Вангчуг Дордже - Смотри в природу ума. Классический учебник по практике Махамудры

9. Наблюдай, как бесследно и раскованно уходят любые неожиданно возникшие мысли.

Всматриваясь таким образом, приди к твердому мнению о том, каков ум, когда он присутствует и когда движется. Однако взгляни на него так, как смотрит малыш в храме. Только такое искреннее наблюдение помогает развиться настоящему прилежанию. Когда не цепляешься ни к глубокому, ни к лживому, ни к сухому пониманию, – не увидеть ум невозможно.

2.2.2. Прямые указания

[2.2.2.1.] Первый метод рассматривания [открывает], что природа и присутствующего, и движущегося ума – не только пустота. Сознание в состоянии покоя нельзя отождествить с цветом, очертаниями и прочим, просто решив: «Оно – такое». Ты распознаешь, что оно – неописуемая яркая ясность, безмятежность, блаженство, раскованность. Но если умозрительно рассуждать об этом и понимать ум как «некую неотождествимую ясно-пустотную сущность», в этом не будет основательности, и ничего не выйдет.

Лишь когда это возникает из самого нутра – о, тогда, ребята, в состоянии присутствия возникнет исключительное видение, и вы узрите природу присутствия. Когда у вас отличные переживания – вглядывайтесь, когда плохие – делайте их ясными. И так – постоянно, снова и снова.

Состояние присутствия – это не «мутная черная дыра», которая была бы ошибкой: оно ясно, остро, обнажено, все признаки интеллектуальной активности успокоились сами по себе, и присутствующее состояние умиротворения однонаправленно нацелено на позитивную природу. Оно лишено изъянов, откровенно, блаженно, расковано, неописуемо. Есть причина для переживания опыта – так пребывай в данности! Понаблюдав, постигнешь, что нет рождения и прекращения, расцветок и очертаний, и появится причина узнать, что даже сама мысль «это и есть то самое» лишена рождения и прекращения. И тогда ты достигнешь постижения – благодаря возникновению исключительного видения относительно того, что постижения не существует.

[2.2.2.2.] Практикуя второй метод рассматривания [движущегося ума, сначала думаешь], что все движущиеся мысли, лишенные рождения и прекращения, пусты. Но здесь «пустота» – [просто] слово.

Если [видишь, как мысль], кувыркаясь, бесследно уходит – значит, нечто уже возникло. Когда отсутствует даже сама мысль «идентификация отсутствует» и когда отсутствует идентификация «нет ясности, нет цепляния», но [переживаешь] одновременность возникновения [мысли и ее] освобождения, то воочию встречаешься [с природой ума].

Более того, когда обнаженным ясным осознаванием постигаешь, что мысль и ее объект, покоящийся и движущийся ум, предыдущая и остальные мысли ни в малейшей степени не различаются как нечто хорошее и плохое; когда постигаешь, что мысль не просто уходит в ясную пустоту – после того как ты обратился на нее или после того как она исчезла, – но ясной пустотой является сама эта неожиданно возникшая мысль, вот тогда и [происходит] непосредственная встреча [с природой ума]. Поэтому и нынешняя мысль, и состояние присутствия, и сама природа мысли – все они и являются обнаженной ясной пустотой.

Ум, не распознающий ни мысль, ни отсутствие мысли, просто наклеивает ярлыки и устанавливает особенности воспринимаемого, которых [на самом деле] ни в малейшей степени не существует. Пока мысли не распознавались, медитации не было, и это являлось неведением. Теперь, когда распознавание есть, сама мысль становится медитацией и изначальной мудростью. Теперь корень медитации – мысль. А раньше мысль затмевала сама себя, не позволяя тебе ее увидеть.

По сравнению с медитацией, основанной на отсутствии мыслей, медитация на мысль считается более благородной, – так что распознавай любую появляющуюся мысль, а если мысль не рождается – покойся в естестве ее нерожденности; не надо ничего придумывать. Если рождается – покойся в естестве ее рождения, и не надо ее растворять; не надейся ни на что и не опасайся. Сделай саму мысль сущностью медитации; ведь мысль неотличима от ума; а сущность ума сама по себе свободна, ясна, пустотна, обнажена – это Дхармакайя, не нуждающаяся ни в освобождении, ни в освободителе.

Такое постижение – когда возникает исключительное видение – является непосредственной встречей с Дхармакайей, нераздельным единством ясности и пустоты.

Короче говоря: опознавая все, что возникает, пребывай в этом самом безыскусно и не отвлекаясь.

2.2.2.3. При рассматривании образа сам объект [воспринимается] ярко и беспрепятственно. Взирающий на него ум распахнут и ни за что не цепляется; нет даже намека на мысль: «Этот объект – там»; рассматриваешь его, как малыш – храм. В отсутствие внешнего объекта образ ярко вибрирует; проявление и ум нераздельны – собственное блистание ума проявляется беспрепятственно. Проявление исходит из ума; иначе [говоря]: когда объект не обосновывается как нечто «иное» и всплывает как пустая ясность, это и есть восход исключительного видения, благодаря которому узнаешь союз образов и пустоты – Дхармакайю.

2.2.2.4. Рассматривая так тело и ум, [понимаешь], что они не являются ни одним и тем же, ни чем-то различным. Это – союз ясности и пустоты, подобный отражению луны в воде. Благодаря умножающейся мощи привычных склонностей, [проистекающих] из непонимания [нераздельности] проявлений и пустоты, возникают ощущения жары, холода и прочего, а умственные обозначения [этих явлений рождают] не только жесткое цепляние к ним, но и [мнение] о реальности объектов.

Освободившись от [попыток сделать] ум или тело основой для обозначения ощущений и прочего, хорошо сфокусируйся на каком-то образе. Утомленный вглядыванием, он вернется на свое [место]. Когда приходит некая лишенная цепляний ясная отчетливость, то и ты сам, и проявление станете безобъектным ясно-отчетливым [единством] этих образов и пустоты. Это – естественно самодостаточное состояние ума, его главная характеристика. Ты сам и все умственные проявления – это [только] ум, и ум не только сияет сам по себе, но и не нуждается ни в малейшей опоре на что-то другое. Тело и ум неразделимы, вот только ум обозначает, что истощается лишь пребыванием [в медитации].

2.2.2.5. Рассматривая присутствующий и двигающийся ум вместе, в медитации видишь мысли и понимаешь, что состояния присутствия и движения ума – это одно и то же. Они возникают попеременно – во время присутствия [ум] не движется, во время движения – не присутствует. Тот, кто действует, – это единственно ум, а природа обоих этих состояний – обнаженная ясная пустота и больше ничего.

И это происходит не так, что сначала ты оборачиваешься на мысль, а потом обнаженно видишь ясность и пустоту. Напротив, когда постигаешь внезапно возникшую мысль как ясность и пустоту, то понимаешь сам способ существования ума.