Поль Брантон - Путешествие в сакральный Египет

Ночное небо является для Сфинкса наилучшим фоном. А позади него и по обеим его сторонам раскинулся так называемый «Город мертвых» — пространство, буквально кишащее захоронениями. На всем протяжении каменистого плато, выступающего из-под песка к югу, западу и востоку от Сфинкса, теперь вскрывают одну за другой гробницы, извлекая из них саркофаги с останками царственной плоти, мумифицированных аристократов и высокопоставленных жрецов.

Теперь и сами египтяне на протяжении вот уже шести лет ведут систематические серьезные раскопки в центральной части этого обширного некрополя, следуя примеру западных первопроходцев. Они извлекли уже тысячи тонн песка из дюны, ранее покрывавшей место раскопок, и взору их предстали узкие коридоры, прорезавшие скалу, подобно траншеям. Они, то и дело пересекаясь, соединяли гробницы между собой. Обнаружились и мощеные дорожки, соединявшие пирамиды с их храмами. Я обошел это место вдоль и поперек, заглядывая в погребальные камеры, уединенные святилища, комнаты жрецов и погребальные часовни, пронизавшие землю подобно сотам. Поистине, это место достойно называться «Городом мертвых», ибо, отделенные от нас несколькими ярдами пространства и почти тремя тысячелетиями времени, здесь покоятся — один над другим — сразу два великих могильника. Эти древние египтяне явно не ленились, когда хотели понадежнее спрятать своих мертвецов. Одна из погребальных камер была обнаружена на глубине в сто девяносто футов от поверхности знаменитой «мостовой». Я входил в гробницы Четвертой династии, где до сих пор стоят каменные изваяния пятитысячелетней древности — точные изображения усопших. Их черты были по-прежнему четки и выразительны, неизвестно было только — смогли ли они на самом деле чем-то помочь душам своих владельцев, как это было задумано.

И все же вряд ли здесь осталось хоть несколько гробниц, в которых крышка саркофага уже не была бы сдвинута в сторону и не исчезли бы все ценные и красивые вещи задолго до того, как до них успели добраться исследователи. Лишь запечатанные кувшины, хранившие внутренности мумифицированных тел, да каменные статуэтки остались на своих местах. Даже в Древнем Египте были свои разорители гробниц, и когда простой народ восставал против приходивших в упадок и вырождавшихся правящих каст, он грабил это огромное кладбище, видя в том месть своим высокопоставленным угнетателям, чьи предки удостоились чести быть погребенными рядом с царями, которым они преданно служили всю свою жизнь.

Те немногие усыпальницы, которым удалось спастись от грабителей своей собственной расы, покоились в мире до тех пор, пока их не потревожили греки, римляне и арабы, поочередно сменявшие друг друга на этой земле. Те же, которым удалось благополучно пройти через все эти испытания, обрели, наконец, длительный покой, пока в начале прошлого века современные археологи не начали просеивать египетскую почву в поисках того, что скрылось от внимания грабителей. Этим набальзамированным фараонам и несчастным принцам можно только посочувствовать, поскольку их могилы оскверняются, а сокровища расхищаются. Ведь даже если их мумии не разрубили на части грабители в поисках драгоценностей, они все равно обречены на пребывание в таких беспокойных местах как музеи, где на них будет глазеть и судачить толпа.

В этом печальном, некогда усеянном набальзамированными трупами месте лежит одинокий Сфинкс. Он видел, как эти склепы грабили восставшие египтяне и захватившие страну арабы. И неудивительно, что Уоллис Бадж — знаменитый хранитель египетской коллекции Британского музея — пришел к выводу, что «Сфинкс был поставлен здесь для того, чтобы отгонять от гробниц бродящих вокруг злых духов».

Неудивительно и то, что правивший три тысячи четыреста лет тому назад фараон Тутмос IV приказал высечь на каменном, четырнадцати футов высотой монументе, установленном по его приказу как раз напротив Сфинкса, следующие слова: «Сверхъестественная тайна живет в этих местах с начала времен, ибо форма Сфинкса есть символ Хепера (бога бессмертия), величайшего среди духов блаженного существа, обитающего здесь. Жители Мемфиса и всей округи протягивают к нему руки, поклоняясь его лику».

И стоит ли удивляться тому, что среди живущих неподалеку в деревне Гизе бедуинов бытует множество легенд о духах и привидениях, бродящих по ночам в долине Сфинкса, каковую эти бедуины считают самым изобилующим нечистой силой местом во всем белом свете? Ведь ни одно нынешнее кладбище не может сравниться с этим древним, где египтяне намеренно бальзамировали тела своих лучших людей, чтобы продлить контакт их душ с нашим миром на неопределенно долгий срок.

Да, ночь — это самое лучшее время для того, чтобы любоваться Сфинксом, ибо в этот час даже самые толстокожие из нас становятся ближе к миру духов, разум наш становится чувствительнее и начинает обращать внимание на то, чего никак не мог заметить прежде, в то время как царствующая повсюду тьма придает призрачные очертания даже самым грубым деталям окружающего ландшафта. А небо тем временем приобрело мистический, лиловоиндиговый цвет, как нельзя более подходящий для достижения моей цели.

Звезд становилось все больше, и вскоре они, подобно светлому куполу, увенчали собой всю ночную землю. Да и Луна тоже внесла немалую лепту в освещение окружавшего меня призрачного и безмолвного пейзажа.

Лежащее на продолговатом скальном основании длинное тело льва стало теперь почти полностью видимым. Образ загадочной головы тоже обрел некоторую четкость. И где-то вдалеке смутно обозначилась темная полоска, отмечавшая границу небольшого плато с уходящей во мрак бескрайней пустыней.

Я смотрел на изящные локоны пышной, напоминающей парик прически, очертания которой теперь тоже прояснились. Эта царственная прическа придает Сфинксу необычайное величие и ярко выраженную индивидуальность. Эти качества еще сильнее подчеркивает увенчавшая его лоб царственная кобра: грозно приподняв голову и распустив капюшон, этот урей — символ власти как земной, так и божественной — освящает право Сфинкса на господство как в бренном мире, так и в мире духов. В иероглифической записи фигура Сфинкса часто означает такие понятия как «повелитель страны», «могущественный фараон». Согласно одной древней легенде, сама эта статуя установлена на могиле фараона по имени Армаис. Мариетт — французский археолог и директор Египетского музея в Каире — относился к этой легенде настолько серьезно, что даже решил исследовать скальное основание, на котором покоится Сфинкс. «Вполне возможно, — заявил он однажды на собрании ученого общества, — что в одной из частей тела чудовища существует тайник, полость или подземная часовня, которая служит гробницей». Но вскоре после того как у него родился этот план, смерть постучалась в его двери, и он сам оказался в гробнице. С того времени никто не пытался заглянуть под окружающий Сфинкса каменный пол или же проникнуть внуть скального основания, на котором он лежит. Когда же я рискнул заговорить об этом с профессором Селимом Хасаном, которому египетские власти поручили вести раскопки в «Городе мертвых», и спросил его: