Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Сложности, возникавшие в академиях в связи с темами диссертационных работ, не исчерпывались проблемой небогословских исследований в богословии. В 1899 г. из Синода последовал еще один указ по поводу выбора тем для диссертаций, представляемых на соискание богословских ученых степеней [938]. При рассмотрении очередной магистерской диссертации члены Синода пришли к выводу, что в исследованиях, представляемых на ученые богословские степени, недопустимо касаться лиц и событий, близких к настоящему времени. В указе приводились примеры подобных тем без фамилий авторов: «Миссионер высокопреосвященнейший Владимир, архиепископ Казанский и Свияжский», «Церковно-гражданские законоположения относительно православного духовенства в царствование императора Александра II». Кроме обычной деликатности по отношению к лицам, еще живущим, в указе приводился и научный аргумент: события, последствия которых не успели еще обнаружиться во всей полноте, не могут быть изучены полноценно, а оценка их не может быть дана объективно и правильно. Первая из упомянутых в указе диссертаций, автором которой являлся и. д. доцента КазДА по кафедре калмыцкого языка и миссионер-практик И. И. Ястребов (выпускник КазДА 1892 г.) [939], была посвящена Казанскому архиепископу Владимиру (Петрову) (1828–1897), известному миссионеру, скончавшемуся за год до публикации и защиты диссертации. Так как И. И. Ястребов и в своей миссионерской деятельности общался с епархиальным архиереем, разбирал его миссионерские записки, работа писалась и по письменным материалам, и по личным воспоминаниям – самого автора и еще здравствовавших сподвижников владыки Владимира. При всех сомнениях в допустимости столь «современных» тем для диссертаций, представляемых на соискание ученых богословских степеней, И. И. Ястре бов был утвержден в степени даже быстрее, чем обычно, – через месяц [940]. Вторая из упоминаемых в указе работ, автором которой был преподаватель Таврической ДС Н. П. Руновский (выпускник КазДА 1896 г.), была посвящена событиям 20–30-летней давности и затрагивала царствование, окончившееся 17 лет назад (1855–1881). Несмотря на критическое замечание Синода, и этот автор был утвержден в магистерской степени через четыре месяца после коллоквиума [941].

На основании этого указа Совет МДА тотчас же прекратил дело о рассмотрении сочинения пресвитера Московского придворного Благовещенского собора Николая Извекова по Православной Церкви в Литовской епархии в 1839–1889 гг., поданного на соискание ученой степени доктора церковной истории [942]. События десятилетней давности, хотя и относящиеся к уже окончившемуся царствованию, но еще имевшие реальное продолжение, были сочтены современными. Через три года, в 1902 г., профессор КазДА Н. И. Ивановский, ссылаясь на этот указ Синода, дал отрицательный отзыв на докторскую диссертацию профессора богословия Томского университета протоиерея Димитрия Беликова, посвященную истории Томского старообрядческого раскола в 1834–1880 гг. Работа была посвящена злободневной и сложной теме: по данным первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., опубликованным в 1901 г., Томская губерния оказалась самой обильной по Сибири «старообрядцами и уклоняющимися» (около 42 %) – немногим более 99 тыс. человек. Протоиерей Димитрий Беликов, проводя анализ местных архивных материалов, пытался не только представить очерк развития «томского раскола», но и дать комментарий данным переписи и сделать некоторые выводы. Несмотря на указ 1899 г. и отрицательный отзыв одного из рецензентов, протоиерею Димитрию Беликову была присуждена степень доктора церковной истории, и Синод утвердил это присуждение [943].

Тем не менее, вопрос о корректности изучения церковных проблем, связанных с современными событиями, церковно-историческими методами оставался открытым. Последствия изучаемых событий не проявились до конца, полноценная источниковая база еще не была сформирована. Все это грозило не только неверным пониманием причинно-следственных связей, но и более глубокими ошибками – смешением случайного, временного, и фундаментального, сущностного. Однако современные проблемы церковной жизни требовали решений, а для применения всего церковного опыта и богословского наследия требовалась верная научная оценка происходящего. Поэтому вопрос о выработке особых методов исследования для современного «среза» церковной жизни во всех ее областях, то есть получения достоверной информации, формирования источников, в которых можно отразить и зафиксировать эту информацию, их анализа стало одной из перспективных задач богословской науки. Исследования по современной церковной тематике, проведенные корректно с общенаучной и специально-богословской точек зрения, представляли собой не только поприще для применения богословского опыта Церкви, но и обогащение этого опыта.

В середине 1890‑х гг. при разработке несостоявшейся реформы духовных академий немало говорилось и о проблеме диссертаций, их места в специализации студентов академий, их тематике. Наиболее яркими и четко сформулированными в эти годы являлись идеи профессоров СПбДА В. В. Болотова и Н. Н. Глубоковского. Профессор В. В. Болотов считал, что причиной слабости и малочисленности как кандидатских, так и магистерских диссертаций выпускников духовных академий является, с одной стороны, неверно построенная система научного «восхождения», то есть последовательности научных работ каждого студента, с другой стороны, отсутствие системы научного руководства. Он предлагал кандидатскую диссертацию перенести на 3‑й курс, как это было при Уставе 1869 г. Тогда из отзыва на кандидатскую работу автор сможет сделать выводы и скорректировать в магистерской диссертации недостатки, замеченные в кандидатской. На 4‑м курсе сверх обычных положенных лекций В. В. Болотов предлагал назначить студентам особые занятия под руководством преподавателя, причем связать их с написанием магистерской работы – семинар научного руководителя. Выпускной курс должен давать свободу творческой работе, но под контролем и в тесном контакте с руководителем. Профессор-руководитель должен постепенно вести студента к высотам научного знания и мастерству научной работы, ставя промежуточные задачи и вопросы, корректировать опыты студента и давать образцы в виде своих научных орудий. Тогда научные диссертации студентов будут поставлены на надежное основание, а не будут «колоссом на глиняных ногах» [944].

Профессор Н. Н. Глубоковский в своей аналитической записке 1896 г. усматривал две основных причины, которыми обусловлена вялость научно-богословской деятельности академических выпускников. Первой причиной являлось несоответствие требований, предъявляемых к научной работе, представляемой на ученую богословскую степень, и системы предшествующего образования [945]. Глубоковский утверждал это не голословно, а на основании анализа тех отзывов, которые давали преподаватели-рецензенты на выпускные сочинения. Практически во всех сочинениях, за редким исключением, замечается узость научного взгляда, то есть недостаточная освещенность изучаемого вопроса с общей точки зрения, а также слабость раскрытия «всего соприкосновенного», что выходит за узкие границы данной темы, но существенно для ее полной разработки. Выпускная научная работа должна представлять зрелый плод всего академического образования, а все предшествующие знания и занятия должны быть направлены к этой цели. Н. Н. Глубоковский критиковал и систему «жесткой» специализации Устава 1869 г., ведущую к фрагментарности знаний и узости научного видения, и отсутствие специализации Устава 1884 г., ведущее к многопредметности и недостаточной глубине специально-богословских знаний и методов. Он предлагал свою систему, отличную от обоих «крайних вариантов», и определил ей особое название – сосредоточение (см. 2.1). Второй причиной сравнительной малочисленности магистерских диссертаций Н. Н. Глубоковский считал неразумное определение тем для кандидатских и магистерских работ. Их глобальность не позволяет изучить и осмыслить проблему за год и даже за два, учебная задача этих опытов достигается лишь отчасти, богословская же наука практически ничего не получает. В русском школьном богословии, по мнению Н. Н. Глубо ковского, нет «ни научной постепенности, ни научного преемства», а потому и научное развитие совершается слабо, «не оставляя научного наследства и не создавая научного предания» [946]. При этом Глубоковский имел в виду как постепенность и преемство в работах одного исследователя, так и преемство работ разных авторов в том или ином вопросе или научном направлении. Профессор должен таким образом выделять из одной крупной научной проблемы конкретные темы для самостоятельных исследований своих учеников и младших коллег, чтобы их совокупность составляла решение общей проблемы.