена. Однажды попав в такое положение, я бы провела в земной сфере много лет и наверняка погубила бы множество людей, не в силах противостоять своему пороку.