Владислав Маевский - Афон и его судьба

Нельзя не признать до некоторой степени «своеобразными» возложение на Грецию (православную страну!) тех обязанностей, которые в свое время были возложены на страну магометанскую, с той только существенной разницей, что магометане и враги христианства добросовестно и широко выполняли принятые на себя обязательства, православные же греки в основном и резко нарушили эти обязанности.

После катастрофического поражения греков Кемаль-пашой заключен был новый договор в Лозанне 6 августа 1923 года и статья 16 протокола Лозанской конференции снова и решительно подтвердила для Греции обязательства, наложенные на нее в отношении Афона Севрским (1920 г.) и Берлинским (1878 г.) договорами. Но, получив в свое владение величайшую православную святыню и сокровищницу – Святую Гору Афонскую, греческое правительство решило, что оно может ей распорядиться так же, как и всякой другой горой, которых в Греции так много. Но, правда, такое решение оно приняло, пользуясь лишь тем «хаосом умов и понятий», который – по образному выражению американского профессора доктора Х. Кампела – наступил после великой войны.

При этом следует оговориться, что Святая Гора Афон привлекла такое внимание греческого правительства не своей святостью и вековой славой, а своим богатством, созданным всеми православными народами. И соблазн оказался настолько большим, что Грецией были позабыты не только обязанности, как единоверного государства, но и обязанности, наложенные на него международными договорами. А совершила это деяние Греция, пользуясь тем, что за исполнением этих договоров никто не следил: положение славянских монастырей на Афоне не интересовало великие державы-победительницы, так легко закрепившие Святую Гору за греками.

Захватив Афон, греки ввели туда большие полицейские отряды и издали строжайшее распоряжение об обязательном принятии всеми насельниками греческого подданства. Вначале это не шло гладко, и сопротивляющиеся перенесли вопиющие насилия. Но «культурный» христианский мир, пребывавший «в хаосе умов и понятий», не удосужился обратить внимание на притесняемый Афон. Упоенным недавними победами и охладевшим к вопросам Церкви, справедливости и морали «христианам» мира было не до бедственного положения вековых святынь на Афоне!.. Но положение еще больше ухудшилось после ликвидации гражданской войны в России, закрепления там богоборческого строя и ряда потрясений в самой Греции, где король Константин вынужден был отказаться от престола и страной овладела республиканская партия Венизелоса – мегаломана греческой национальности, вообразившего, что наступила пора Эллады занять место древней Византии.

Афон потерял поддержку России: многочисленные афонские обители утратили связь с благочестивым и жертвенным русским народом. К тому же в России погибли все сбережения и фонды афонских славянских монастырей; погибли и богатые подворья со всем их оборудованием. А славянские государства на Балканах только начали залечивать кровоточащие раны трех последних войн и медленно оправляться после военного разорения, с величайшими усилиями налаживая свою политическую и экономическую жизнь.

Всеми этими обстоятельствами и полной беззащитностью монахов Святой Горы широко воспользовалось республиканское греческое правительство и – вопреки своим же обязательствам по международным договорам – поспешило отобрать от афонских монастырей все их метохи (имения), которые были вне афонского полуострова, но на греческой территории. Все имущество, жертвованное в течение веков царями, императорами, князьями, боярами и массой верующих всех православных народов, затем все купленное на пожертвованные деньги паломников – все это без вознаграждения греческое правительство беззаконно отобрало.

Монастырям негреческим: русским, сербским, болгарским и румынским – этим беззаконием был нанесен сокрушительный удар. Но расчет был прост, как проста была и вся политика республиканской Греции: греческие монастыри поддержат верующие из толщи самого же греческого народа (а если не поддержат, значит они никому и не нужны), монастыри же негреческие – просто угаснут. И вообще, возникал вопрос ценности Святой Горы: монахи занимаются молитвой и постом – пустым делом по мнению материалистически настроенных правителей, вместе с тем без пользы лежат естественные богатства Афона… Вопрос стоял и просто, и сложно: монахов нужно устранить, но прежде всего чужих… не греческих. И в этом своем намерении правительство надеялось получить помощь от церковных властей Афона, состоящих на 85 % из греков, веками боровшихся с негреческим элементом на Святой Горе. Вообще же – по рассуждению правительственных властей – вопрос шел о монашеских общинах, а вовсе не о самом Афоне, как территории; следовательно, если эти негреческие общины вымрут, то Афон станет просто горой, для которой никакой международной охраны не установлено!

Так примитивно подошли современные греки к многовековой, величайшей святыне всех православных народов – к Святой Горе Афонской, неугасимому светильнику и славному месту молитвы, великих подвигов и монашеского созерцания.

Тягостно и, можно сказать, безвыходно в настоящее время положение святогорских славянских обителей. Но совсем уже трагично положение самого Афона как целого, как векового общеправославного монашеского центра. Действительно: он создан всем православным миром и является достоянием всего православия, и он же – в результате исторических событий и бедствий – стал собственностью маленького государства, ведущего в отношении этого святого места мелкую политику. Как это могло случиться?

Произошло это в результате русской катастрофы, горестного разобщения православного мира, православных церквей и полной индифферентности правительств православных народов. И это в то время, когда всем должно быть ясно, что за вопросом дальнейшего существования негреческих обителей на Афоне стоит грозный вопрос существования самого Афона, как общеправославного и многонародного монашеского центра. Поэтому нужно громко, твердо и ясно сказать, что Святая Гора Афон стечением исторических обстоятельств если и входит в государственные границы современной Греции, то все же не является греческой собственностью. Греки это должны осознать и помнить, ибо придет день возрождения крепости православного мира, и тогда во всем содеянном придется дать отчет.

Нынешняя греческая игра с Афоном ясна. Она дает временные и случайные выгоды сегодняшнего дня; но в конечном счете она будет проиграна. Политика греческого правительства совершенно ясна: она направлена на то, чтобы свести на нет и уничтожить население негреческих монастырей на Афоне, но это – только первый этап. Когда же с ними будет покончено, тогда автоматически наступит очередь за монастырями греческими, ибо без щедрой славянской поддержки, без помощи остального православного мира и они не удержатся. Сначала ликвидируются келлии и малые обители, обедневшие и заброшенные, потом наступит очередь за средними, и наконец, останется такое количество монахов, которое не помешает распорядиться Афоном окончательно.