Авраам Норов - Путешествие по Святой Земле в 1835 году

Главное место обители есть небольшая площадка, посереди которой устроена восьмиугольная часовня с куполом, на том месте, где в недрах скалы покоились мощи святого Саввы. Они были перенесены, по сказанию некоторых писателей, в Венецию, – но здесь мне сказывали, что они находятся теперь в Антиохии. Во внутренности часовни весь купол занят изображением нерукотворного образа Спасителя. Под этою каменною площадкою иссечены погребальные пещеры для монастырской братии. Вход туда обозначен подъемным камнем с отверстиями. По ту сторону площадки есть еще другая церковь о двух приделах. Она древнее той, о которой я говорил, как по своему построению, так и по письму образов. Там, за железною решеткою, показывают груды костей и черепов убитых пустынников. Три чудотворных черепа лежат особенно, снаружи. Вправо от площадки, когда стоишь лицом к оврагу, виден укромный садик с одною пальмою и несколькими кустарниками, разведенный на нанесенной сюда земле; он примыкает к отвесной скале, на которой возвышается полуразвалившаяся третья башня, при которой устроена церковь Св. Симеона Столпника. В этой скале показывают молитвенный вертеп святого Саввы и другой, где была его опочивальня; далее иные пещеры, где некогда были сожжены и задушены дымом здешние отшельники, от неверных. Грустные воспоминания о мученичестве того малого числа избранных, которыми, может быть, держится здешний мир, стесняют здесь на каждом шагу сердце.

Возвратимся мимо часовни Св. Саввы в притвор главной церкви. Оттуда, как из центра, идут пути в разные подразделения обители, следуя уступам скал, вдоль, вверх и вниз. Эти пути ведут с крылец на крыльца, то по коридорам, то по террасам мимо пещерных келий. Тут же, на двух или трех террасах, встречаются рассадники нескольких лекарственных растений или овощей; земля туда также нанесена. В угловом рассаднике, примыкающем к ограде, рисуется одинокая пальма, которая, по преданиям, растет от корня пальмы, посаженной самим святым основателем этой удивительной обители. В среднем коридоре сохранилась очень древняя часовня или церковь, посвященная святому Иоанну; остатки ее альфресков, в особенности при входе, замечательны по хорошей живописи; они состоят из нескольких круглых образов Спасителя, Богоматери и святых, в малом размере. Тут же несколько древних греческих надписей на стенах. Поднимаясь выше, по направлению скалы, достиг я наконец главной башни, венчающей скалу; она называется Юстиниановою. Мы вошли в нее через железную дверь; стены башни необыкновенно толсты. Братия показали мне в ней потаенную лестницу и сход в пещеры, куда они могут укрываться в крайних случаях. Вид с высоты башни на мертвую дикость огромных гор и на глубокое ущелье, ужасен. – На высоте этой башни обыкновенно находится сторожевой монах; оттуда проведена вниз веревка к колоколу, для сигналов. Во время возмущения против Ибрагима-паши иноки этой обители были несколько месяцев в осаде у диких племен арабов. Теперь главные их притязания оканчиваются по большей части требованиями некоторого количества съестных припасов, хотя обитель очень не богата ими, но у братии приготовлено для таких случаев несколько корзин с хлебом, которые они спускают им вдоль стен на веревках.

К немалому удивлению, я нашел в этой башне нестройную груду рукописей и книг. С дозволения настоятеля я с большим любопытством занялся их разбором. Я уже сказал, что в самой церкви хранится несколько рукописей; там находятся только те рукописи и книги, которые заключают в себе известнейшие творения святых отцов, или церковно-служебные; там они в порядке; но эти – отброшенные и обреченные тлению – пробудили мое сожаление, и я принялся немедленно за работу. Удивление мое превратилось в радость, когда я нашел тут несколько рукописей словенских, на пергамене, на бомбицине и на бумаге, я начал откладывать то, что находил примечательного. Из словенских я выбрал все рукописи, сколько было; число их дошло до 15 книг, из которых две печатные; к ним я прибавил 9 рукописей греческих. Древность их была для меня несомненна; последствие оправдало мой выбор. Уверясь в бесполезности этих книг для монастыря, я наконец приобрел их, с благословения митрополита Иерусалимского, и конечно, любители отечественных древностей и библиографии не без любопытства прочтут описание этих приобретений [90]. Небольшая библиотека, хранящаяся в церкви, заключает в себе несколько драгоценных рукописей, они все греческие, и письмо многих из них принадлежит VIII, IX и X векам, а может быть и древнейшим. Из моих рукописей в числе греческих древнейшие две – IX века, а из словенских – ХІІІ и ХІV веков.

К притвору главной церкви прилегает трапеза. Мне отрадно было разделять скромное брашно с братиями. Сам Иисус председает с ними в своем Божественном изображении, которое находится в главе стола, где уже никто не садится, и Его спасительные глаголы раздаются во все время трапезы из уст одного из отшельников.

Нижняя часть обители расположена по наклону скалы в ущелье и оканчивается там, где скала спускается отвесно к высохшему руслу потока Кедрского. Оттуда не иначе можно сойти на дно ущелья, как по приставной лестнице. Тут есть источник, истинное сокровище для пустынножителей, если б он не иссякал от чрезмерного жара. Бродящие арабы и хищные звери равно приходят к нему утолять жажду. Мне рассказывали, что один шакал так сдружился с братиею обители, что приходил есть из их рук. Русло потока Кедрского только зимою освежается малым количеством воды. По ту сторону ущелья, против самой обители, видны в скалах несколько пещер; мне показали те, в которых некогда обитали святой Савва и Ксенофонт; доступ туда труден; оттуда обитель представляется во всей своей пустынной красоте.

Жизнь отшельников обители Св. Саввы исполнена самоотвержения; их кельи, иссеченные в скалах, в знойные дни лета раскаляются, как печи; тогда иноки ложатся спать посереди пола, не касаясь стен, и принуждены бывают обливать их водою, если нет недостатка в воде; источник часто иссякает или бывает недоступен по причине нападений бедуинов; тогда им остаются одни дождевые водохранилища, и этой воды едва достает для братий. Раскаленные стены скал не простывают и ночью, равно как и каменные плоскости террас, так что иноки окружены удушливою атмосферою. Их искусственные рассадники попаляются этим воздухом; мы видим из жизни святого Иоанна Молчаливого, что существование этих скудных растений приписано молитвам святого Саввы [91]. Иноки снабжаются съестными запасами из Иерусалима. Всей братии здесь тридцать человек; половина из них греки, а другая половина – русские; я имел утешение слышать здесь обедню, частью на родном языке, потому что все священники здесь греки. Русские иноки жаждут иметь своего священника, чтоб изредка слышать родное служение!