Евгений Поселянин - Святые вожди земли русской

И эта любовь, которой пример прошел перед нами, грела не только один свой народ; она пошла дальше и хранила чужие страны. Воля русского Царя умиротворила народы, готовые к кровавым распрям, и тогда все почувствовали, какая великая правда в любви, и поклонились ей.

Удивление перед правдою Государя, высказавшееся по поводу его кончины, было коротким, преходящим, но доказательным свидетельством того, что в жизни и в истории составляет настоящее величие, не купленное ничьими муками.

Портрет Александра III. Конец XIX в. Худ. Николай Шилдер

Образы суетных завоевателей стоят перед нами, холодные в своем безжизненном величии, напоминая о бедствиях, внесенных ими в мир, о горестях бесчисленных человеческих душ, о ненависти, посеянной ими между племенами, о больных вопросах международной политики, грозящих постоянно перейти в вооруженное столкновение. А кроткие родные лики миротворцев вечно близки нам, окруженные благодарностью и памятью того, как, любя, они берегли нам или предкам нашим тех, кто дорог на земле: отцов, братьев, друзей, сохраняя от сиротства семьи, неутешных матерей. И это служение лучезарной правды любви еще возвышенней, когда для него приносят в жертву свое самолюбие и гордость. Нелегко было русскому Властелину, по слову которого Русская земля поднимается одним человеком, щадя свой народ, терпеливо выносить вызовы, одним своим сердцем переживать всю горечь тех пустых ухищрений лжи, коварства и ненависти, какими окружено все сильное и независимое, и не выйти из благотворного покоя.

Любовный подвиг почившего Государя подкрепляла глубокая русская вера. Она научила его, что добрый труд не пропадет даром, если и не суждено видеть самому работнику полных и зрелых плодов. Она заставила его смотреть на свое служение как на высшее призвание и научила его относиться к этому делу как к святыне. Она же дала ему великое терпение и устойчивость.

Люди, по слабости своей, обыкновенно, ищут ободрений и наград себе в этом мире. Они смущаются и бегут от своего дела, если после нескольких лет работы им не приходится потешаться блестящими успехами, и впадают в уныние. Не так поступает человек, которому вера объяснила жизнь иначе. Он знает, что дело вручено ему не для него и принадлежит не ему, что он — преходящий работник, приставленный к делу во исполнение заповеди об искупительном труде, и эту заповедь нужно точно и смиренно исполнить. И он не для самолюбия, не для славы, а из доверия к призвавшему его Богу совершает тяжелый, невидный, будничный труд, который один только прочен и может что-нибудь создать. И был этот труд любви, проникнутый верою в Бога, воздвигшего русский народ на высоту, этот царский труд увенчан венцом добродетелей: смирением, сознанием, что не заслуга перед Богом, а исполнение долга в этом неустанном труде.

Кончина императора Александра III. 1895. Худ. Михаил Зичи

Велика была сила той смиренной веры, которая в последний час человеческой жизни, прерванной так неожиданно, среди дел, требовавших довершения, сказала в прощание всему, что было близко на земле и через это близкое той стране, за которую была отдана жизнь:

«Чувствую смерть. Будь покойна. Я совершенно покоен».

Потому так ясны эти слова, что не было здесь страха перед чуждым, неведомым для других миром, который открывался душе, а было мирное возвращение на родину, к Тому, откуда все исходит, чтоб опять возвратиться, и к Кому придет когда-нибудь вся громада русского православного мира.

Работник, точно вышедший из далеких заветных дней русской жизни, пожал в благословении; пришла для него осень, он был призван на отдых.

Когда не стало его, припомнились простые, как он сам, и верные слова: «Бе нищелюбец и правдолюбец и добрый страдалец за Русскую землю!»

Пройдут многие годы. Изменятся, быть может, объемы, имена государств; снова станут они тягаться и враждовать друг с другом, наполняя землю слезами и стонами. И в постоянной зависти, злобе, вооруженных пределах земли забудутся или не помянутся добрым словом имена тех вождей, что вносили горе и раздор в мир. Но пока живет человечество, тихим, немеркнущим светом будут светить ему образы «добрых страдальцев» за людское благополучие, жалевших несчастных, малых, нищих земли. He забудут их потомки того поколения, которым владели они и которое неутешно до смерти скучало по ним. Их молчаливые упорные труды, правда их сердца, их невидные при жизни жертвы будут гореть как солнце в весеннюю пору, напоминая о новом быте, где не будет более вражды и ужасов, чего не дождаться нам никогда на бедственной, проникнутой нашим грехом земле, но чего ждет и в исполнение чего — хоть когда-нибудь, хоть в далекой вечности — страстно верует наше сердце.

Так как человек состоит из души и тела, то его внутреннее настроение и чувства необходимо выливаются во внешние поступки.

…Нам предстоит беседовать о том, какие внешние пути избрала душа человеческая для того, чтобы чувствовать себя ближе к Богу, иметь постоянные напоминания о небе, и какие пути избрала церковь для низведения на душу человеческую благодати.

Эти благодатные пути, называемые таинствами, особо многочисленны в церкви православной, точно так же, как особенно обильны в православии те внешние символы, в которые выливается живое благоговение души человеческой, жадно ищущей себе этих символов, форм и выражений своего внутреннего настроения…

Есть известные разряды христиан, считающих, что в области духа должно быть упразднено все внешнее. Но люди эти глубоко заблуждаются.

Не только из откровений многих лиц, достигших святости, хотя и не представляющих собою достаточного авторитета для упомянутых христиан, но и из свидетельства такого, решительно всеми христианами признаваемого авторитета, как апостол Павел, видно, что и в небе существуют формы внешнего прославления Божества. Апостол Павел, восхищенный в небо, слышал там неизреченные глаголы, которые невозможно пересказать людям.

Значит, и в небе раздаются слова. Из этих слов небожители сплетают хвалу свою Богу. И небесные обители, по общему убеждению всех святых, которое, конечно, имеет больше веса, чем мнение земных обыкновенных людей, оглашаются неустанным пением, в котором славословится Господь.

В небе есть своя иерархия. Полчища Ангелов разделены по ступеням той любви, которою они пламенеют к Богу, и той ненависти, которою они воодушевлены против врага Господня и врага рода людского.