Всеслав Соло - Переодетые в чужие тела

-- С моей стороны, точнее, -- поправился Ворбий, -- Со стороны фирмы -ответ одноз-начный: Да!

-- Спасибо, -- тут же поспешил поблагодарить профессор.

-- Не торопитесь, -- как бы приостановилпорыв благодарности Ворбий. -Я сказал, что с нашей стороны ответ положителен, как вы и хотели, но в общем-то, его еще пока нельзя объявлять таковым.

-- Что такое? -- еще больше насторожился профессор. -- Вы же сказали "Да".

-- Это сказали мы, а что скажете вы?

-- Конечно же, да!

-- Не торопитесь, профессор! Выразить "Да", согласиться, вовсе не значит, что возникла однозначность сторон, вы меня понимаете, что я имею ввиду?

-- Теперь понимаю. Но на этот счет вы можете быть абсолютно спокойны: меня устроят практически любые ваши условия. Я же сказал, что я могу хорошо... отблагодарить.

-- Это не телефонный разговор, Василий Фе-дорович.

-- Понимаю.

-- Вы сможете подъехать к нам завтра, го-лубчик мой?

-- Смогу.

-- В какое время?

-- Лучше, если бы это было после трех дня.

-- Договорились, Василий Федорович, я бу-ду вас ожидать в половине четвертого, устроит?

-- Да.

-- В таком случае, до завтра, профессор.

-- До свидания, -- сказал Аршиинкин-Мертвяк, но тут же спохватился и взволнованно заговорил в трубку: -- Георгио Фатович! Георгио Фатович, послушайте... -- но осекся, замолчал, потому что в трубке уже пульсировал неумолимый прерывистый сигнал. "А жаль..." -- поду-мал профессор, -- "Надо бы ему было поубедительнее сказать о благодарности, что она и в самом деле будет большой... Они не должны пе-редумать!.."

Аршиинкин-Мертвяк живо подскочил из кресла, но... внутренне... остановивши расшатавшуюся шестидесятилетнюю этажерку чувств, стал сосредоточено прохаживаться по кабинету со взглядом еще одержимой безысходности и одновременно нарастающей надежды -- как арестант, ожидающий амнистии...

-- Ну, вот... -- по-взрослому снисходительно, в адрес только что прекратившего существование на телефонной линии абонента, проговорил Ворбий и, как хозяин, открыл паузу со смыслом, известным только ему... Медленно положив телефонную трубку на аппарат, он мягко, слегка откатился в своем рабочем кресле назад, к окну, при этом не отрывая жалящего взгляда от своего собеседника... Теперь, Ворбий, будто приготовившись для начала к смачному плевку на расстояние, неотступно сидел за все тем же столом в Приемной Интегральной фирмы. -- Шлифовка идет чудно, конечно же, если вовремя удалять сучки, вроде тебя, мадам, -- сказал представитель фирмы, как бы давая понять, о чем была его пауза, и как бы пригрозившиею, только что, змеино проползшей. Ворбий противно оскалил зубы в сторону своего собеседника, обнаруживая свое видение в этом собеседнике близкой жертвы.

-- Я имею возможность загладить свою ви-ну? -- не поднимая опущенной головы задала вопрос представителю фирмы Юсман.

-- А как бы ты хотел...ла, уважаемая Виктория Леонидовна? -- с издевкой, в угрожающем тоне, спросил Ворбий.

-- Загладить... Надо заплатить или что-то другое? -- все так же безысходно проговорила Юсман.

-- Заплатить... -- повторил, наигранно за-думываясь Ворбий -- Нет! -Он покачал головой, оттопыривши верхнюю губу. -- Что-то другое?.. А вот это, пожалуй... кое-что! А?

-- Хотелось, хотя бы так, -- немного ожила Юсман и в надежде на мгновение, взглянула в сторону представителя фирмы и снова опустила глаза.

-- Ладно, -- коротко определился Ворбий и немного помолчал, -- В конце концов, ты всегда можешь умереть: поживешь, пока и поможешь, а может..., поможешь и будешь как прежде жить. Все зависит и будет зависеть уже не от тебя, а от обстоятельств, которые сложатся. Тебе больше ничего не остается. Твоя жизнь -- благополучный исход предприятия. У тебя нет выбора, мадам, голубчик мой!

-- Я согласна. Что необходимо делать? -- сказала Юсман в интонации, которую давно и нетерпеливо, взволновано ожидала проявить, но еще не было такого дозволения.

А теперь, наконец-то, ей разрешено загово-рить в этой интонации, и пусть даже так: надменно -- брошена, как собаке кость, брошено разрешение на подобную интонацию, брошено -- "в фирменной упаковке", упаковке, которую Виктория Леонидовна стала, не раздумывая, распаковывать и тут же примерять на себя, примерять разрешенную интонацию на свой голос, его звучание, примерять как подарок представителя фирмы. И даже, если эта интонация окажется ей не к лицу, то, лишь бы он этого не заметил, должно понравиться хозяину. Нужна необходимая хозяину реакция.

Свидание

-- Мой отец какой-то необычный в последнее время, и мне кажется, что он... задумал меня выдать замуж. -- сказала Юля, и в ее глазах промелькнула обворожительная догадка о чем-то.

-- Вы знаете, Юля, я тоже это заметил, -- поддержал направление разговора молодой человек.

-- Интересно, Миша, -- приветливо и застенчиво посматривая на свои ручные часы, проговорила девушка, -- отчего же именно вы, и что, и как могли заметить?

-- Целый каскад вопросов! -- воскликнул молодой человек, и девушка подняла опущенную голову и едва, ненадолго, прикоснулась к его лицу своим понимающим взглядом. Миша обнажил свою очаровательную улыбку, которая тут же перемагнитилась на лицо девушки. -- Я должен обязательно отвечать, -- сказал он, -- или мне предоставляется право выбора, например, сохранять страшную тайну?

-- Мне кажется, следуя нормальному этикету, вы должны объясниться! -определилась девушка.

-- Извините, но я не в гостях, мы на нейтральной территории и потому...

-- Хорошо! -- оборвала собеседника Юля, и в ее голосе выказалась упрямая гордячка. -- Пусть будет, как вам хочется. -- И она сделала вид, что ей абсолютно безразлична тема начатого разговора.

-- И все-таки вам не безразлично -- буду от-вечать я или нет?!

-- Может... -- Юля призадумалась, -- это именно так.

-- Тогда я лучше отвечу?

-- Попробуйте, -- задумчиво проговорила девушка.

-- В таком случае... Гм... Да... -- запнулся, начавши было говорить, молодой человек, набираясь решительности, -- ваш отец приглашал меня в гости...

-- Помочь порешать задачки, -- оборвала его девушка.

-- Нет. То есть да, но... решение задачек не являлось, как я догадываюсь...

-- Отец предложил вам жениться на мне?

-- Да, -- сказал молодой человек и озадаченно обронив заметно взволнованную паузу, уточнил -- то есть нет...

-- Так что же?

-- Василий Федорович намекнул мне об этом...

-- Я не думаю, что нам необходимо больше встречаться, -- коротко сказала девушка.

Она сразу же ушла.

Уличные фонари будто косились на молодого человека, небрежно освещая переулок напря-женными клочьями света. Ее каблуки отстучали вниз по лестнице. Лестница увела девушку в ла-биринты метро.

Гости

Это происходило около двух часов дня, того самого дна, который ознаменовался началом...

-- Миша, мне некого было больше пригласить, кроме вас, -- наспех объяснился перед мо-лодым человеком профессор. -- Извините.